Дэвид Бейкер - Обольщение Евы Фольк
Затем слово было дано всем остальным христианам взвода, пока, наконец, шаг вперед не сделал последний из четырнадцати. Он смело объявил, что его мать была еврейкой, однако он еще ребенком обратился к христианской вере своего отца. Андреас заметил, как некоторые солдаты в шеренге переглянулись. «С этим нужно разобраться», — подумал он.
— Значит, Якоб Кек, ты — полуеврей.
— Так точно, господин старший сержант!
Андреас обвел взвод глазами.
— Хочу всем напомнить, что Фюрер призвал порядочных детей смешанных браков, подобных рядовому Кеку, стать в наши ряды. Кто-то имеет против этого возражения?
Ответа не последовало.
— Хорошо. Теперь послушайте. Через несколько часов мы бросимся в пасть гиганта. — Андреас замолчал. — Но за нашими спинами — не меньший гигант… А теперь — отбой.
Спустя шесть часов, в 4:15 утра воскресенья 22 июня 1941 года, немецкая армия стремительно перешла границу Советского Союза. Ей действительно предстояло сразиться с гигантом, но каждый солдат был готов откликнуться на высочайшее призвание Рейха и исполнить вечный долг народа Германии: стать мечом христианской Европы, стоящим на страже Запада.
Впрочем, Адольф Гитлер вместе со своим генеральным штабом решил ударить не мечом, а трезубцем. Вторжение было предпринято по трем основным фронтам: группа армий «Север» нацелилась на Ленинград; группа «Центр» — на Москву, а группа «Юг», пройдя через украинскую столицу Киев, должна была выйти к Сталинграду. В арсенале Германии были 3.200.000 солдат, 3.600 танков, 600.000 грузовиков и более 2.000 самолетов. Как и во время кампаний в Западной Европе и Польше, Гитлер рассчитывал на скорость и напор, или, как он говорил, — «блицкриг», «молниеносную войну».
В первый месяц после вторжения в Советский Союз группа армий «Центр», в состав которой входил и взвод Андреаса, быстро захватив запад России, окружила в смертельном «мешке» под Смоленском более миллиона советских солдат. Обе стороны несли большие потери. Русские пытались прорвать окружение.
— Бауэр, всем лечь! — отчаянно крикнул лейтенант. Вой приближающихся реактивных снарядов заставил взвод Андреаса броситься врассыпную в поиске укрытий.
— Лечь! Всем лечь! — кричал Андреас.
От неистового залпа советских ракет, выпущенных по немецким позициям, затряслась земля. Взвод был застигнут в поле, перемежаемом редкими лесопосадками. Впереди находилась небольшая березовая роща, из которой по наступающим немцам открыли огонь из стрелкового оружия. Андреас и его радист втиснулись в плоскую воронку, оставленную несколькими днями ранее их артиллерией.
— Подавить! — Андреас указал своему пулеметному расчету на вспышки выстрелов в тени деревьев.
Двое пулеметчиков наспех установили свой МГ-42 на краю соседней воронки. Невзирая на то, что их засыпало землей от взрывов, а вокруг свистели осколки, они смогли загрузить ленту и направить смертоносный свинцовый град в сторону рощи.
— Почему нет поддержки артиллерии? — крикнул Андреас радисту.
— Они не знают координат.
— Ракеты летят на пять километров. Они что, сами не могут сообразить?
На взвод Андреаса обрушился очередной залп «сталинских органов». Небо осветилось яркими вспышками. Вакуумные воронки высасывали из легких жизнь. В воздух взлетали разорванные на куски человеческие тела. Пулеметный расчет Андреаса отбросило взрывом.
— Бауэр! — в воронку Андреаса ввалился лейтенант фон Шауэр. — Поднимай людей! Вперед! Вперед!
Андреас стиснул зубы.
— В атаку! — заорал он, перекрикивая взрывы. — Вперед! Детвайлер, поднимайся! Вперед! Вперед!
Под непрекращающимся огнем противника Андреас повел свой взвод прямо на советскую пехоту. Это была гонка, в которой финишной чертой было русло ручья примерно в пятидесяти метрах впереди, а приз — жизнь.
Сзади заухали немецкие минометы. Над головой завыли мины, по крутой дуге падая на позиции русских. Взвод Андреаса продвигался вперед. Один из его солдат упал, сраженный пулей, за ним — другой, третий… В числе убитых был и Хорст Детвайлер.
Примерно на полпути до ручья Андреас крикнул своему заместителю.
— Кюбэ, давай!
Упав на одно колено, сержант снял с пояса гранату на длинной деревянной ручке и, выдернув чеку, метнул ее в сторону рощи. За первой гранатой последовали еще две. Этого было достаточно, чтобы дать Андреасу преимущество. Девятнадцать уцелевших солдат, добравшись до русла ручья, залегли и сразу же открыли ответный огонь. Минометы продолжали обстреливать территорию рощи.
Залпы советских реактивных установок прекратились, и на следующие полчаса взвод Андреаса увяз в перестрелке с пехотинцами противника. На правом фланге остатки второго батальона упорно отбивали атаки русских. Схватив свой полевой бинокль, Андреас всмотрелся в сторону двух сломанных взрывом деревьев, где была устроена пулеметная точка противника.
— Скверно, — пробормотал он. — Слишком большая зона обстрела. Если второй батальон не устоит, нам — конец.
В нескольких сантиметрах от шлема Андреаса прожужжали две пули. Схватив свой карабин, он быстро выпустил всю обойму в сторону противника, а затем перезарядил и еще раз опустошил магазин.
Его собратья по оружию продолжали удерживать оборону. Они были хорошо подготовлены. Немецким пехотинцам было не занимать ни храбрости, ни умения, но в тот момент Андреас понимал, что все висит на волоске. Приняв решение, он с громким криком поднял свой взвод в атаку.
Русские, не ожидавшие такого поворота, под решительным натиском немецкой пехотной цепи дрогнули и попятились. Даже мерный стук пулемета «Максим» на правом фланге умолк, уступив место хаотичной стрельбе ручного оружия.
За несколько секунд судьба боя была решена…
Андреас, закрыв глаза, потянулся за своей флягой.
— Кюбэ, выясни потери.
Через несколько минут сержант вернулся с отчетом. Андреас связался по радио со штабом батальона.
— У меня — меньше четверти состава.
После короткой паузы в динамике прошипел ответ.
— Удерживайте позицию! Скоро наступление!
— Есть.
Медленно поднявшись с земли, Андреас остановился, наблюдая за тем, как медицинские бригады, складывают на носилки изуродованные солдатские тела. Обходя воронки, он двинулся по полю сражения, усеянному ранеными и убитыми парнями из его взвода, чтобы поддержать живых и почтить мертвых. Сняв шлем, Андреас присел на корточки возле тела какого-то солдата. Он перевернул убитого на спину.
— Кек, — хрипло выдохнул Андреас.
Ему хотелось заплакать об этом парне и о других парнях из его взвода, о себе и о его дорогой Еве, о которой он думал день и ночь, но сил на слезы у него уже не оставалось.
Положив руку на плечо Кека, Андреас закрыл глаза, пытаясь представить зеленые берега Мозеля, но вместо этого у него в памяти всплывали только картины, запахи и звуки последнего месяца боев на пути к Москве. Он буквально ощущал жар от дымящихся остовов советских танков и смрад солярки, порохового дыма и пыли. И еще — тошнотворное зловоние разлагающихся под летним солнцем трупов.
Но этот переход оставил и другие воспоминания. Андреас собственными глазами увидел следы зверств Сталина по отношению к его собственному народу. Копая окопы и блиндажи, немцы обнаруживали общие могилы на местах расстрелов. Они встречали изуродованных крестьян, рассказывавших о пытках. Храмы были превращены в руины или использовались как конюшни и склады. Этот список можно было продолжать. Неудивительно, что столько людей в западных областях Советского Союза встречали немецкую армию как освободителей.
Содрогнувшись, Андреас встал. Было не время ковыряться в прошлом. Андреас больше не мог себе позволить оставаться меланхоличным виноделом из Вайнхаузена. Он должен был без остатка отдаться своей второй роли — роли солдата. Родина ожидала от него действий, а не чувств. Его подчиненные нуждались в стойком и мужественном командире.
Развернувшись, Андреас огляделся по сторонам в поисках Кюбэ.
Андреасу нравился этот сержант. Кюбэ был сообразительным, смелым и порядочным парнем. Еще меньше года назад он работал помощником механика в Гамбурге.
— Кюбэ, подготовь стрелковую цепь, — распорядился Андреас, наконец, заметив сержанта. — Интервал — десять метров. В центре — пулеметная точка. Вышли вперед трех разведчиков. Наступление начнется по двум красным ракетам.
Всегда контратака или наступление. Всегда. Именно так учили Андреаса. Именно это он и будет делать.
— Бауэр, — окликнул Андреаса подошедший лейтенант Шауэр. Его лицо было измазано копотью.
— Слушаю, господин лейтенант.
— Мы уже почти в Москве, а дальше — как знать. Может, на этом война и закончится. Группы «Север» и «Юг» продвигаются большими темпами. Танковые части настолько ушли вперед, что мы едва успеваем подтягивать за ними артиллерию. Лошади выбиваются из сил. — Лейтенант посмотрел на тело Кека. — Один из твоих?
