Синхроничность и Седьмая печать. Часть 1 - Питер Мун
Одним из наиболее знаменитых пациентов Юнга был Вольфганг Паули (Wolfgang Pauli), современник Эйнштейна. Вольфганг получил известность благодаря тому, что в первой половине нашего столетия систематизировал основные принципы квантовой физики. Тем не менее, вершиной его успеха стала теория синхроничности. Паули обожал ее проявления в собственной жизни. Его коллеги, называвшие эти совпадения «эффектом Паули», говорили, что одного его присутствия было достаточно для того, чтобы лабораторное оборудование начало давать сбои.
Паули обладал блестящим критическим, научным складом ума: его замечания били по самым больным местам, а сарказм был невыносим. О научных достижениях Вольфганга ходят легенды, однако в его личной жизни происходило много неприятностей. Когда он обратился за помощью к Карлу Юнгу, личная жизнь ученого была в полном беспорядке — кстати, вполне вероятно, что его нападки на квантовую механику и вызвали этот хаос в жизни. Довольно скоро разум блестящего ученого и разум оккультного физиолога, наблюдающего за пациентом, объединились в сфере общих интересов. Они подружились и стали производить совместные исследования и наблюдения за загадочными явлениями. Каждому, кто интересуется синхроничностью, было бы полезно изучить шутки этих двух людей на исторические темы, но главным здесь является то, насколько серьезно великие ученые относились к синхроничности.
Австрийский биолог Пауль Каммерер предпринимал настойчивые попытки дать определение синхроничности и понять ее смысл. В 1919 году он написал книгу под названием «Закон серийности»[20] (см. Приложение 3, с. 227). Поскольку этой работы не существует в английском переводе, ее краткое содержание можно прочитать в приложении к книге Артура Кестлера «История с жабой-повитушкой»[21], которая описывает биографию Каммерера.
Каммерер вел дневник совпадений на протяжении 20 лет. Он делил их на Повторения Первого Порядка и Повторения Второго Порядка. К первым он относил многократные повторения или неожиданности, связанные с определенной цифрой или названием, а ко вторым — те же совпадения, но с другой цифрой. Далее он распределял совпадения в соответствии со следующими четырьмя характеристиками: типология, морфология, мощность и параметры. Типология основывалась на типе ситуации, цифре, имени и т. д. Морфологией называлось количество последовательных совпадений, а также изменение сопровождающих их условий. Мощность обозначала число параллельных совпадений, а под параметрами подразумевалось количество общих характерных признаков. Каммерер проводил много времени, наблюдая за случайными совпадениями, а потом заносил в таблицы результаты своих наблюдений (см. Приложение 4, с. 228).
Наконец, ученый заметил, что определенные синхронии группируются, подобно нескольким выигрышам подряд в азартных играх, идя вразрез с теорией вероятностей. Каммерер пришел к заключению, что во Вселенной существует акаузальный принцип[22], склоняющий сходные вещи к объединению. Чтобы собрать воедино — в пространстве и времени — некую конструкцию, он воздействует на форму и функции ее составляющих. Паули, Каммерер и другие ученые установили, что это явление, называемое «Законом Сходства», лежит за пределами известных законов обычной физики.
Каммерер говорил, что Серийность (подразумевая под этим словом синхроничность) — это пуповина, соединяющая мысль, чувство, науку и искусство с порождающим их лоном Вселенной. Единство, о котором говорил Каммерер, относится к Единому Полю. Я всегда говорил, что сознание — это Единое Поле, и Каммерер согласился бы со мной, если бы я сказал, что Единое Поле — это «сознание синхроничности». Снихроничность сама по себе — это соединяющее вещество. В своем свободном состоянии она может считаться совпадением, как и в «Законе Сходства». Тем не менее, синхроничность превосходит этот Закон, потому что в нашем сознании она не только имеет отношение ко времени, но и служит связующим звеном с определяющим обстоятельства акаузальным признаком. И это еще не все возможности синхроничности: существует множество полей, размерностей и точек соответствия, которые в сумме определяют наше существование. Принципы созидания заставляют их действовать, затрагивая струны сознания.
Каммерер поделился с нами своими наблюдениями. Он пытался понять, что за тайна стоит за принципами созидания. И хотя он изучал данную тему в течение 20 лет и достиг значительных успехов, ему не удалось завершить свою работу. В биологии Каммерер был последователем Ламарка[23]: он понимал, что некоторые приобретенные черты организма являются результатом наследственности. Ортодоксальная наука тех дней — неодарвинизм — испытывала большие трудности, связанные с этой теорией Ламарка. Помимо того, что Каммерер был последним из ученых-ламаркианцев, он оказался единственным, кто добыл экземпляры рептилий, амфибий и асцидий, подтверждающие его теорию. К сожалению, животные, с которыми он экспериментировал, исчезли во время второй мировой войны. Те из вас, кто прочитал «Матрицу» Вэла Валериана[24] и изучал отчеты экспериментов дарвинистов, поймут, что эти животные были бы грозным оружием теории Каммерера. После войны был найден только один экземпляр из коллекции ученого — жаба-повитушка, причем оппоненты Каммерера всячески доказывали, что это животное не может служить в качестве доказательства. После этого случая его репутация как ученого была испорчена. Через несколько недель Каммерера нашли мертвым в австрийских горах — говорили, что он покончил с собой. Вероятно, Каммерер был намеренно дискредитирован и застрелен оппонентами, но все было представлено так, будто он совершил самоубийство. Таким образом кто-то избавился от первого или, во всяком случае, наиболее заметного ученого, который исследовал синхроничность и опубликовал свои научные выводы. Таково мое мнение. Если вы читали книгу Артура Кестлера «История с жабой-повитушкой», то, возможно, пришли к такому же выводу, что и я (см. Приложение 5, с. 229).
Каммерер занимался исследованиями не только некоторых интересных областей науки — он также изучал МОСТ, «соединяющий Вселенную». Само название указывает на то, что Вселенная связана неким общим принципом[25]. Возможно, самой главной догадкой Каммерера была мысль о том, что синхроничность, или серийность, представляет собой «пуповину, которая связывает мысль, чувство, науку и искусство с порождающим их лоном Вселенной». Это и есть понятие матрицы. Кстати, слово «матрица» стало модным лишь недавно благодаря голливудскому фильму, продемонстрировавшему некоторые из ее признаков.
Возвращаясь к загадочной смерти Каммерера, я задаюсь вопросом: кто хотел этому помешать?
Есть много версий, но стоит только взглянуть на священную «касту ученых», чтобы понять, что политика, связанная с темой пространства-времени, — это не просто важнейший фактор нашего существования. Она регулирует нашу жизнь, воздействуя на сознание. Из истории мы знаем, что люди редко принимали сразу й изменение фундаментальных
