Маргарита Альбедиль - Буддизм: Религия без Бога
Нетрудно догадаться, что у этой истории может быть только хороший конец. Старый брахман оказался богом, который решил испытать крепость духа Вессантары, и тот получил обратно жену и детей. Другой бог вернул ему глаза, ставшие еще прекрасней. Великолепный кортеж доставил всю семью в столицу, где Вессантара стал правителем и продолжил свою благотворительную деятельность.
Иногда эту историю приводят как пример, показывающий личность бодхисатвы, идеал махаяны, о которой пойдет речь в следующей главе. Иногда же ее расценивают как иллюстрацию всех главных признаков тхеравады, поскольку ее герой жаждет лишь личного освобождения и в отличие от бодхисатвы меньше думает о благе других существ.
Царь, угодный богам
Начало буддийской миссионерской деятельности связывают с именем царя Ашоки из династии Маурьев, одного из самых известных деятелей Древней Индии и великих царей в мировой истории. Империя Маурьев достигла при нем небывалого расцвета. Он воцарился в 268 г. (272?) до н. э. и правил тридцать шесть или тридцать семь лет.
Индийские источники утверждают, что свое царствование он начал как жестокий тиран: убил всех возможных соперников и незаконно захватил трон. Через восемь лет после его воцарения состоялась жестокая битва за царство Калинга на побережье Бенгальского залива (современный штат Орисса). Ашока завоевал его, но ценой гибели множества людей, горя и страданий. Кровавые сцены жестокости и насилия так подействовали на царя, что он духовно переродился, обуздал свои страсти, навсегда отказался от захватнических войн и сделал главным принципом своей политики человеколюбие и следование нравственному закону — дхарме.
До нас дошли наскальные эдикты Ашоки; их находят по всей Индии. Вот его слова: «В прежнее время на протяжении многих столетий лишение жизни и причинение вреда живым существам, небрежение по отношению к родственникам, небрежение к брахманам и шраманам постоянно возрастали. Теперь, благодаря практике дхармы царя Пиядаси Угодного богам, звук барабана стал звуком дхармы, и народу были показаны зрелища с небесными колесницами, слонами, пожарами и другие чудесные зрелища.
То, чего не было в течение многих столетий, теперь приумножилось благодаря наставлениям в дхарме царя Пиядаси Угодного богам: неубиение живых существ, не-причинение вреда живым существам, заботливое отношение к родственникам, заботливое отношение к брахманам и шраманам, послушание отцу и матери, послушание старшим.
Эти и другие виды практических деяний дхармы приумножались и будут приумножаться дальше благодаря царю Пиядаси Угодному богам. Сыновья, внуки и правнуки царя Пиядаси Угодного богам эти практические деяния дхармы будут еще приумножать…» Легендарная жизнь царя Ашоки на века осталась примером для подражания, а он сам запечатлелся в памяти индийцев как наиболее знаменитый верующий мирянин, защитник и распространитель трех сокровищ: Будды, учения-дхармы и общины-сангхи.
Под покровительством Ашоки проходил буддийский собор в Паталипутре, новой столице царства Магадхов, и председательствовавший на нем Моггалипутта предложил послать миссионеров в другие страны для распространения буддизма. Миссионеры были отправлены в девять стран.
Молодой царь Шри-Ланки Деванампиятисса давно искал дружбы могучего индийского царя. Для установления добрососедских отношений он послал к его двору послов с богатыми дарами. Вместе с ответными дарами Ашока отправил следующее послание: «Я прибегнул к Будде, его дхарме и его сангхе и объявил себя верным последователем сына Шакьев, да найдете и вы, о лучшие из людей, обратив свой разум с верой в сердце, прибежище в этих лучших из всех сокровищ».
Оплот тхеравады
Палийские хроники повествуют о том, как на Шри-Ланку отправился Махинда и с ним еще четверо ученых монахов. В этих хрониках остров Ланка выступает первопреемником индийской буддийской традиции, и в этом видится предначертанная ему историческая роль. В качестве оплота тхеравады его будто бы избрал сам Будда. По преданию, он трижды посетил остров и оставил на нем свой след — гигантский отпечаток стопы на Адамовом пике. Этот отпечаток до сих пор считается одной из самых почитаемых реликвий на острове и привлекает множество буддийских паломников.
По мнению специалистов, идеи буддизма были занесены на этот «изумрудный остров» задолго до его официального утверждения в качестве государственной религии. Ланкийский историк К. М. де Силва писал: «Привнесение буддизма на остров в III в. до н. э. имело столь же решающее значение для общества, как развитие ирригационной технологии для экономики. Он стал основой культуры и цивилизации. Сингалы стали воспринимать себя как защитников буддизма, а Ланку — как место для сохранения буддийской традиции».
Со временем именно Шри-Ланка стала центром «буддийской цивилизации» тхеравады. Сюда приезжали для обучения монахи из стран Юго-Восточной Азии, где распространялось это направление буддизма, а ланкийских монахов приглашали в эти страны для образования новых буддийских общин. Правда, позже тхеравадинский буддизм был «размыт» идеями махаяны, индуизма и народных верований.
Но вернемся к хроникам, повествующим о прибытии Махинды на Ланку во время правления там царя Дева-нампиятиссы. По утвердившейся традиции, встреча царя и первого буддийского миссионера произошла в месяце джетта (приблизительно июнь) на горе Миссака (соврем.
Михинтале) в двенадцати километрах от тогдашней столицы Анурадхапуры. Случилось это на восемнадцатый год правления царя Ашоки в Индии, спустя двести тридцать шесть лет после паринирваны Будды.
Царь в это время как раз охотился в окрестностях столбцы своего царства Анурадхапуры. Можно лишь догадываться, как он был удивлен, когда в погоне за дичью вдруг увидел перед собой людей странного вида, с бритыми головами и в желтых одеждах. Но еще более странным было другое: Махинда не раболепствовал перед ним, держался с большим достоинством и разговаривал с царем так, словно тот был ниже по положению. Царь поначалу даже испугался и принял его за духа-якшу. Но Махинда сказал царю, что они прибыли из Джамбудвипы[1] из сострадания к нему.
Тут же, на месте встречи, состоялась будто бы и первая беседа царя и монаха, во время которой Махинда устроил царю небольшой экзамен: «Как называется это дерево, о царь?» — спросил он. «Это дерево называется манго», — ответил Деванампиятисса. «А есть ли здесь еще другие деревья манго, кроме этого?» — продолжил экзамен монах. «Существует множество деревьев манго», — был ответ царя. «А есть ли здесь другие деревья манго, кроме этого дерева манго и других деревьев манго?» — спросил Махинда. «Существует множество деревьев, о достопочтенный, но это деревья, которые не есть деревья манго», — ответил царь. «А существуют ли здесь, кроме других деревьев манго и тех деревьев, которые не есть деревья манго, еще другие деревья?» — спросил монах. «Вот это дерево манго, о достопочтенный», — ответил царь.
Расспросы в подобном роде продолжались и дальше. Интересно, что они представляют собой построения, которые сейчас принято относить к области теории множеств и математической логики. В приведенном примере исследуются отношения между двумя непересекающимися множествами — манговыми и другими деревьями — и единичным предметом, включенным в первое множество, одним конкретным деревом манго.
Судя по хроникам, Махинда решил, что Деванампия-тисса с честью выдержал экзамен и что он достаточно умен, чтобы воспринять основы буддийского учения. Посланец Ашоки произнес первую проповедь: о Будде, дхарме и са|н-гхе, о вступлении в общину, о жизни монаха, о качествах, которые он должен в себе развить, об идеале архата и току подобных вещах. Составители хроник утверждают, что царь и его свита, выслушав первую проповедь, тут же выразили готовность принять буддизм. Миссионерская деятельность Махинды и его товарищей оказалась, таким образом, более чем успешной.
Согласно хроникам, буддийское учение окончательно утвердилось на Ланке, когда была очерчена территория сангхи. В нее символически вошли царский дворец и вся столица.
Число сторонников нового учения неуклонно росло. На территории царского сада был основан первый на Ланке буддийский монастырь Махавихара. Второй построили на горе Миссака, ставшей священной. Он предназначался для пребывания там монахов в дождливый сезон, когда невозможно было странствовать. Дочь Ашоки, Сангхамитта, и сингальская царица, принявшая монашеский сан, основали женскую буддийскую общину, для которой также были построены монастыри.
Распространение буддизма в Шри-Ланке связано и с перенесением туда ветви дерева бодхи, под которым Будда достиг просветления. Эта ветвь считалась равнозначной самому дереву как символу буддизма. Согласно легенде, ветвь сама отделилась от него, поскольку к священному дереву нельзя прикасаться ножом, и в момент отделения ветви у нее выросли корни и ствол, на котором появилось пять ветвей с пятью плодами на каждой из них. Листья и цветы при этом испускали шестицветное сияние, озарявшее все мироздание.
