Юрий Винничук - Девы ночи
– Я должен забрать ее.
– Она спит.
– Ничего.
– Хорошо, только не шумите.
Я вошел в палату. В ночной тишине было слышно равномерное дыхание. Но оно было только одно. И Дзвинке оно не принадлежало.
Когда я коснулся ее, то не сдержал горестного восклицания. Дзвинка была холодной. Я не верил самому себе и прижал пальцы к ее шее. Шея тоже была холодной и пульса под пальцами я не почувствовал.
Женщина, лежавшая рядом, проснулась.
– Что случилось? А-а, это вы?.. Она спит. Ей медсестра сделала укол.
– Когда?
– Н-не знаю… давно… Я только-только засыпала…
Я выбежал в коридор и позвал доктора.
– Посмотрите на нее… Мне кажется, она не дышит.
Доктор включила свет, пощупала руками тело и кивнула.
– Она умерла.
– Вы сделали ей укол?
– Я не делала никаких уколов.
– Это не она, – сказала женщина. – Та была черноволосая. С улицы падал свет, я ее рассмотрела. Она сделала укол и сразу вышла.
– Вы никуда не отлучались? – спросил я врачиху.
– Нет, я сидела здесь все время… Разве что… Погодите, меня позвали вниз.
– Кто позвал?
– Она сказала, что… словом, что она лечилась у нас и попросила меня спуститься и подождать… Что она хочет меня отблагодарить… Но так, чтобы никто не видел…
– Когда это было?
– Ну, где-то в двенадцать с чем-то. Я спустилась, подождала минут десять и вернулась обратно. Теперь все понятно.
Я двинулся к выходу.
– Тело можете забрать завтра вечером, – сказала вдогонку доктор. – Я оформлю все бумаги. Но… одну минутку…
Я остановился.
– Может, не будем поднимать шум? А то получится, что я виновата? Я бы хотела обойтись без милиции.
– А та женщина?
– Из ее палаты? Она мне многим обязана.
– Хорошо.
– Тогда напишите, что отказываетесь от вскрытия.
Я написал. Рука у меня дрожала. И хотелось как можно скорее выскочить из больницы на свежий воздух.
Врачиха благодарила и еще что-то лопотала, семеня за мной до самого выхода, но я не слушал ее. Сейчас мне нужно было что-то решить, а страшная грусть переполняла все мои мысли. Я еле пришел в себя, когда сел в машину.
– Что, ты один вернулся? – спросил Франь.
– Один. Она умерла.
– От чего?
– От укола.
– Я всегда говорил, что все врачи – коновалы.
– Доктор не виновата. Это сделала фрау Ольга. Вы за ней не уследили. И теперь она будет мстить.
– Она и вправду так опасна?
– Она уже убила двух людей. Это то, что я знаю. Сколько убьет еще, неизвестно… Едем туда.
– Куда? – переспросил Франь.
– В дом пана Романа.
– А это зачем? Думаешь, фрау там?
– Нет, не думаю. Не так уж она глупа. Но там есть одна девочка. Я хочу забрать ее оттуда. А то кто знает, может, и ее ожидает укол.
– О господи! Да я тебе что – личный шофер?
– Франь, мне кажется, ты мне кое-чем обязан. Едем.
XIX
На улице уже серело, а в доме фрау Ольги царили глухие сумерки. Франя с машиной я оставил на углу улицы, а сам побрел во двор. Я легонько нажал на клямку, дверь подалась, и я вошел внутрь. На всякий случай двигался я на цыпочках, но вокруг была сплошная тишина.
Только ленивое поцокивание часов в холле на стене, и больше ничего.
Но как только я повернул к лестнице, как у меня за спиной раздался знакомый голос фрау Ольги:
– Привет, кохасик. Соскучился по мне? Я знала, что ты придешь, и ждала тебя.
Я резко обернулся.
– Ну-ну, не так быстро, – сказала она. – У меня в руке пистолет.
И в подтверждение своих слов она зажгла ночник. Приглушенный свет осветил фигуру фрау с пистолетом в руке.
Не знаю, целился ли в вас кто-нибудь когда-нибудь из пистолета, если нет – скажу вам, что ощущение это никак не из приятных. В той части тела, куда направлено дуло, сразу появляется мышечный спазм. Так, словно пуля уже туда полетела. Думать в такой ситуации очень сложно. Вместо этого появляется инстинктивное желание заговаривать зубы.
– Ты убила Дзвинку? Зачем? – спросил я.
– Почему убила? Я сделала укол. Кто знает, не стала ли бы она наркоманкой после стольких доз морфия. Зачем лишние мучения?
– Как ты нашла ее?
– Макс ехал за пани Алиной, а я ехала за Максом. Когда Макс сделал вид, что потерял ее и отстал, пани Алина успокоилась и больше не обращала внимания, кто за ней едет. Я видела, как она подобрала тебя на улице, потом вы поехали в больницу. Все очень просто.
– А когда была облава, куда ты девалась?
– Тут. Спряталась в комнате малой.
– Под кроватью?
– Какой ты догадливый!
– А что с девочкой? Ты ей еще укол не сделала?
– О, так ты вернулся из-за нее? А я думала, что тебя привела сюда страсть ко мне. Как горько я ошиблась. Ты мне всегда нравился.
– Я спросил – что с девочкой?
– Я еще не успела заняться ей. У меня достаточно времени. А теперь, дорогой мой, поднимайся по лестнице.
– Куда?
– Увидишь. И не пытайся выкинуть какой-нибудь фокус. Если не хочешь, чтобы с тобой случилось то же, что с Ярком. Я стреляю вполне хорошо.
Я послушно двинулся наверх.
– Но с Ярком у тебя не все вышло гладко.
– Это ты тоже должен учесть. Это означает только одно – на пулях экономить не стоит… А скажи-ка мне, что Ярко искал в книжном шкафу?
– Книжку. Он держал ее в руках, когда я его нашел. Книжка подсказала мне, где находится кассета.
– Итак, я не ошиблась. Когда мы отъехали, я подумала и также пришла к такому же выводу. Зачем он полз к этим книгам? Чтобы вытащить книжку, которая может подсказать тебе, где находится кассета, так ведь? А каким образом книжка может служить подсказкой? Возможно, своим названием. Что-то вроде «Смерть выползает из подвала» или «Духи на чердаке». Но все места в доме, где можно было что-либо спрятать, я старательно обыскала. Однако если книга была кем-то подарена и подписана, то подсказка могла прятаться в подписи. А кто из знакомых Ярка мог дарить ему книги? Вокруг крутились одни кретины. И тут я вспомнила про его жену. Она производила впечатление. Была похожа как раз на такую, что читает книги.
Наверху я остановился.
– Не останавливайся, иди прямо в мою любимую комнату.
– В комнату пыток? Что ты задумала?
– Ничего страшного. Решила немного поразвлечься. Жизнь такая скучная и неинтересная. Ну-ну, входи. И не вздумай захлопнуть дверь, потому что пуля долетит быстрее, чем ты дернешься.
В комнате фрау включила свет. Я увидел перед собой кровать и все причиндалы для игр.
– Раздевайся, – приказала фрау.
– Ты что, сдурела? Чего ты хочешь?
– Раздевайся, – повторила она ледяным тоном.
Я стал медленно раздеваться под ее пристальным взглядом. Моя светлая голова была не в состоянии породить ни одного объяснения для ее затеи.
– Не тяни время. Все, все снимай.
Наконец я предстал перед ней во всей своей необыденной красе. Фрау с удовольствием оглядела меня.
– Теперь ложись в постель и пристегни ремешками ступни.
Я лег, застегнул ступни и подумал, что, должно быть, не стоит прямо во всем слушаться женщин. Но это было особенная женщина. Скольких она порешила, бог его знает.
– Теперь застегни запястья.
Я застегнул левую руку, а она сама застегнула мне правую. Таким образом я лежал в позе распятого.
Фрау Ольга положила пистолет на столик и сняла платье. Под платьем было то самое черное белье. Выглядела она настолько соблазнительно, что я сразу забыл о пистолете, который только что целился мне в живот. Фантастическая женщина!
Фрау села мне на ноги, и ее руки принялись гладить меня. Даже не верилось, что эти тоненькие подвижные пальчики умеют играть еще и с пистолетиком.
Теперь я убедился, что натура мужчины не имеет ничего общего с его разумом. Какой бы громадной ни была моя ненависть к этой женщине, а все-таки инстинкты брали верх. Мне горько сознаться в этом, и я понимаю, что каждая читательница лишь печально покачает головой: все они, мужики, одинаковы! Однако я не думаю, что все так уж одинаковы, ведь, возможно, какой-нибудь и не поддался бы ни на какие ласки, а плюнул бы этой шлюхе в физиономию.
Но я так не сделал. И когда она уселась сверху и принялась качаться взад и вперед, а ее груди высвободились из черного бюстгальтера и касались моего лица, я подумал, что раз уж я должен погибнуть, то почему бы не испытать последнего в моей жизни наслаждения?
– Ну, скажи, тебе приятно, когда я тебя насилую? – спросила она. – Скажи!
Я молчал. В делах насилия я был неопытен, но полагал, что насилуемый должен чувствовать себя оскорбленным. Таким образом, я прикинулся оскорбленным, чтобы не выглядеть совсем уж беспринципной личностью. Жаль только, что на тот момент это мне никак не помогло.
– Скажи! – шлепнула она меня по щеке. – Скажи! – шлепнула второй раз.
На губах я почувствовал кровь.
Но тут я увидел, как дверь за ее спиной потихоньку раскрывается. Я не знал, появится ли за ней мое спасение, или еще что-нибудь похуже, но я решил любой ценой отвлечь ее внимание.
