Саньютта Никая - Сиддхартха Гаутама
И тогда монах Калара Кхаттий подошёл к Достопочтенному Сарипутте и обменялся с ним вежливыми приветствиями. После обмена вежливыми приветствиями и любезностями он сел рядом и обратился к Достопочтенному Сарипутте:
«Друг Сарипутта, монах Молияпхаггуна{407} оставил [монашескую] тренировку и вернулся к низшей жизни [мирянина]».
«В таком случае, вне всяких сомнений, этот достопочтенный не нашёл утешения в этой Дхамме и Винае».
«Так выходит, Достопочтенный Сарипутта обрёл утешение в этой Дхамме и Винае?»
«У меня нет замешательства [в отношении Дхаммы], друг».
«А в отношении будущего, друг?»
«У меня нет сомнений, друг».
И тогда монах Калара Кхаттий поднялся со своего сиденья и отправился к Благословенному. Подойдя, он поклонился Благословенному, сел рядом и сказал ему: «Учитель, Достопочтенный Сарипутта объявил о своём окончательном знании так: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования»{408}.
Тогда Благословенный обратился к одному из монахов: «Ну же, монах, скажи Сарипутте от моего имени, что Учитель зовёт его».
«Да, Учитель» – ответил монах, отправился к Достопочтенному Сарипутте и сказал: «Друг Сарипутта, Учитель зовёт тебя».
«Да, друг» – ответил Достопочтенный Сарипутта, отправился к Благословенному, поклонился ему и сел рядом. Благословенный сказал ему: «Правда ли, Сарипутта, что ты объявил о достижении окончательного знания так: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования»?
«Учитель, я не говорил об этом в таких выражениях и фразах».
«Каким бы образом, Сарипутта, монах ни объявлял бы об окончательном знании, то, о чём он заявил, следует таковым и понимать».
«Учитель, но не сказал ли я разве ещё и это: «Учитель, я не говорил об этом в таких выражениях и фразах».
«Если, Сарипутта, тебя бы спросили: «Друг Сарипутта, как ты узнал, как ты увидел, что ты объявил о своём окончательном знании так: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования» – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?»
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «С уничтожением источника, из которого проистекает рождение, я понял: «Когда [причина] уничтожена, то [следствие] уничтожено». Поняв так, я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования». Будучи спрошенным так, Учитель, вот как я бы ответил».
«Но, Сарипутта, если бы тебя спросили: «Но, друг Сарипутта, что является источником рождения, что является его началом, из чего оно порождается и проистекает?» – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?»
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «Рождение, друзья, имеет своим источником становление, становление является его началом, оно порождается и проистекает из становления». Будучи спрошенным так, Учитель, вот как я бы ответил».
«Но, Сарипутта, если бы тебя спросили: «Но, друг Сарипутта, что является источником становления… ?» – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?»
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «Становление, друзья, имеет своим источником цепляние…».
«Но, Сарипутта, если бы тебя спросили: «Но, друг Сарипутта, что является источником цепляния… ?»
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «Цепляние, друзья, имеет своим источником жажду…».
«Но, Сарипутта, если бы тебя спросили: «Но, друг Сарипутта, что является источником жажды… ?»
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «Жажда, друзья, имеет своим источником чувство, чувство является его началом, оно порождается и проистекает из чувства». Будучи спрошенным так, Учитель, вот как я бы ответил».
«Но, Сарипутта, если бы тебя спросили: «Друг Сарипутта, как ты узнал, как ты увидел, что наслаждения чувствами более не наличествует в тебе?» – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?»{409}
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «Друзья, есть эти три чувства. Какие три? Приятное чувство, болезненное чувство, ни-приятное-ни-болезненное чувство. Эти три чувства, друзья, непостоянны. Всё, что непостоянно – то страдательно. Когда это было понято [мной], наслаждения чувствами более не наличествовало во мне». Будучи спрошенным так, Учитель, вот как я бы ответил».
«Хорошо, хорошо, Сарипутта! А вот ещё один способ объяснения вкратце того же самого: «Всё, что чувствуется, включено в страдание»{410}. Но, Сарипутта, если бы тебя спросили: «Друг Сарипутта, посредством какого вида освобождения ты объявил об окончательном знании так: «Я понимаю: «Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, не будет более возвращения в какое-либо состояние существования»? – то, будучи спрошенным так, как бы ты ответил?»
«Если бы меня спросили так, Учитель, я бы ответил так: «Друзья, посредством внутреннего освобождения, посредством уничтожения всяческого цепляния я пребываю осознанно таким образом, что загрязнения не наводняют меня, и я не отношусь к себе с презрением». Будучи спрошенным так, Учитель, вот как я бы ответил»{411}.
«Хорошо, хорошо, Сарипутта! А вот ещё один способ объяснения вкратце того же самого: «У меня нет замешательства в отношении загрязнений, о которых говорил Отшельник. У меня нет сомнений в отношении того, что они были отброшены мной».
Так сказал Благословенный. Сказав так, Счастливейший поднялся со своего сиденья и ушёл в свою хижину.
Затем, вскоре после того, как Благословенный ушёл, Достопочтенный Сарипутта обратился к монахам так: «Друзья, первый вопрос, который Благословенный задал мне, прежде не был продуман мной, поэтому я колебался с ответом{412}. Но когда Благословенный одобрил мой ответ, мысль пришла ко мне: «Если бы Благословенный задавал мне вопросы на этот счёт в различных выражениях и разными способами целый день, то я мог бы отвечать ему целый день в различных выражениях и различными способами. Если бы он задавал мне вопросы на этот счёт в различных выражениях и различными способами целую ночь… день и ночь… два дня и две ночи… три… четыре… пять… шесть… семь дней и ночей – в течение семи дней и ночей я мог бы отвечать ему в различных выражениях и различными способами».
Тогда монах Калара Кхаттий поднялся со своего сиденья и отправился к Благословенному. Подойдя, он поклонился Благословенному, сел рядом и сказал: «Учитель, Достопочтенный Сарипутта произнёс свой львиный рык: «Поэтому я колебался с ответом, но когда Благословенный одобрил мой ответ, мысль пришла ко мне: «Если бы Благословенный задавал
