Диана Чемберлен - Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной
Она просунула пальцы под пояс его плавок.
– Дай мне больше, – попросила она. Пользуясь тем, что вода держит ее, она обвила ногами его тело и сильно прижалась к нему, ощущая его эрекцию.
– Господи, Лейси!
Ладонями он поддерживал ее бедра, помогая ей держаться повыше, и она чувствовала, что его пальцы понемногу приближаются к тому месту, которое она страстно хотела отдать его ласкам. Но не здесь. Не прямо сейчас.
– У меня на берегу есть презерватив, – сказала она и откинула голову назад, увидев, что выражение его лица из страстного стало удивленно-насмешливым.
– Ты вероломная маленькая шлюшка, – сказал он, ухмыляясь.
От этого слова ей стало больно, она ничего не могла с собой поделать. Может быть, потому, что это было очень близко к правде.
– Не называй меня так, хорошо? – попросила она. Она знала, он всего лишь дразнил ее, но это слово использовалось для ее описания гораздо чаще, чем она потрудилась запомнить.
Должно быть, он расслышал боль в ее голосе, потому что обеспокоенно нахмурил брови.
– Извини, – сказал он. Он отпустил ее бедра, и она опустила ноги на песок.
– Все в порядке. – Она улыбнулась ему и взяла его за руку. – Пойдем.
Они занимались любовью на пляже двенадцать лет назад, но с таким же успехом это могло бы быть целую жизнь назад. После этого она лежала в его объятиях, в темноте, обвив ногами его ноги, положив голову ему на грудь и изнывая всем сердцем от стыда.
Она плакала очень тихо, чтобы Бобби не понял. Плакала о той потерянной четырнадцатилетней девочке, которой когда-то была. Стала ли та ночь с ним началом всего? Началом ее падения? Та девочка не имела понятия о том, что она делает и зачем она это делает. Все, что она понимала, заключалось в том, что ей нужно было, чтобы ею владели. А Бобби тогда, давно, едва овладел ею, просто использовал и бросил. И хотя сейчас он тоже владел ею, этого было недостаточно, чтобы стереть ту боль, которую она испытывала внутри. Она все еще была той девочкой, подумала Лейси. Она, может быть, стала лучше, разумнее, чем была тогда, но она по-прежнему не имела понятия о том, что она делала и зачем.
– Ты в порядке? – забеспокоился Бобби.
Ей не хотелось пускаться в объяснения о том, что именно тронуло ее до слез, поэтому, придав своему голосу силы, она ответила ему:
– Все прекрасно.
Прошло время, прежде чем Бобби заговорил снова.
– Нет, не прекрасно, – сказал он, потирая ее спину.
Она закрыла глаза. Все, чего ей хотелось, так это оказаться внутри дома, наверху в своей постели, спящей. Ей хотелось уйти от него, как она уходила от всех остальных, однако на этот раз она понимала, это будет не так легко.
– Давай, – сказал он, осторожно сжав ей плечи. – Выкладывай.
Она вдохнула запах моря, которым пахла его кожа.
– Слишком тяжело. – Лейси говорила таким приглушенным голосом, что не верилось, что Бобби вообще сможет расслышать ее. – Слишком тяжело для меня объяснять что-то.
– Это из-за Рика?
– Нет, – быстро сказала она. – Нет. У нас с Риком нет таких отношений. По крайней мере пока.
– Тогда что?
Она чувствовала, что Бобби гладит ее волосы, играет ими.
– Моя мать, – сказала она горько.
– Не понимаю…
Лейси облизнула губы.
– Год назад я узнала, что мать была неверна отцу.
– С Томом? – предположил Бобби.
– Да, с Томом, – сказала она, – и со многими, многими, многими другими мужчинами тоже. Лейси подняла голову и посмотрела на него. – Том об этом ничего не знает… пожалуйста, не говори ему…
Бобби прижал палец к ее губам.
– Я не скажу. Но как ты узнала все это о матери?
– Отец рассказал мне. Он тоже не знал об этом, пока Мэри Пур, старая смотрительница маяка, которая жила здесь раньше, не поведала ему тайны матери.
– А откуда же она знала?
– Оттуда, что мать приводила любовников именно сюда, – вздохнула Лейси. – У нее с Мэри была своего рода… не знаю. Сделка или что-то такое. Мэри позволяла матери приводить мужчин. Она обманывала моего отца снова, и снова, и снова. Она была… она была шлюхой. Для этого нет другого слова. Поэтому я не могу написать это заявление от жертвы последствий преступления. Каждый раз, когда я пытаюсь написать, как ужасно было для моей семьи потерять жену и мать, я думаю о том, какой лживой обманщицей и двуличной распутницей она была. – Она вздрогнула, произнеся эти слова. Они звучали как богохульство.
– Почему же она не попросила твоего отца о разводе, если она хотела быть с другими мужчинами?
– Ты пытаешься быть логичным, но моя мать была какой угодно, только не логичной, – сказала она. – Анни была невероятно сложной личностью. Я всегда знала, что она была сложной, но до прошлого года я и понятия не имела насколько. Она любила моего отца. Я полагаю, что по-настоящему любила, всем сердцем. Но что-то заставляло ее отдаваться всем этим остальным.
Она зажмурила глаза покрепче.
– И самое пугающее, – она замолчала, пытаясь набраться смелости произнести то, что хотела, – кажется, я унаследовала… ген шлюхи.
Бобби рассмеялся, и она не могла винить его.
– Не думаю, что это возможно.
Она подняла голову, чтобы взглянуть на него.
– Я знаю. Это звучит нелепо. Но, Бобби… я годами повторяла эту модель поведения и даже не знала, что и мать была такой.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что ты повторяла эту модель?
Она села и потянулась за пляжным полотенцем, накинув его на плечи, несмотря на то что ей все еще было жарко. Ей вдруг понадобилось прикрыть свою наготу.
– До прошлого года я меняла любовников одного за другим, но не заводила постоянных отношений, – призналась она. – Я избегала тех, кто хотел стать мне ближе. Я избегала глубоких чувств. Все было так ужасно, что моя семья стала беспокоиться за меня. Я знаю, что некоторые люди, может быть, многие люди, сплетничали обо мне. Но, когда я узнала о своей матери прошлым летом, я заключила пакт с самой собой, что я остановлюсь.
– Ты обратилась к консультанту? – Он смотрел на нее, но понимал, что трогать ее не надо.
– Да.
– Она сказала тебе, что ты сексуальная маньячка?
– Она сказала, что я не подхожу по критериям.
– Ты смогла остановиться? – Он задавал много вопросов, но она думала, что обязана дать ему ответы.
– Да, – сказала она, – до сегодняшней ночи.
Он улыбнулся ей.
– Я полагаю, что сегодняшняя ночь другая, однако… Или я себя обманываю?
Она покачала головой.
– Прости, Бобби. Я просто не знаю. Все, что я знаю, это то, что мне хотелось заняться любовью с тобой. Но это не так просто, как с другими парнями, потому что ты отец Маккензи. У меня к тебе слишком много других чувств. Они усложняют дело.
– Именно так и должно быть, Лейси, – сказал он, пробегая руками по ее рукам сверху вниз. – Предполагается, что отношения – это не только секс.
– Ты относишься к тому типу мужчин, к которому меня всегда тянуло, – хмыкнула она. – Необузданный, дикий тип. Я могу отличить плохого парня издали.
– На самом деле я не плохой парень, – улыбнулся он. – Может быть, когда-то был, но не теперь. Я заинтересован не только в сексе.
Она вздохнула и уронила голову прямо на песок, чувствуя свое поражение.
– Думаю, мне еще раз нужно навестить своего терапевта.
– Неплохая идея.
Положив голову на колени, она изучала его лицо. Белки его глаз светились в темноте.
– Ты считаешь, что я сексуально озабоченная женщина?
– Не знаю, – растерялся он. – Ты интересуешься порно?
– У-у, нет. Совсем нет.
– Тебя одолевают сексуальные фантазии?
Она покачала головой, изумляясь тому, что сидит здесь и беседует с ним об этом.
– Ты всегда после секса чувствуешь себя так плохо, как сейчас? – На его губах была едва заметная печальная улыбка.
– Да нет, обычно нет… Но сегодня я чувствую разочарованность в самой себе. Слабость.
Со вздохом Бобби сел и посмотрел в сторону моря. Вдали виднелись огоньки, где-то шел корабль, пробиваясь сквозь темноту ночи.
– Не думаю, что ты классический пример сексуальной одержимости, – сказал он, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее. – Но я считаю, что тебе надо и впрямь кое с чем разобраться.
Она усмехнулась:
– Поэтому я и встречаюсь с Риком. Меня к нему совсем не тянет.
Бобби рассмеялся.
– Ты – красивая, – признал он, – но, боюсь, один из твоих красивых винтиков разболтался.
– Я знаю, – признала Лейси его правоту. – Но это как… – Она внимательно смотрела, как огоньки прокладывают себе путь вдоль горизонта, и пыталась собраться с мыслями. – Это как если бы ты был эквивалентом любовников моей матери, а Рик – эквивалентом моего отца.
Бобби ничего не сказал, и она поняла, что выразилась слишком вольно, обидела его.
– Извини, – сказала Лейси. – Это прозвучало ужасно.
– Все в порядке.
– Я тебя боюсь, – призналась она. – Я хочу сказать, что я боюсь того, что я чувствую рядом с тобой. Что утрачу контроль над собой, как сегодня ночью. А Рика не боюсь.
