Манучер Парвин - Из серого. Концерт для нейронов и синапсов
– Ты, Бобби – самопровозглашённый агностик, который внезапно заинтересовался Богом?
– Я тебе попозднее скажу, – отвечает Бобби. – Не отвечай мне вопросом на вопрос. Ответь на мой вопрос, папа. Почему, по твоему мнению, люди верят в Бога?
– Вспомни, что если говорить с точки зрения духовности, то я – духовный атеист. Духовность и атеизм не являются взаимоисключающими, – заявляю я. – Тебе следует воспринимать всё, что я говорю, со щепоткой соли, причём соли должно быть больше, чем было у Бога, когда он превращал жену Лота в соляной столб.
Мы оба смеёмся, потом я становлюсь серьёзным.
– Почему люди верят в Бога, независимо от того, существует Он или не существует? Это хороший вопрос, потому что это очень дорогая вера. Позволь мне привести в порядок мои мысли.
Для создания веры в Бога взаимодействуют несколько факторов. Во-первых, для выживания было необходимо воображение, например, способность вообразить невидимого хищника-тигра или дичь-оленя, прячущегося за кустом. Если воображаешь правильно, то выживаешь, но если представил неправильно – и за кустом никого нет, – ты всё равно выживаешь. Таким образом, развившаяся человеческая способность представлять существование невидимого агента использовалась для продвижения невидимого Бога, который стал одновременно и тигром, и оленем.
Во-вторых, способность имитировать родителей необходима для выживания. Поэтому природа запрограммировала на это отпрысков. Таким образом, человеческая способность воображать и имитировать подготавливает почву для веры в невидимого Бога и следования за старшими. Можно продолжать?
– Да, впереди у нас ещё много дорог, – говорит Бобби. И я продолжаю.
– В-третьих, на выживание больше шансов, если принадлежишь к группе, как, например, к группе охотников, или, уж если на то пошло, то к группе верующих. Соединение выгодно для отдельных людей и групп.
В-четвёртых, по мере развития нашего человеческого вида эволюция языков обеспечила благоприятные и вредные побочные эффекты выживания. Результатом стали способность к любопытству, размышлению, влияние других, люди стали подвержены внушению определённых идей, истинных или ложных. Религии удовлетворяют любопытство, делают жизнь более сносной, смерть более приятной, а контроль за верующими проще, обещая жизни в невидимом следующем мире.
В-пятых, разговорный язык также позволил человеку делать такие вещи, которые, по нашим предположениям, животные делать не могут: не просто думать, а также думать о размышлениях; не просто изготовлять орудия труда, а изготовлять орудия труда, которые изготовят другие орудия труда; и не просто представлять здесь и сейчас, а представлять бесконечность.
В-шестых, ощущаемое желание или потребность, или то, что экономисты называют скрытой или имплицитной потребностью, существовала в отношении многих вещей до того, как они были изобретены, как желание летать до того, как изобрели самолёт. Соответственно любопытство к жизни после смерти и духовные потребности, возникающие в нашем развивающемся разуме, требовали удовлетворения. Таким образом, скрытая необходимость или потребность в невидимом агенте – который нас спасает, который даёт нам все ответы, который даёт нам силы, который любит нас и возрождает нас, – становится определённой или эксплицитной потребностью в Боге. Идея Бога была изобретена в ответ на такие вопросы и потребности. Страх ада и манящие небеса также использовались для того, чтобы заставить верующих подчиняться священнослужителям. Точно так же, как хищники маскируются, чтобы поймать дичь, маскируются и священники, которые требуют слепо слушать.
Бобби начинает смеяться.
– Я сказал что-то смешное, Бобби?
– Ты имеешь в виду, что они закрывают глаза, когда слушают?
– Этот как раз противоположное тому, что делаешь ты, Бобби. У тебя открыты глаза, но я не уверен, что ты меня слушаешь.
Он смеётся.
– Это будет долгая лекция, папа?
– Нет. Нет. Я почти закончил. И, таким образом, нет ничего удивительного в том, что религиозные предприниматели или пророки появились по всему миру, чтобы удовлетворить скрытую необходимость или потребность в религиях, богах или Боге.
– Одна религия не лучше другой, как различные марки сигарет?
– И да, и нет, Бобби. Религии способствовали развитию искусств и наук, которые не угрожали догмам; они предотвратили распространение болезней, требуя вступления в брак, и так далее, – я делаю паузу.
– Продолжай, папа. Я слушаю, – настаивает он.
– Наконец, потребность в религиях и поставка религий способствуют продвижению и конкуренции, как в табачной промышленности, и даже приводят к территориальным войнам.
– Папа, независимо от того, правда это или ложь, но если чувствуешь себя бессмертным, это успокаивает.
Очевидно, у Бобби сложилось неверное впечатление, будто я закончил и пришло время экзамена.
Я начинаю отвечать:
– Да, но…
Он перебивает меня:
– …В самолёте мне хотелось быть бессмертным, папа. Мне нравится, как ты связываешь эволюционную биологию, социологию, психологию и экономику, чтобы объяснить появление Бога в человеческом сознании. Но я не уверен, что лишь это связано с Богом, должно быть что-то ещё.
– Я думал, что ты агностик, Бобби.
– Но не тогда, когда ты пытаешься всем испортить вечеринку, папа!
Я улыбаюсь.
– Взгляни на высокомерие религий, Бобби. Каждая утверждает, что она главнее остальных, что логически не является возможным. И таким образом дети Земли разделены догмой вместо того, чтобы быть объединёнными истиной.
Наконец похоронная процессия заворачивает на кладбище. Большие чёрные машины одна за другой исчезают в море прямоугольных камней. Бобби начинает говорить.
– Некоторые теологи утверждают, что Бог запрограммирован в наших генах, – говорит Бобби.
– Ты имеешь в виду, что Разумный Дизайнер воплощает своё идеальное «я» в наших дефектных генах, поскольку, как предполагается, мы созданы по Его образу и подобию. Я предпочитаю наш думающий разум верящему разуму священнослужителей. Религии нравственны только если неправда, которую они проповедуют, – нравственна! Животные не обладают способностью верить в ложь. Нет слонов-мусульман, иудеев или христиан. Птицы не строят храмов, даже если и поют хором.
– Обрати внимание на «Макдоналдс» и другие рестораны, которые мы проезжаем, папа.
– У меня дома есть фрукты, четыре вида сыра и индейка, выращенная на натуральном корме. Также есть зерновой хлеб, всякие овощи и зелень. Всё выращено без искусственных химических удобрений.
– Твоя взяла, папа. – Бобби возвращается к нашему разговору, грустно поглядывая на мелькающие вдоль дороги рестораны. – Если даже людям и внушаются определённые идеи, когда их вовлекают в веру, их любовь к Богу всё равно реальна, независимо от того, реален Бог или нет!
– Другими словами, я писаю, когда ветер дует с двух сторон, и всё это льётся на меня?
– Что-то в этом роде, – милостиво говорит Бобби и улыбается с умным видом.
– Если бы мыши верили в Бога и не крали у человека, обнимали кошек и сов вместо того, чтобы от них сбегать, то они бы исчезли. И верующие сказали бы: «Такова воля Божья!» Но Бог создал мышей, чтобы они воровали и ещё испражнялись на месте преступления в виде благодарности!
Бобби смеётся, и это делает меня счастливым.
– Наконец, как мы устанавливаем, что Рай и Ад или Вишну существуют, Бобби?
– Ну, папа, спасибо за ответы на мои вопросы без слишком долгой лекции. Может, когда-нибудь мне доведётся встретиться с Вишну, кто бы это ни был.
Я хлопаю его по колену, прижимаюсь головой к верхней части сиденья, давая ей отдохнуть.
– Вишну – это индуистский бог, один из высших богов в индуистской мифологии. Индусы утверждают, что мы встречаемся с ним каждый день, он входит в нас с каждым вдохом. Спасибо, Бобби, за то, что был так добр ко мне.
Бобби продолжает относиться ко мне по-доброму и дальше. Он задаёт новый вопрос, который нужно переварить моему разуму.
– Так расскажи мне, папа, про то, во что ты веришь. Эти вещи высечены на камне?
– Нет. Если то, во что веришь, высечено на камне, то это создаёт преграды к истине, подобно завалам на дороге. Для хранения того, во что веришь, и информации я предпочитаю воск. У меня есть кое-какие собственные идеи, и я ищу свою аудиторию.
– Ты говорил, что не стоит искать то, чего не существует.
Мы оба смеёмся. Наконец я начинаю снова говорить:
– Священные книги начертаны на каменных скрижалях, но наука написана на песке, таким образом вера остаётся зафиксированной, в то время как наука течёт и изменяется в зависимости от новых находок и открытий.
– …И, к сожалению, хорошая научная теория может быть отвергнута, а плохая теория может сохраняться дольше, чем следовало бы, если научное тестирование ошибочно, – перебивает меня Бобби.
