Кукловоды с небес. Кто заказывает музыку? - Л. Кин
Импланты
В некоторых случаях импланты насаждают людям насильно, как, например, при промывании мозгов. Человека заставляют «забыть» свои исходные намерения и настраивают на стремление к их противоположности или еще к чему-нибудь, что навязывает человеку его истязатель. Хаббард называет это имплантированием. Точно так же, как можно внедрить в организм чужеродную ткань, можно – с помощью сочетания боли, наркотиков и гипноза – внедрить идею в ум человека. То, что это не дело будущего, можно заключить из слов Джеймса В. МакКоннелла {James V. McConnell}, напечатанных в одном из выпусков журнала «Сегодняшняя психология» {«Psychology Today»} в 1970 году: «Пришел день, когда мы можем сочетать отключение чувств посредством наркотиков и гипноза с умелым манипулированием поощрением и наказанием, чтобы достичь почти абсолютного контроля над поведением индивидуума и его личностью. (…) Нам следует таким образом преобразовать общество, чтобы мы с рождения были научены желать для себя той деятельности, которая нужна от нас обществу. У нас есть техники, чтобы сделать это. (…) Никто не является собственником своей собственной личности!»
Перечисленные МакКоннеллом методы довольно грубы по сравнению с тем, что припасено у них сегодня, 20 лет спустя. В 1991 году Университет Аризоны принимал у себя конференцию «Передовые исследования НАТО в области согласованных и случайных явлений в биомолекулярных системах». Организатор конференции доктор Хэмерофф {Dr. Hameroff} сказал: «Возможно, что индивидуум тогда способен перенести свое сознание в искусственную среду, когда его тело уже приблизилось к кончине.»
Здорово, а? У вас могут стибрить ваш ум и сохранить его. Это очень близко напоминает изощренные техники, использовавшиеся ранее на траке времени, а также используемые некоторыми космическими цивилизациями в наше время, когда имплантированию подвергается не только комбинация дух-плюс-тело, но также и тэтаны, у которых нет ничего посущественнее, за что их можно было бы сцапать, кроме их энергетических полей. (Мы вернемся к этому в главе, рассказывающей о Ксену.)
Посредством имплантирования тэтан «становится своим банком» с куда более устойчивой необратимостью, чем при простом создании риджа или контактировании с сущностью. Это оттого, что обычно в имплантах предприняты меры, препятствующие их обнаружению, такие как команды на забывание и ложные данные относительно времени их получения и местоположения, где они были получены. Еще хуже то, что импланты низводят тэтана до такого состояния жертвы, что он видит единственный шанс на свое выживание в том, чтобы отождествить себя с имплантером и «стать им». Теперь он будет делать другим то, что имплантер сделал ему. (Это во многом объясняет то, что происходит в лагерях для военнопленных или концентрационных лагерях.) Хоть и не дотягивая до этого одного шага, но столь же катастрофичным является отождествление тэтана с приобретенной им сущностью, которая была создана в тот момент, когда имплантировали кого-то другого, что окольным путем заставит тэтана драматизировать либо роль жертвы, либо роль имплантера, либо то и другое поочередно в зависимости от того, какие рестимуляторы будут преобладать в его окружении.
Умственная общность
У риджей имеется одно довольно интересное свойство: они могут перекочевывать от одного тэтана к другому и так становятся тем, что мы называем сущностями. «Смазкой», которая облегчает этот процесс, является аффинити, особенно когда оно проявляется в виде жалости. («Жалость» в данном контексте означает «реактивное отождествление себя с жертвой, которое доходит до такой степени, что испытывающий жалость сам почти что становится жертвой» – это нечто совершенно отличное от того весьма желательного отношения, которое описывается словом «каруна» {«karuna»}, санскритским термином, обозначающим «сострадание, ведомое мудростью».)
В качестве примера рассмотрим Мэри, нашу лихачку. Во время случившейся с ней аварии она создала ридж, силясь не дать оси рулевого колеса проломить ее грудную клетку, силясь отвести от себя те следствия, которые она невольно создала. Каждый раз, когда она говорит «Это убивает меня!», она частично воссоздает этот ридж и, соответственно, страдает от депрессии. Что случается сплошь и рядом, так как «Это убивает меня!» одна из ее дежурных фраз. («Какая жарища сегодня! Это убивает меня!» с последующей болью в грудной клетке.)
Представим теперь, что Мэри и ее приятель Джон, который и сам любит быструю езду, сидят у себя в гостиной, и Мэри говорит: «О, я с удовольствием прокатилась бы, но сегодня такой день… Боюсь, что это убивает меня». В этот момент она воссоздает ридж и ощущает депрессию. Джон, исполненный истинной жалости к ней (а также и к себе), может сказать: «О, бедолага, эта твоя вечная проблема с грудью, и именно теперь, когда мы могли бы проветриться и повеселиться», и он перекинет между собой и ней этот мост невероятно сильного аффинити. Пытаясь помочь ей, он подстраивается под ее
