Май Цзя - Заговор
Чэнь сказал:
– Как ни крути, а вы все-таки не верите результатам расчетов, верите лишь себе.
– Я верю в свой общий ход мысли, но сомневаюсь в процессе, для этого мне и нужно подтверждение, чтобы все скорректировать и создать новый проект.
– И когда вы сможете представить этот новый, скорректированный проект?
– Сложно сказать. Самое быстрое – это, наверное, очень скоро, а самое медленное – это никогда, возможно, результата не будет никогда.
Чэнь покачал головой:
– То есть у вас нет четкого плана.
– Все коды взламывались без четкого плана.
Чэнь отрицательно мотал головой и смотрел на меня. Я произнес:
– Это действительно так.
Совершенно очевидно, что я не собирался помогать Чэню.
После этого Хуан Ии либо вообще не приходила на работу, либо наглухо закрывалась в одиночку в своем кабинете, обед и ужин ей приносила туда Сяо Чжа. В квартире у нее свет зачастую горел до трех-четырех часов ночи, а иногда и до самого рассвета. Я понимал, что своим умом и смелым расчетом она конкурирует с коварной и вероломной Скинской, ведет с ней смертельную схватку. И схватка эта – яростное сражение, в ходе которого «мелькают мечи и сверкают кинжалы», а также льются реки крови.
Я невольно вспомнил слова, которые часто повторял Андронов: взлом кода – это как если бы мужчина родил ребенка или женщина отрастила бороду – дело невозможное в обычной ситуации. Но мы превращаем невозможное в возможное. И нет никакого другого способа, кроме как запереться в комнате. Время поджаривает тебя, ты варишься в страданиях, все кости зажариваются и трескаются, мозг переваривается и вспухает, душа улетает и раскалывается. И если ты не переваришь свой мозг, душа не покинет тело и у тебя не будет именно такого настроя, то взлом кода – это будет лишь фантазия, пустые слова.
В те дни я частенько стоял около дома Хуан Ии, глядя на свет в ее окнах, мысленно желал ей удачи. Я желал ей однажды преподнести нам настоящий сюрприз, испечь «торт», который станет для всех неожиданностью.
Однажды вечером выглядевшая крайне устало Хуан Ии пришла ко мне, я поспешил предложить ей сесть, спросил, как она. Она уселась и ответила:
– Никак. Семьдесят четыре тысячи двести одиннадцать формул… Я проверила уже более двадцати тысяч. Но пока так и не нашла, в чем проблема…
Я подумал и произнес:
– А почему вы думаете, что в ваши расчеты закралась какая-то ошибка? Почему не предполагаете, что ошиблась Скинская?
– В соответствии с моим предположением, «Возродим былую славу № 1» побеждает не своей сложностью, поэтому степень количества ошибок не должна быть слишком большой, тем более, что это код Скинской. К тому же в Америке сейчас у разных ведомств есть в наличии вычислительные машины, поэтому проверить точность кода не представляет большого труда, и его наверняка проверяли. Если бы в расчетных формулах была найдена ошибка, они бы, наверное, не продали этот код на Тайвань.
Я глубоко задумался, а потом сказал:
– Есть одна проблема, не знаю, думали ли вы о ней.
– Какая проблема?
– «Возродим былую славу № 1» был разработан Скинской специально для американской армии, по их мерке. Но сейчас адресат, тот, кто будет носить сшитую по этой мерке одежду, сменился. Другой человек, и одежда, возможно, приходится не впору, не подходит. И ее поэтому нужно исправить, так или нет?
– Да, такие исправления не слишком сложны, Скинская с удовольствием их сделала бы.
– Обычно так и поступают. Если специально для тебя сшили одежду, а ты ее отдал мне, и мне не подошло, то просят портного немного подправить, и тот с удовольствием соглашается. Но Скинская – человек особенный, со странностями, она переполнена ненавистью, и она точно будет крайне недовольна, если кто-то выскажет сомнение в ней. По ее мнению, отношения США и Тайваня не равноправные, это две резко отличающиеся страны: одна большая, другая маленькая, одна богатая, другая бедная, одна уважаемая, другая презираемая. И изначально одежда была пошита на благородную принцессу, а теперь отдана прислуге. И если прислуга попросит ее подогнать по фигуре, как вы думаете, Скинская пойдет на это? Скорее всего, нет.
Она изумленно уставилась на меня и внезапно разволновалась:
– Я поняла, что вы хотите сказать! Тайваньцы не смогли уговорить ее и в итоге исправили код самостоятельно, что в результате привело к увеличению количества ошибок, и они превысили установленный уровень!
Я ответил: да, это вполне вероятно. Она ликовала:
– Вероятность этого очень велика! И как я до этого не додумалась? А еще вы… почему вы раньше не сказали?! Сказали бы раньше, я начала бы свою проверку сначала с самого кода.
Договорив, она подскочила и стремительно вышла, забыв даже попрощаться.
Сказать по правде, я и сам не думал, что мое случайное предположение, до которого мог додуматься кто угодно, обрадует ее так, словно она откопала клад. В тот же день она занялась проверкой кода, сразу же обнаружила корень проблемы и, таким образом, сдвинула дешифровальную работу с мертвой точки, на которой мы топтались уже так давно. А потом остался самый трудный этап – цепь математических расчетов, направленных на раскрытие кода в целом.
Можно себе представить, что было дальше. Хуан Ии практически переселилась к себе в кабинет, и днем и ночью сидела там взаперти, самозабвенно работала, сражалась с кодом, отказавшись от сна и забыв о еде. Иногда Сяо Чжа стучала в дверь с напоминанием о необходимости поесть, и ей приходилось стучать довольно долго, пока Хуан Ии не обращала на нее внимание.
Однажды я столкнулся с ней, когда она выходила из уборной. Ее изможденный вид не на шутку напугал меня: она сильно похудела, глаза были красные, брови нахмурены, а волосы растрепались и напоминали солому. Я собирался что-то сказать, но она шикнула на меня и торопливо удалилась. Я понимал, что она боится, как бы я не прервал ее мыслительный процесс. В те дни вся работа сотрудников нашей особой группы вращалась вокруг Хуан Ии. Я не только сходил к начальнице Ло и попросил обеспечить ей усиленное питание, но и каждый день лично наведывался в столовую и подбирал для нее полезную еду. Сяо Чжа и Сяо Фэй отвечали за передачу цифровых данных: Сяо Чжа приносила их из кабинета Хуан Ии и передавала Сяо Фэю, а тот относил в отдел математических расчетов; после всех необходимых вычислений результаты снова передавались Хуан Ии. В итоге даже начальник Чэнь, который постоянно с ней конфликтовал, включился в процесс передачи данных и вместе с Сяо Чжа и Сяо Фэем бегал между нашими кабинетами и отделом расчетов. Часто бывало, что после таких пробежек он потел и задыхался. Однажды он пришел ко мне в кабинет и, говоря о высокой интенсивности работы Хуан Ии, искренне сказал:
– Надеюсь, она как можно скорее взломает этот проклятый код, завершит эту дьявольскую работу. В противном случае ее организм не выдержит!
На четырнадцатый день начальница Ло пришла ко мне с вопросом:
– Ну как? Есть какие-нибудь новости?
Я покачал головой:
– В последние дни никто, кроме Сяо Чжа, не видел ее, она закрылась от нас.
– Вероятно, боится отвлечься.
Я кивнул:
– Именно так. Сейчас ее ход мыслей похож на волосок – прозрачный и хрупкий, любым ветром его можно сдуть, и тогда беда!
Начальница Ло спросила:
– А как по вашим ощущениям?
– Я не знаю, трудно сказать…
Начальница вздохнула:
– Эх, она удивительный человек. Раньше я все беспокоилась, что она недобросовестно работает, а сейчас она работает, не щадя жизни, постоянно вредит своему организму.
Я ответил:
– Ничего не поделаешь, она такой человек. Если чем-то увлеклась, то больше ничего не замечает.
Ло пристально посмотрела на меня:
– Надеюсь, что она достигнет успеха, а после этого вы наконец сможете похоронить Сяо Юй, чтобы она обрела вечный покой. И давление на меня тогда тоже ослабится. Вы ведь не в курсе, штаб-квартира уже получила несколько писем с жалобами на меня и на всех нас, что мы беспринципно покрываем ее.
Я подумал и серьезно сказал:
– Я уверен, что она достигнет успеха.
– Хорошо, я верю вам!
25И вот, наконец, настал тот день, которого мы все ждали с таким нетерпением!
Мне казалось, что мы долго-долго брели по пустыне, все в крови, и даже капельки влаги на волосах мгновенно высушивал ветер. И вот, когда уже достигли полного упадка сил и нам казалось, что жизнь вот-вот оборвется, мы внезапно увидели вдали лазурный чистый родник. Над ним поднимался влажный пар, казалось, он проникает во все клеточки тела, это было так приятно, комфортно. Это был приятный сюрприз, и мы дрожали от радости.
То была дрожь нашей жизни, наших душ.
Перед великой победой не было никаких предзнаменований, ничто не предвещало ее приход, она явилась внезапно, застав нас врасплох. И именно поэтому мы так изумились и возрадовались…
Шло очередное заседание, которое мы проводили каждый понедельник. Сяо Чжа нас заранее предупредила, что сегодня придет Хуан Ии. Поэтому мы все ожидали ее в конференц-зале. Однако она запаздывала. Я поспешил от ее имени успокоить собравшихся, что она сегодня легла спать только в шесть утра, просто надо чуть-чуть подождать. Начальник Чэнь предложил начинать без нее, а когда она проснется, тогда созовем еще одно совещание. Сяо Чжа попросила еще немножко подождать, потому что Хуан Ии, перед тем как лечь спать, оставила записку, в которой выражала желание непременно участвовать; вероятно, она собирается что-то сказать нам всем.
