Константин Серебров - Мистический андеграунд
– Ты что, хочешь сорвать нам гастроли? – разозлился Петраков.
– А ты хочешь, чтобы я оставил Джи одного? – холодно ответил я.
– Ну, ты еще пожалеешь, – завопил Петраков и хлопнул дверью.
– Основное качество плебея в том, – сказал Джи, – что, стоит ему дорваться до руководящей должности, как он начинает манипулировать, кроиться и выгадывать. Этим он и отличается от человека Двора.
Тут появился Норман.
– Дай в Москву телеграмму, посади Джи на поезд, и там его кто-нибудь встретит, – заявил он.
– Нет, я его должен обязательно сопровождать.
– Ну, тогда вы ответите за срыв концертов! – взорвался Норман.
– Можете считать, – ответил Джи, – что с этой минуты мы у вас не работаем.
Норман покраснел от злости и вылетел из номера.
Но дверь тут же открылась снова, и пьяный трубач Ханыч, рухнув на кровать к Джи, навалился на него всем весом. Джи чуть не потерял сознание от боли. Я взял Ханыча за шкирку и вытолкал из номера.
– Ты зачем его выгнал? – возмутился Джи, не сразу придя в себя. – Я над ним столько работал, приручая его, а ты одним махом все испортил.
– Не тех людей вы приручаете, – заметил я. – Ханычу, кроме женщин, не надо ничего, не говоря уж о Просветлении. Бесполезно брать его на Корабль.
– Ты лучше, брат Касьян, повнимательней вслушайся в посвятительный стих Велимира Хлебникова:
Еще раз повторяю:
Я для вас вечерняя звезда.
Горе моряку, взявшему неверный угол
Своей ладьи на звезды.
Он разобьется о рифы.
Горе и вам, взявшим неверный угол
Сердца ко мне.
Вы разобьетесь о скалы,
И камни будут насмехаться над вами,
Как вы насмехались надо мной.
Это позывные нашего Луча, – сказал Джи.
– Как жаль, что начальство так равнодушно к вам, – вздохнул я. – Как всегда, заботится только о себе.
– Не осуждай их ни в чем, – заметил Джи. – Они ведут себя как маленькие дети.
– Не орденские они люди, – заключил я.
На следующий день Джи не мог ходить, колено болело все сильнее. Я поехал по аптекам и травмпунктам, доставать костыли, но их нигде не было. Тогда я поговорил с уборщицей тетей Дусей, купил костыли ее мужа и билеты на поздний поезд Харь-ков-Москва.
В Москве я повез Джи в ближайшую больницу. В больнице было грязно, коридоры забиты больными, и в довершение картины я увидел умирающую старуху у дверей приемной.
– Немедленно оперировать, – сказал травматолог. – Сложный случай, за исход не ручаюсь.
– Если меня здесь оперируют, – произнес Джи, – то я точно останусь без ноги. Увози меня отсюда.
– Куда вы это собрались? – воскликнула подошедшая медсестра. – Вам надо срочно в операционную. Без разрешения врача вы не имеете права покинуть больницу.
– Мой отец умер во цвете сил после неудачной операции на ноге, – прошептал Джи. – Так что выручай меня.
Обхитрив врачей, я сумел вывести Джи на улицу
– Теперь нам куда? – спросил я.
– Бери телефонную книжку и звони. На Авиамоторную нельзя – там проблемы с соседкой.
Я обзвонил многочисленных учеников и друзей, но никто не хотел принимать. Только Розалита без колебаний согласилась.
Через час я уложил Джи на диван в гостиной Розалиты. Вскоре появились перепуганные Петрович и Фея.
– Ну, как у вас с ногой? – испуганно спросил Петрович.
– Можешь считать, – ответил Джи, – что с поездками навсегда покончено.
– Мы вас никогда не покинем, – заверил Петрович.
– Если ты поместишь свой центр тяжести в идею работы над собой, – сказал Джи, обращаясь к нему, – то на небесах получишь невероятные привилегии. Но мир всегда будет отвергать тебя. Но если ты перестанешь работать над собой, то будешь переведен в ранг "редкого вида животного из Красной Книги", которое охраняется и поддерживается членами команды.
Следующая категория после "редкого зверя" – это "брат мирянин" – ученик, имеющий доступ на Палубу Корабля. Он еще не может отречься от мира, но и без Палубы ему скучно.
Наш Луч песет в себе импульс барона Мюнхгаузена, то есть мы сами должны вытаскивать себя из болота, проявляя невероятную инициативу.
К какой же категории учеников ты себя отнесешь? – спросил он.
– Пожалуй, к трем сразу, – почесал затылок Петрович. – Лишь бы нога ваша зажила.
– А ногу я вылечу, – произнесла Фея. – Ты знаешь, что Алеша из Академгородка – твой бывший ученик – приехал вчера в Москву? Он привез мумие одному знакомому, а тот уехал за границу.
– Если Леша в Москве, – заметил Джи, – то он сейчас у Октябрины – знаменитой исследовательницы буддизма. Леша в будущем обещает стать большим мистиком, – добавил Джи. – Хорошо, если вы с ним подружитесь. А ты как поживаешь, дорогой Ягненок? – спросил Джи Фею.
– Я сразу поняла, что с тобой что-то случилось, – ответила Фея. – Да и в избушке жить я больше не могу. После твоего отъезда я осталась одна и никуда не могла уехать, потому что хранила тайное знание. Вышла я как-то в магазин за продуктами, а когда вернулась, то увидела, что опрокинут большой дубовый стол. Как это можно было сделать? Только подняв его сверху каким-то крюком… Я смотрела на него удивленно, и вдруг огромная сумка, стоявшая на шкафу под потолком, упала на пол передо мной. "Наверное, ее мой котик зацепил", – успокаивала я себя. Вдруг возникло ощущение чужого присутствия, пугающего, как будто в комнате кто-то еще был. И через некоторое время – стук в калитку. Это наша Гиацинта приехала. "Ой, Троллик! Привет, дорогая, ты еще здесь не повесилась? А я-то думала, ты уже дня два в петле болтаешься!" – и все это со смехом да с хохотом…
– Как жалко, что ты так и не подружилась с Гиацинтой, – покачал головой Джи.
– Попробуй подружись с ней, – обиженно сказала Фея.
Она положила руки на колено Джи: из них заструилась целительная энергия.
Через час раздался звонок в дверь, и на пороге возникли две фигуры: высокий седовласый старик в длинном черном пальто и фетровой шляпе, а с ним – небольшого роста человек с военной выправкой и короткой щеточкой усов.
– Алексей, – бодро сказал маленький.
– Иванов, – отстраненно произнес старец.
– Это очень важный человек нашего Луча, – тихо сказал мне Джи, – хранитель тайного знания.
– Я знаю его! – прошептал Петрович, отозвав меня на кухню. – В Пятигорске, поздно ночью, Джи взял меня с собой, предупредив, что идем на важное дело, о котором никто не должен знать. Мы долго плутали по ночному городу, пока не остановились у невзрачного домика.
"Жди меня здесь, – сказал Джи, – но только человек, к которому я пришел, не должен тебя видеть".
Я всю ночь скрывался под деревом. Дул пронизывающий ветер с мелким дождем, я промок до костей. Когда стало светать, тихо скрипнула дверь. Старец вышел провожать Джи, и я с радостью бросился к нему:
"Я вас верно охранял всю ночь и уже стал сильно беспокоиться…"
Старец был неприятно удивлен – он подозрительно посмотрел на мой кожаный плащ и грузинское кепи.
"Вы обещали, что придете один, – сурово произнес он, – а этот похож на шпиона".
"Нет, это мой проверенный ординарец", – ответил Джи.
"Не слишком ли вы рискуете, беря с собой ко мне такого юнца?"
"По своему кармическому возрасту он вполне достоин", – отвечал Джи.
"А вы до сих пор любите играть в прятки со смертью", – покачал головой старец и скрылся за дверью.
Джи потом долго меня ругал за то, что я так сильно его подставил, – закончил свой рассказ Петрович.
Мы прошли в комнату. Джи уже полусидел на диване, откинувшись на подушку, и слушал рассказ Алексея:
– Мы обнаружили, что Тунгусский метеорит был на самом деле тайным посланием Земле от Солнца. А потом в нашу группу попали материалы закрытой лаборатории по исследованию околоземных феноменов, и там мы насмотрелись на НЛО и инопланетян, на страшные существа из темных миров…
Старик молчал и только иногда посматривал с легкой усмешкой на горячо жестикулирующего товарища. Я внезапно почувствовал, что между старцем и Джи происходит невидимый, но напряженный диалог.
Алексей достал из кармана пиджака небольшую баночку:
– Отличное алтайское мумие, колено через месяц заживет. Разводи водой и пей, – он передал баночку мне.
– Алексей, нам пора, – строго сказал старец.
Петрович вышел – подать старику пальто. Но тот лишь хо-л одно заметил:
– Мы с вами, кажется, визуально знакомы? – и скрылся за дверью.
– Эгх, – вздохнул Петрович, – так он и не признал во мне своего… А знаешь, – вдруг оживился он, – вчера я попал в странное сновидение. Иду я по лесной дороге к высокому замку, возвышающемуся на скалистой горе. Вдруг слышу – за мной кто-то идет. Я обернулся и увидел высокого рыцаря в золотых доспехах. Я пошел быстрее. Рыцарь также ускорил шаг и стал приближаться. Я опасливо оглянулся, но увидел Джи в обычной одежде. "Напрасно ты испугался", – произнес он и положил руку мне на плечо. Его рука оказалась такой тяжелой, что я упал на землю.
