Барбара Пим - Замечательные женщины
– А где ближайшая церковь? – спросила мисс Эдгар.
– О, совсем близко, не больше двух минут пешком. Я дружу с отцом Мэлори и его сестрой. Он собирался жениться, но помолвка была разорвана, – светским тоном добавила я.
Мне показалась, вид у них стал чуть удивленный, но потом до меня дошло, что они, возможно, имели в виду римско-католическую церковь, и я поспешила объясниться.
– Ну конечно, ошибки случаются, – любезно ответила мисс Эдгар. – Про Вестминстерский собор мы, конечно, знаем, но ведь должна быть церковь поближе.
– Конечно. Церковь Святого Алоизия, священником там отец Богарт. Полагаю, он очень приличный человек.
«Мировой мужик», – как описала его на благотворительном базаре миссис Райан, и я часто видела, как он едет на велосипеде: румяный молодой ирландец, который машет встречным прихожанам или восклицает «Пока-пока!» по окончании разговора.
Я предположила, что они обратились в Италии – это место казалось вполне подходящим для перехода в католичество.
– Там, где мы жили, настоящих английских церквей вообще не было, – почти извиняясь, пояснила мисс Бонифейс. – В лучшем случае комната в обычном доме, а это, сами понимаете, не слишком настраивает на духовный лад.
– В одном углу там был алтарь, наверное, в восточном, – с сомнением добавила мисс Эдгар. – Но сразу было видно, что это каминная полка, и под ней, возможно, даже огонь разводят.
– И священник, мистер Гриффин, нам совсем не нравился, – добавила мисс Бонифейс, – очень уж он был кальвинистский.
– И паства сплошь спесивая и не слишком дружелюбная, – подала голос мисс Эдгар. – Понимаете, мы с Бони были гувернантками, а они по большей части титулованными и жили в Италии ради удовольствия.
– О да, очень вам сочувствую, – неопределенно пробормотала она.
И я действительно понимала их чувства, хотя причины казались не вполне соразмерными поступку; несомненно, были и другие, более серьезные, но едва ли меня в них посветят.
– Очень надеюсь, что вы дадите мне знать, не могу ли я для вас что-нибудь сделать, – сказала я, вставая. – Возможно, одолжить вам что-то из кухонных принадлежностей? Молоко и хлеб у вас есть?
Оказалось, что у них есть все необходимое, и мы весьма сердечно расстались. Поднимаясь к себе, я так и видела, как мы ведем интересные беседы о религии, но пришло время собираться на ужин к Уинифред и Джулиану Мэлори.
– Какое странное совпадение, – сказала я. – Помните, я пришла к вам на ужин сразу после того, как въехала Елена Нейпир.
– Да, и Джулиан как раз получил анонимное пожертвование в реставрационный фонд, – вспомнила Уинифред.
– Вы узнали имя жертвователя? – спросила я.
– Это была Аллегра Грей, – беспечно отозвался Джулиан. – Неужели я не говорил?
– Нет. Кажется, я вообще не знала. И сомневаюсь, что догадалась бы. Предполагалось ведь, что она бедна, – добавила я, вспомнив исключительно деликатный разговор об арендной плате, который передал нам Джулиан.
– От этого пожертвование становится тем более ценным, – сказал Джулиан.
В этот момент в голову мне пришла недостойная мысль. А что, если бы я сделала анонимное пожертвование, скажем, двадцать фунтов? Джулиан бы тогда предложил руку и сердце мне? Интересно, Аллегра Грей пожалела о пожертвовании, когда помолвка была разорвана, или вообще о нем не думала? Возможно, она из тех щедрых людей, кто не помнит, когда дает деньги, а дав, не думает об утраченном… Тут я осеклась, вспомнив вдруг, как Роки вечером перед отъездом сунул мне в руки фунтовую банкноту. Наверное, я убрала ее в сумочку и совершенно о ней забыла.
– Джулиан, – начала я, – я совершила ужасную вещь. Роки Нейпир дал мне фунт и сказал, что это на покупку ладана высшего качества, а я начисто об этом забыла!
Порывшись в сумочке, я нашла банкноту среди купонов, пайковых карточек, списков покупок, старых писем и прочих разностей, какие скапливаются в дамских сумочках.
– Как мило с его стороны, – улыбнулся Джулиан. – Мне он показался обаятельным малым. Я так рад, что он уладил свою глупую ссору с женой. Она тоже очень милая. Знаете, Милдред, я столкнулся с ней как-то вечером, выходя из церкви, и мы пошли пропустить по стаканчику.
– Об этом она мне не рассказывала. Она, напротив, жаловалась, что у вас вечно собрания молодежного клуба, – сказала я, восхищаясь, что Елена все-таки добилась своего. – Я буду по ним скучать. Но новые жилицы кажутся приятными. Две старые девы средних лет.
– Э, да, очень уместно… – Кивнув, Джулиан снова стал очень и очень клерикальным. – Ревностные прихожанки, не сомневаюсь. – Он как будто смирился с такой перспективой.
– Не знаю, не знаю, – рассмеялась я. – Об этом вам придется расспросить отца Богарта.
– Вот как? Отца Богарта? Так они католички? – спросил Джулиан, от облегчения переходя на ирландскую картавость.
– Боюсь, что так, – покаянно сказала я, точно это моя вина. – Но уверена, вы не позавидуете ему из-за пары благовоспитанных прихожанок. В его пастве таких немного.
– Мне они показались довольно приятными, – вставила Уинифред. – Я случайно проходила мимо, когда они разговаривали с грузчиками. Надеюсь, мы подружимся.
– Они много лет прожили в Италии.
– В Италии! О, как чудесно!
Уинифред сжала на груди руки, и я услышала в ее голосе знакомую нотку энтузиазма. Заглядывая чуть наперед, я почти вообразила себе, как Уинифред захочет перейти в католичество, и задумалась, должна ли я быть рядом, чтобы помочь разрешить этот кризис. Такого в части помощи или вмешательства в чужую жизнь на мою долю пока еще не выпадало… Интересно, по плечу ли мне будет с этим справиться?
Глава 27
Незадолго до обеда у Иврарда Боуна мне на ум пришло, что там, разумеется, будет Эстер Кловис. Это казалось вполне логичным, особенно если учесть, что Иврард писал статью для научного журнала, а еще работал над книгой о своей экспедиции в Африку. Я непременно застану ее у него на квартире за вычитыванием гранок или составлением указателя… Такая картина меня совсем не порадовала. Я решила, что постараюсь прикинуться особой, решительно не способной ни на то, ни на другое. Внешность у меня очень ординарная, и одеваюсь я малоинтересно, но новое платье, которое я купила, свидетельствовало о попытке, возможно, ошибочной, как-то себя изменить. Оно было черным – этого цвета я никогда раньше не носила, только когда была в трауре после смерти родителей. Я часто видела в черном Елену, но ее светлые волосы и белая кожа соответствовали ему лучше, чем моя невзрачная серость. К тому же она умела оживить его ярким цветовым пятном или «важной драгоценностью», как советуют женские журналы.
У меня не было «важных» драгоценностей, кроме броши с хорошей камеей, доставшейся мне от бабушки, так что я закрепила ее на маленьком воротничке, плотнее обычного зачесала волосы назад – и в целом выглядела именно так, как женщина, способная выправить гранки или составить указатель. И все-таки, думала я, Эстер Кловис с ее собачьими волосами скорее всего будет одета в твидовый костюм и блузку с рюшами. По крайней мере я хотя бы чем-то буду отличаться.
Выйдя из дому, я столкнулась с мисс Стэтхем, которая направлялась в церковь.
– Здравствуйте, дорогая, – протянула она, глядя на меня несколько подозрительно. – Что вы сделали с волосами? – спросила она наконец.
– Не знаю, – слабо ответила я. – Ничего особенного.
– Выглядит зализанно, точно вы в баню собрались, – весело сказала она. – Не сочтите за обиду, но раньше выглядело лучше.
– А как я укладывала волосы раньше?
– Ну… не знаю… Но было как-то мягче, больше вокруг лица.
Что-то менять было теперь слишком поздно, и, возможно, не стоило огорчаться из-за мнения мисс Стэтхем. Как-то мягче и больше вокруг лица… Ну кто захочет так выглядеть? Уж сама она-то не писаная красавица, как выразилась бы Дора.
Сделав вдруг шаг вперед, она взяла меня за руку.
– Да, вспомнила, что хотела вам рассказать. Я тут утром в субботу заглянула в «Бейкерс», и кого, вы думаете, там увидела? Ни за что не догадаетесь!
– Миссис Грей? – предположила я.
– Ну вот, а я думала вас удивить! Так или иначе, – продолжала она, быстро оправившись от разочарования, – мне было чуточку неловко, и я собиралась пройти мимо – она ведь белье рассматривала, понимаете… Но нет, она сама за мной пошла и начала расспрашивать о новостях в приходе, и как все поживают, и даже о самом отце Мэлори… Я не знала, что и сказать.
– Могли бы рассказать ей про рождественскую ярмарку.
– Так я и сделала, а она сказала, что, наверное, даже придет! Можно подумать, у нее ни капли стыда нет! И вообще, она, похоже, уже нашла квартиру – в лучшей части Кенсингтона, вот что она сказала – в районе почище нашего! И там три или четыре англо-католические церкви, все минутах в десяти ходьбы, а то и меньше.
– Embarras de richesse[35].
– Что-что, дорогая? А в той, куда она решила ходить, есть священник и два младших священника, и все как один холостые! Она сама мне так сказала. Они все вместе живут при церкви.
