Рам Дасс - Полировка зеркала. Как жить из своего духовного сердца

Сиддхи Ма, индийская Мать, которая содержит ашрамы Махарадж-джи, увидела документальный фильм Микки Лемле обо мне и инсульте под названием «Яростная милость». В фильме я говорил о попытке увидеть инсульт милостью Махарадж-джи. Она отправила мне сообщение о том, что Махарадж-джи никогда не дал бы мне инсульт. Наконец я понял, что инсульт был естественным результатом моей собственной кармы. А милость Махарадж-джи в том, чтобы помочь мне разобраться с последствиями инсульта. И действительно, возможность разобраться со страданиями от инсульта изменила мою жизнь.

Я определенно не пожелал бы инсульта никому, но у моего была положительная сторона. Хотя я ненадолго потерял веру, со временем она закалилась и углубилась. Хотя в какой-то момент я был переполнен страданиями, в итоге я нашел место в себе, уверенное, что инсульт — часть моего пробуждения. Это была милость.

Жизнь как с безупречностью, так и с болью страдания позволяет мне принимать боль, не отталкивая ее, потому что у меня есть баланс внутри. Я участвую во всеобщем развертывании, и к нему относятся страдания.

Когда Филлис, моя мачеха, умирала, боль, через которую она проходила, вынудила ее отказаться от цепляния за тело и привела к ее духовному пробуждению в течение нескольких дней перед смертью. Я не дал бы ей такую боль, но кто я такой, чтобы осуждать? Как человеческое существо с эмоциональным сердцем, я сталкиваюсь с таким парадоксом: мне хочется облегчить страдания, но в то же время другая часть меня понимает, что иногда в страдании есть милость. С духовной точки зрения иногда страдания — это наждак, пробуждающий людей. Стоит вам начать духовное пробуждение, как вы принимаете существование собственных страданий и начинаете работать с ними как с инструментом дальнейшего пробуждения.

Когда вы страдаете, кажется, что страдания заполняют ваш мир. Представьте себе кадрирование фотографии с тучей. При слишком детальном кадрировании вы видите только серый кусок тучи. Но если фотография берется в большем масштабе, повсюду вокруг тучи вы видите голубое небо. Это и есть милость.

Вся игра построена на вере. Вера приходит через милость. В Библии апостол Павел говорит: «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился».

Когда вера обретает силу, достаточно просто быть. Без веры доминируют экзистенциальные страхи и сомнения, которые есть у всех. С верой у вас нет страха. Без веры вы боитесь.

Ставя после инсульта собственную веру под вопрос, я начал спрашивать себя: «Вера во что?» Я обнаружил, что верю в Единство — не в Махарадж-джи, как человека, но верю в него, выступающего дверью в Единство, верю в Единство в Махарадж-джи. Единство — состояние существа. Опять же, это то состояние, где, как сказал великий южноиндийский святой Рамана Махарши, «Бог, гуру и Самость есть одно». Махарадж-джи просто поднимал палец и говорил: «Суб ек» — «Всё Одно».

Вера — отражение этого единства в зеркале вашей души. Вера — ваш способ соединиться с этой вселенской истиной единства. Вера глубоко переплетена с любовью. Как гласит «Рамаяна», без преданности нет веры; без веры нет преданности.

Вера не есть убеждение. Убеждения в голове. Вера в сердце. Вера исходит изнутри. Вы взращиваете ее, раскрывая свое духовное сердце и успокаивая ум, пока не начинаете чувствовать тождество с вашей глубинной Самостью. Это раскрытие глубинной Самости, когда вы уже успокоили свой ум, идет через милость. Качества этой Самости — мир, радость, сострадание, мудрость и любовь.

Побывав в присутствии Махарадж-джи, я обрел доверие к тому способу, которым такое существо пребывает во Вселенной. Это как знать, что кто-то живет на горе немного выше вас и может видеть дальше, чем вы. Вид оттуда — совершенство: не совершенство, к которому надо стремиться, но совершенство в том, что есть. Махарадж-джи в разных формах повторял: «Рам Дасс, разве ты не видишь, что все совершенно?» При этом Махарадж-джи всю свою жизнь был с людьми, помогал им, подпитывал их и просто любил.

Искусство жизни в том, чтобы оставаться широко открытыми и быть уязвимыми, но в то же время пребывать в тайне, и в трепете, и с невыносимой болью — просто быть со всем этим. Я врастал в эту чудесную крылатую фразу «Будь здесь и сейчас» в течение последних сорока лет. В здесь и сейчас находится огромная наполненность, которой просто достаточно.

Если кто-то спрашивает меня: «Рам Дасс, ты счастлив?», я останавливаюсь и заглядываю внутрь. «Да, я счастлив». «Рам Дасс, тебе грустно?» «Да, мне грустно». Отвечая на такие вопросы, я понимаю, что присутствуют все эти чувства. Представьте себе наполненность момента, в котором присутствует все: боль разбитого сердца, радость молодой матери, держащей своего младенца, изысканность цветущей розы, горе от потери любимого человека. В этом моменте есть все. Это просто живая правда.

Спасительная милость имеет возможность свидетельствовать страдания с точки зрения души. Говоря другими словами, у спасительной милости есть вера. Переживая в полноте момента радость и страдания, свидетельствуя все это во всем совершенстве, наши сердца по-прежнему тянутся к тем, кто страдает.

Если мы живем в моменте, мы не во времени. Если вы думаете: «Я вышел на пенсию, отошел от своей роли», вы оглядываетесь на свою жизнь. Это ретроспективная выставка, жизнь в зеркале заднего вида. Когда вы молоды, вы можете думать: «У меня вся жизнь впереди. Это я сделаю потом». Такой ход мыслей называется привязкой ко времени. Он вынуждает нас концентрироваться на прошлом или будущем и беспокоиться о том, что будет дальше.

Застревание в воспоминаниях о прошлом или на беспокойстве о будущем — это форма добровольного страдания. Либо выход на пенсию, либо молодость могут восприниматься как продвижение, время для чего-то другого, чего-то нового. Начните с чистого листа. Это новый момент. Старение — не кульминация. Молодость — не подготовка к предстоящему. Это не конец пути и не начало. Сейчас не время оглядываться назад или планировать наперед. Время присутствовать в настоящем. Настоящее вне времени. Быть в моменте, просто быть здесь, с тем, что есть — это не устаревает, это вечно.

Поражает, насколько близко мы находимся к нашему глубинному существу. Всего лишь на расстоянии мысли. И мысли, уносящие нас прочь от него, порождают столько страданий. Мысль: «Я это тело» порождает страдания. Я могу думать: «Ну, мое тело раньше могло так делать. Мои волосы раньше не были седыми. Я был сильнее. Был стройнее. Я был…» Такие мысли порождают страдания, потому что тело есть такое, какое оно есть. Мы делаем все возможное, чтобы оставаться в безопасности и здравии, однако на нас по-прежнему влияют болезни, возраст и несчастные случаи. Махарадж-джи говорил: «Никто не в силах обеспечить безопасность даже для собственного тела». Будда прав: это тело во времени. Но мы просто здесь, в этом моменте.

Если б вы получили милость прикоснуться в течение своей жизни к живому духу, вы бы поняли: реализовать его в этом мире может оказаться трудно. Иными словами, теперь, когда вы знаете, что дом там, где сердце, проживаете ли вы свою жизнь таким образом, чтобы углублять свою духовную связь? Есть много путей: путь молитвы, обучения, перенаправления телесных энергий в хатха-йоге, преданного пения киртанов.

Многих из нас неодолимо тянет на путь служения — служения, которое призвано облегчить страдания таких же, как мы, существ, служения в глубокой гармонии с путем событий, дхармой. Направленное сердцем, такое служение подобно акту любви с Богом. Представьте себе мать Терезу, которая увидела своего возлюбленного Иисуса во всех его мученических обличиях.

Дарение и получение, при соответствующем исполнении, могут обогащать людей с обеих сторон. Принимающие могут помогать другим чувствовать-милость и благословение от возможности служить. Искусство принимать — это особый ход мыслей: «Я душа, ты душа. Мы сближаемся, и те роли, которые мы играем, отходят на второй план». Точно так же в служении вы на самом деле предлагаете другому существу существо собственное. Так происходит истинное исцеление — ваше раскрытое сердце позволяет раскрыться сердцу другого человека. И тогда забота становится даром для всех участвующих сторон.

Старение, например, может служить причиной дополнительных страданий или же может быть состоянием милости. Люди, которые были яростно независимы, говорят: «Я ненавижу зависеть». С другой стороны, я вижу старых хрупких людей, которые нуждаются в заботе, но не конфликтуют сами с собой. В своей зависимости они так полны милости и любви, что все, кто о них заботится, в итоге чувствуют заботу и о самих себе.

Я менял подгузники моему отцу, как он когда-то менял их мне. Люди говорили: «Фу, как омерзительно». Ни он, ни я никакого омерзения не ощущали. Это было прекрасное завершение цикла. Его ум обратился внутрь, и он был лучисто счастлив, умиротворен и расслаблен. Это был человек, находивший счастье в своей жизни только во внешних вещах, а теперь он излучал внутреннюю радость. Что-то в нем трансформировалось, и он превратился в это другое существо. Я купал его, и это напоминало омывание Будды — невероятное, блаженное, каждый раз. Он даже не узнавал свою прежнюю самость. Постарев, мой папа, который был политически и социально активен и успешен, стал очень тихим. Он просто много улыбался. Я сидел с ним, держал его за руки и наблюдал за закатом. Раньше мы ничего подобного не делали. Это и есть милость.