Мил Миллингтон - Бытовая химия
Я попытался не разбухать. Старался делать вид, что мне по барабану то, что за последнюю неделю или около того все, что касалось Джорджи, было весело, будоражаще и сексуально, в то время как нахождение рядом с Сарой становилось все более надоедливым и полным стресса, мне постоянно приходилось быть начеку. Понимаете, я любил как Джорджи, так и Сару, и я не хотел играть в предпочтения: хотя иногда Сара и осложняла мне жизнь, я очень гордился тем, что отношусь к ней ровно и не сужу ее.
Будет верным, если я скажу, что напряжение в доме усиливалось с приближением вечеринки. Ничего особенного не происходило, ничего особенного не говорилось, но в воздухе определенно нагнеталось электрическое напряжение.
Мы почти не перемолвились друг с другом, когда наступил тот вечер. Сара, в течение полутора минут обычно собиравшаяся на выход, провела почти два часа, примеряя наряды и укладывая волосы. Я уверил себя в том, что этот вечер завершит мучения: Сара познакомится с Джорджи, и ее сомнения растают под очаровательной улыбкой кинозвезды. Она увидит, что наши отношения – всего лишь невинные, исключительно профессиональные. А потом, я надеюсь, Джорджи и я сможем смыться куда-нибудь вместе и быстренько потрахаться на славу. Я старался убедить себя в том, что вечеринка – замечательное мероприятие, но все равно мне хотелось, чтобы закончилась она побыстрее.
Празднование проводилось в номере городской гостиницы и начиналось поздно вечером. Чтобы привлечь журналистов, нужно устраивать вечеринку после того, как по сути везде уже закончили продавать алкоголь, всегда беспроигрышная стратегия. Сара настояла на том, что мы поедем на такси, а не на ее машине. Что означало, что она собирается напиться. Я бы мог повести машину, конечно, но если Сара собирается принять от души, я бы тоже хотел иметь такую возможность. Когда прибыло такси, все стало немного живее. Я позвал Сару: «Такси уже тут», и она ответила: «Хорошо». Однако, к несчастью, мы не смогли продлить этот разговор. Мы забрались на заднее сиденье, зажглась красная лампочка «двери заперты», а Сара и я погрузились в тишину, когда каждый делает вид, что сосредоточен на себе: такое переживаешь обычно, стоя в лифте с незнакомцем.
Центр Эдинбурга ночью распадается на сегменты. Визуально он разделяется, словно суммарное целое города днем – ночью становится глубоким чернильным морем, неравно усыпанным отчетливыми силуэтами. Основные достопримечательности: Национальная Галерея, Банк Шотландии и высящийся над остальными постройками Замок – освещены мощными прожекторами, словно они проталкиваются вперед, дырявя ночную темень. Сара и я сидели вместе в такси, тихо глядя на разбитый вдребезги город из противоположных окон.
– Привет, Том, – вздохнул Хью, – привет, Сара, ты хорошо выглядишь.
– Спасибо.
– Мэри тут где-то поблизости… – он оглядел комнату, но не смог отыскать ее. – Ну, я уверен, что вы столкнетесь с ней вскоре. Она где-то неплохо проводит время, я уверен… Для нее это настоящее развлечение, конечно, но я вам клянусь, чем больше хожу на такие мероприятия, тем больше их ненавижу. Тут нет искусства, нет творчества, мы приходим на сборище – и все уже закончилось. Все, что они собой представляют, – это стая журналистов, слетающихся на мертвое мясо и выглядывающих, чем тут можно поживиться, – словно черви, поедающие наши трупы… там есть столики с закусками-канапе, кстати, если вы желаете чего-нибудь.
– Может, позже, – сказал я. – А Эми тут? – спросил я, желая как можно быстрее найти союзника. К тому же спросить, где Эми, означало то же самое, что и спросить, где алкоголь, это было так же эффективно, зато звучало, словно тебя вовсе не интересует спиртное.
– Да, – сказала Сара (совершенно бессмысленно, подумал я), – она тут?
Хью оглядел комнату еще раз.
– Я видел ее… Но не уверен, где она сейчас… А вино в том дальнем углу.
– Понятно, тогда я двинусь в том направлении.
Сара и я отошли, оставив уставившегося в стакан Хью: там перед ним как на ладони наверняка лежала вся холодящая бессмысленность существования.
Комната была элегантной: в благородном эдвардианском стиле, подсвеченная мягким теплым светом, приглушенным ровно настолько, чтобы создать ощущение интимности. Колонны, идущие от арочных погодков, разбивали пространство и только усиливали ощущение комфорта, хотя помещение было на самом деле довольно большим и вмещало не менее двухсот человек, которые бы чувствовали себя здесь довольно свободно. Гости фланировали туда-сюда и общались, сбившись в группы по два, три и четыре человека, мы пробирались мимо них, Сара шла на шаг позади меня.
– Смотри, – сказала она внезапно, но без особого энтузиазма.
Я повернулся сначала к ней, а потом в направлении ее быстрого кивка. Я не увидел ни Эми, ни Джордж.
– Что? – спросил я.
– Это Пэдди Адамс.
Я повернулся еще раз и, теперь уже зная, кого нужно искать глазами, выделил его. Он болтал с женщиной (или скорее забалтывал ее), сочетание ее возраста, привлекательности и повседневной одежды свидетельствовали о том, что она явно была телевизионным ассистентом. Я видел, как он старается. Дурачок. Женщина теребила основание бокала. Она постоянно медленно и преувеличенно изящно убирала за уши пряди волос песочного цвета и наклонялась к нему ближе, чтобы с интересом прослушать еще раз то предложение, что она не расслышала с первого раза. Когда собеседница что-то ему сказала, слова ее сопровождались жестом пальцев: чтобы подчеркнуть высказанную идею, она дотронулась до его руки. Бедная женщина, должно быть, уже совершенно отчаялась, размышляя над тем, стоит ли ей встать на четвереньки прямо тут и оголить свою задницу, чтобы Адамс понял послание, которое читалось в ее глазах: «Ты уже достаточно сказал, господи-боже, а теперь просто вызови такси», но он продолжал решительно ее забалтывать, когда она была уже совсем тепленькой.
Я повернулся к Саре.
– Да, – сказал я. – Это он.
– Разве ты не подойдешь поздороваться?
– Поздороваться? Но я не знаком с Адамсом.
Сара глянула на меня и не ответила. Я быстро догадался, что она хочет что-то сказать тем, что ничего не говорит. Я не был уверен, что она имеет в виду. Я немного подумал.
«А, да, вот в чем дело, мать твою!»
– Ну, в смысле, я не знаю его лично. Мы обменялись парой слов на вечеринке у Бенни Баркера… – «которая, конечно же, имела место, и я присутствовал там всю ночь, и все происходило именно так, как я тебе рассказывал, Сара, и это вовсе не прикрытие для моих развлечений с Джорджи в ее гостинице, где я тебе изменял в порнографических сценах», – …но я бы не сказал, что знаю его.
– Понятно, – сказала Сара, кивая: медленно покачивая головой и строго держа мой взгляд в поле своего зрения.
Вот дерьмо. Если бы я сразу вспомнил, что сказал Саре, что якобы познакомился с Пэдди Адамсом, все бы могло идти гладко. Я пробормотал, что лучше его не беспокоить, пока он очевидным образом клеит кого-то. Теперь ситуация выглядела так, словно я стараюсь держать Сару от него подальше. Учитывая ее настроение, она, наверное, решила, что с ним я тоже сплю.
– Хорошо, хорошо, – взорвался я, – давай подойдем и поздороваемся.
Я тяжело направился к тому месту, где стоял Пэдди Адамс. Сара следовала за мной, причем слишком близко, она точно усекла бы, если бы я, скажем, воткнул карандаш ему в глотку до того, как он вымолвит хоть слово. Что означало, что придется действовать по плану «Б». Адамс наверняка знакомится с сотнями, может быть, тысячами людей по работе. Сейчас уровень мелькающих перед ним лиц должен был быть особенно высок из-за фестиваля и его успешного теледебюта. Несмотря на то что Адамс был ирландцем, у меня все-таки оставался шанс, что он поведет себя как истинный англичанин и не подаст виду, что у него нет ни малейшего представления, кто я. Особенно я бы понизил свои ставки, если бы начал вести себя, словно мы закадычные друзья.
– Пэдди! – Я положил руку ему на плечо, на лице у меня поигрывала усмешливая улыбка. – Старый дружбан, как поживаешь?
– Хорошо, – ответил он, его выражение лица, словно навесной мост, колыхалось от «рад тебя видеть» до «о боже».
– Именно так ты и выглядишь, правда, – сказал я.
– Так и есть, – подтвердил он.
Молодая женщина, казалось, в огромной степени была раздражена моим неловким вмешательством. «Кто…?» – начала она, глядя на Адамса. Я вступился, пока она не продолжила фразу.
– Привет! – Я пожал ей руку, то есть не то чтобы мы пожали друг другу руки, я просто взял ее ладонь в свою и чуть потряс ее. – Я Том.
Она наклонила голову, и ее губы чуть приоткрылись, чтобы сказать нечто вроде: «Какой Том? Откуда ты знаешь Пэдди?», или: «Пэдди, кто это?», или: «Отцепись от моей руки, умник гребаный». Собираясь озвучить один из вариантов, красотка вдохнула воздух, но я успел ее опередить.
– О, Пэдди, это моя девушка Сара.
