Алексей Маслов - Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необычайных
— Девушка, идите сюда, — сказал Тань-шань. Он взял ее на руки и перенес через речку.
Собрат-монах, увидев такую картину, шел мрачный и расстроенный до самой остановки на ночлег.
Наконец он, не выдержав, сказал Таныпаню:
— Мы, монахи, вообще не должны приближаться к женщинам. А подходить к такой молодой и красивой девушке еще опаснее. Так зачем же ты нарушаешь уложения?
— А, ты о той девушке, что переходила через реку? — спокойно ответил Таньшань. — Я ее давно уже отпустил, почему же ты все еще несешь ее?
Путы спадают
Когда восходишь в чертоги чистого и свободного духа, то никакая вещь уже не сможет загрязнить их.
Каждый из нас, по сути, — гигант, взваливший на спину множество людей и явлений этого мира. С рождения до смерти он никогда даже не мечтает о передышке, не помышляя о возможности сбросить груз и отдохнуть немного. Слишком длительная нагрузка стала уже привычной и заставила нас забыть о том, каково это — жить расслабленно.
Изначально это — твоё
Приход созерцания
Чаньский наставник Даоу — «Прозревший Путь» жил в монастыре Тяньхуансы — «Небесного божества» в Цзинчжоу по соседству с бедняком, торгующим лепешками.
Каждый день торговец жертвовал наставнику Даоу десять лепешек. Всякий раз, приняв их и съев, наставник всегда оставлял последнюю, говоря: «Я жертвую это тебе, чтобы ты распространил добро на грядущие поколения!»
После чего просил прислугу отнести лепешку обратно торговцу.
Шло время, и однажды торговец лепешками призадумался: «Зачем, все-таки, монаху возвращать каждый день одну из тех лепешек, что я ему приношу? Неужели в этом есть какой-то глубокий смысл?» С этими мыслями он отправился к наставнику Даоу, чтобы узнать истинное значение всего этого. Даоу ответил: «То, что изначально твое, потом тебе же и возвращается, какая же здесь ошибка?»
Торговец лепешками, услышав это, прозрел.
Он стал почитать Даоу как своего наставника, принял постриг и стал монахом.
Наставник Даоу дал ему и монашеское имя, сказав: «Ты и в прошлом благоговейно следовал добру, а сейчас сумел с искренностью вслушаться в мои наставления. Именуйся ты Чунсинем — «Следующим искренности».
То был в будущем известный монах Лунтань Чунсинь.
Путы спадают
Похоже, монах Даоу, как говорится, «распустил леску, чтобы поймать большую рыбу»!
Не возвращая каждый день по лепешке, как побудить занятого содержанием семьи и зарабатыванием на жизнь торговца лепешками разок призадуматься? Крепко ухватившись за эту мысль, используя ее как ключ, наставник Даоу, наконец, предложил способному ученику войти во врата Чань. Мудрость Даоу, позволяющая привести на Путь новых учеников, поистине вызывает восхищение!
Для того чтобы заниматься мирскими делами, тоже требуется немалая мудрость! Не случайно говорится: «Благородный муж (цзюньцзы) искушен в хитрости, низкий же человек — просто упрям». Сталкиваясь с благородством и низостью, сложной и запутанной логикой человеческих чувств, и не обладая при этом мудростью и проницательностью, разве можно выявить, что же среди этого — самое главное?
Твой завтрак остыл
Приход созерцания
Один последователь только-только пришел в школу Чань. На следующий день прямо во время завтрака он сразу же, не переводя дух, начал засыпать наставника вопросами:
Первый: «Нетленны ли наши души?»
Второй: «Обязательно ли наше тело должно обратиться в Ничто?»
Третий: «Действительно ли наши души могут переселяться постоянно?»
Четвертый: «Если наши души постоянно переселяются, то остаются ли воспоминания о предыдущих перерождениях?»
Пятый: «Может ли чаньское созерцание избавить нас от бесконечной череды жизней и смертей?»
Этот человек задал старому монаху сразу десяток вопросов и после хотел спросить еще, но наставник остановил его всего лишь одной фразой:
— Твой завтрак уже остыл.
Путы спадают
О чем все эти вопросы, что постоянно возникают перед тобой? О завтраке или о бессмертии души?
Вот тут кто-то сидит и рассуждает о Пути — так не лучше ли постигать Чань на практике?!
А истину, что ты вечно возвращаешься в этот мир, знает даже тот, кто едва вступил на путь Чань.
Проживай каждый миг с пользой. Не увлекайся пустыми рассуждениями, вещами, не уносись в несбыточные мечты. Нужно лишь научиться пользоваться твоим нынешним пребыванием в этом мире.
Оставь это!
Приход созерцания
Один представитель иного учения — вайдао преподнес Миром Почитаемому (то есть Будде) две вазы с цветами.
Миром Почитаемый сказал:
— Оставь это!
Вайдао поставил одну из двух ваз, что были у него в руках.
Миром Почитаемый снова сказал:
— Оставь это!
Вайдао поставил другую вазу.
Однако Миром Почитаемый вновь сказал:
— Оставь это!
Вайдао, разжав ладони, промолвил:
— Обе мои руки уже пусты, что же ты еще просишь оставить?
Миром Почитаемый изрек:
— Я прошу тебя оставить не эти вазы, а все страсти и заботы, что несешь ты в себе. Если оставишь их, то во все последующие времена будешь свободен от оков жизни и смерти.
Путы спадают
Оставить всё — отнюдь не значит просто что-то отбросить во внешнем мире, а избавить сердце от оков, полностью освободить душу.
Хорошенько подумай о том, что лучше всего отбросить, а что, как раз, отбрасывать и не стоит.
Примечание
Миром Почитаемый (Шицзунь) — одно из десяти имен Будды, означающее его мудрость и благодеяния, почитаемые во всем мире.
Путь в один конец
Приход созерцания
Однажды чаньский наставник Дуншань навестил своего ученика Дэчжао. Дэчжао в ту пору тяжело занемог и попросил помочь ему понять перед смертью буддийские истины. Он не мог даже и представить, что может уйти из этого мира, так и не встав на путь просветления!
— Ты последователь какой школы? — спросил Дуншань.
— Я последователь школы Отсутствия природы Будды, — отвечал Дэчжао.
Монах Дуншань ничего не сказал и лишь пристально взглянул на ученика.
— В то время как меня со всех сторон окружили высокие горы, отчего же мне может стать легче? — взволнованно продолжал спрашивать Дэчжао.
— Так я же и сам сошел сюда из мира людей, — произнес наставник Дуншань.
— А если бы я и Вы, учитель, вновь сошли в этот мир, не разминулись бы мы с Вами? — спросил Дэчжао.
— Конечно, не разминулись бы! — ответил наставник Дуншань.
— Если бы мы не разминулись, то куда Вы, учитель, направили бы меня? — продолжал спрашивать Дэчжао.
— Туда, где начинается дорога, несомненно! И если ты не можешь успокоить свой дух, то пойди к распаханным полям благодати и посей зерно истины! — указал монах Дуншань.
— Тогда прощайте! Счастливо оставаться, — произнес Дэчжао и испустил дух.
Монах Дуншань взмахнул перед ним посохом три раза и, горестно вздохнув, сказал:
— Да, ты воистину смог уйти, но вот так же воистину вернуться уже не сможешь.
Путы спадают
Да, стоит прийти туда, где начинается много дорог — но какая из них правильная? Монах Дэчжао смог воистину уйти, но уже не сможет так же вернуться. И отсюда видно, что даже по правильной дороге надо уметь правильно следовать.
А ведь даже верная дорога может заставить странника заплутать и не позволить ему достичь внутреннего озарения.
Примечание
Дуншань — известный чаньский наставник Дуншань Шоучу («Сберегающий изначалие») (?—900 г.), последователь знаменитого учителя Юньмэнь Вэньяня — основателя одной из пяти главных чаньских школ Юньмэнь. Дуншань стал героем многочисленных японских коанов, и его учение уже после его смерти широко распространилось на японских островах.
Тигры, что живут здесь
Приход созерцания
Чаньский наставник Хуалинь Шанцзюэ из Таньчжоу часто, взяв в руки монашеский посох, поздним вечером гулял в горном лесу.
Пройдя семь шагов, он обычно пристукивал посохом и нараспев повторял имя Боддисатвы Гуанъинь.
Однажды к нему пришел цензор-проверяющий. Совершив все необходимые ритуалы, он спросил:
— Скажите, наставник, здесь кроме Вас еще живет кто-нибудь?
— Живут тут двое, — ответил Шанцзюэ, — но сейчас их не увидеть.
— Ну и где же они? — спросил удивленный цензор.
