Ирвин Уэлш - Сексуальная жизнь сиамских близнецов
С уважением,
Ким Сан Юн
Ах вот кто засоряет соренсоновский мейл и голосовую почту!
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Беспокоюсь за нашу общую знакомую
Здравствуйте, Ким,
да, Лина занимается со мной, и мы с ней подружились. Проблемы с парнями более или менее решены, она встречается с качком-пожарным по имени Майлз. Отношения не слишком серьезные, но именно такие ей сейчас и нужны, и, скорей всего, именно поэтому она и пропала с радара!
По той же причине она снова взялась за работу: сняла себе домик в каком-то дальнем углу Эверглейдса и фотографирует там болота, чтобы потом сделать из них ландшафт для своих «будущих людей» – это арт-проект, над которым она сейчас работает. Там плохая связь, но она как-то звонила и сказала, что все в порядке и что вернется в Майами-Бич через пару недель.
Так что все хорошо.
Если она снова позвонит, я обязательно скажу, что вы волнуетесь и чтобы она с вами связалась, но вы знаете, какая она упертая, когда ей попадает вожжа под хвост! Лучше бы, конечно, нам с ней общаться почаще, а то я тоже переживаю, как она там одна на болотах, но я очень рада, что она снова «в ударе», так как несколько месяцев назад я СЕРЬЕЗНО беспокоилась за ее психическое состояние. Теперь, когда все позади, я не хочу ей мешать, пусть трудится.
Никогда не была в Чикаго, но слышала, что город ОЧЕНЬ спортивный!
Всех благ,
Люси Бреннан
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Какой смысл продолжать
Люси,
я не понимаю, как ты можешь рассчитывать, что я буду и дальше работать твоим агентом, если ты не отвечаешь мне на письма и не берешь трубку. Еще раз повторю: Тельма и Ви-Эйч-1 теперь уверены, что, избравшись в конгресс, мистер Квист потерял к нам интерес. Тельма и Валина готовы к серьезному разговору про шоу «В форме или за бортом».
Свяжись со мной, пожалуйста.
Всех благ,
Валери
Фальшивая пизда. В жопу себе засунь свое шоу. У меня тут свое шоу, только без телекамер.
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: Я лечу в Майами
Лина,
от тебя нет вестей уже несколько недель! Мы тут с ума посходили от беспокойства! Если прямо сейчас ты не ответишь, я звоню в местную полицию и покупаю билет на самолет в Майами. Послушай, деточка, я не знаю, в какие игры ты решила с нами поиграть, но мы с отцом ужасно переживаем и страдаем! ПОЗВОНИ МНЕ! НАПИШИ МЕЙЛ ИЛИ СМС!
Мама
БЛЯДЬ! ДУРА НЕСЧАСТНАЯ, ВСЕ ДОЛЖНЫ БЫТЬ У ТЕБЯ ПОД КОЛПАКОМ!!!
Кому: [email protected]
От: [email protected]
Тема: С меня хватит
Мама,
я потеряла телефон и пока не купила новый. Но я не отвечала не поэтому. Я не отвечала потому, что меня достал твой ЁБАНЫЙ БРЕД.
НЕ ПРИСЫЛАЙ МНЕ ПО ПОЧТЕ ЭТОТ КАЛ, КОТОРЫЙ ТЫ НАЗЫВАЕШЬ «ЕДОЙ», Я ЕГО ВСЕ РАВНО СРАЗУ ВЫБРАСЫВАЮ. ОН МНЕ НЕ НУЖЕН. ТЫ ХОЧЕШЬ УМЕРЕТЬ ОТ ПЕРЕЕДАНИЯ, ПОТОМУ ЧТО У ТЕБЯ ДЕПРЕССИЯ, ПОТОМУ ЧТО ТВОЯ ЖИЗНЬ И ТВОЙ БРАК – ПОЛНОЕ ГОВНО.
НУ И ПРЕКРАСНО.
НО НЕ ЛЕЗЬ ТЫ КО МНЕ!
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ОБЩАТЬСЯ, ПРЕКРАТИ НЕСТИ ЭТУ ПРИТОРНУЮ, ПАССИВНО-АГРЕССИВНУЮ ЧУШЬ. МНЕ НАДОЕЛО ИГРАТЬ ДЛЯ ТЕБЯ РОЛЬ МАМОЧКИ. ПОРА УЖЕ ПОВЗРОСЛЕТЬ!
У меня все в полном порядке – на самом деле даже лучше, чем когда-либо. Я регулярно хожу в зал, занимаюсь с ВЕЛИКОЛЕПНЫМ тренером, худею и с нетерпением жду возможности снова взяться за работу. А еще я никогда не чувствовала себя так хорошо, потому что наконец высказала тебе все, что хотела высказать все эти годы.
Л
30
Человек, укушенный барракудой
Мало мне одной толстой Соренсонихи, теперь вторая жирная тварь из этой миннесотской жопы будет портить мне жизнь! Обложили, лузерши! А еще Мишель меня кинула; задергалась чего-то, грозит полицией и адвокатами, сменила мейл. Все, что от нее осталось, – соренсоновские Утренние страницы, черт бы их побрал!
На улице тепло, но сыро после ливня. На мне джинсы с начесом, ремень с заклепками и черная майка. Волосы распущены, из аксессуаров – цепочка с золотым сердечком и такой же браслет. Нацепила, потому что это – его подарок.
Из-за него я и начала зависать в этом жутком подвальном баре для одноклеточных на задворках между Вашингтон и Коллинз. Сейчас здесь почти никого, только двое чуваков играют в бильярд и, собственно, он – на своем привычном месте. Да, это Джон Паллота: сидит у стойки, болтает с татуированной барменшей. Небритая щетина, осоловевший взгляд и уже заметное пивное брюхо. Страшно подумать, но еще год назад он был одним из самых классных мужиков, которых можно встретить за всю жизнь. Знаменитая улыбка, правда, пока на месте – глубокая, вкрадчивая, от которой меня кроет даже сильней, чем раньше, причем до такой степени, что я жалким инстинктивным движением поправляю волосы. Джон быстро оглядывает мои украшения, а я секунду смотрю ему прямо в глаза: между нами проносится целый вихрь усталости, боли и былого счастья. Я к таким излияниям оказалась не готова. На Саут-Бич вообще не очень-то принято показывать свои чувства. Я так ошалела, что заказываю водки и воды с газом.
После нескольких дежурных фраз разговор, как всегда, возвращается к его несчастью. Мы с недавних пор снова стали общаться, потому что у нас теперь общий враг – Квист, который на выборах нахлобучил Торпа.
– Суд по компенсации ничего не даст. – Джон качает головой; в его колючих прядях стало еще больше седых волос. – Большой бизнес, че, все схвачено. Компания взяла этого гондона Квиста консультантом. – Джон вертит в руке стакан с двойным «Джек Дэниелсом» без льда и несколько секунд медлит, будто хочет замерить силу, которая его притягивает к бухлу.
– Ты остался жив, Джон, это главное. – Рука сама опустилась на его руку. – Ты такой же классный как и был.
Как обычно, он меняется в лице, будто его запульнули в космос на миллионы километров от Земли. Или на несколько километров к северу отсюда, на берег Атлантики в Делрей-Бич.
– Знаешь, у меня до сих пор в ушах стоят крики тех, кто там купался и загорал. До сих пор я будто барахтаюсь на этом мелководье и, превозмогая боль, пытаюсь понять, что это такое, и тут облако крови выстреливает, как ядерный гриб, в воду прямо передо мной. Я опускаю взгляд и вижу у себя между ног жуткие глаза этой ёбаной барракуды.
Джон вздрагивает и с горечью фыркает. Барменша немного отползает назад и делает вид, что смотрит телевизор.
Близняшки Уилкс дали согласие на операцию, которую должна провести специальная группа хирургов; те уверены, что смогут разделить сестер.
– Когда я была ими беременна, нам сказали, что можно сделать аборт, – объясняет Джойс Уилкс, – но мы решили, что это не наш вариант. Господь решил, что Аннабель и Эми будут такими, и раз Он так захотел, значит так тому и быть. Потом нам предлагали разделить их, пока они были в младенческом возрасте, но мы тоже отказались. Слишком большой был риск.
Камера зачем-то застревает на Джойс, пока та нервно и принужденно не затягивается сигаретой. После этого идет общий план, и становится видно, что интервью берут на крыльце деревянного дома, по которому любой безошибочно определит в матери близняшек типичную представительницу белого быдла из южных штатов.
Тем не менее близняшки попросили суд и родителей дать согласие на операцию, хотя шансы Эми на благополучный исход едва превышают один к пяти. У Аннабель примерно 82 процента шансов зажить после процедуры разделения нормальной жизнью. Теперь на экране общий план: близняшки идут куда-то вместе, в странной гармонии, движения скоординированы и даже грациозны. Дальше камера выхватывает крупный план Эми.
– Я сознаю риски, – говорит она, – но хочу сделать это ради сестры. Если один из нас может зажить нормальной жизнью, значит такой шанс нельзя упускать.
Черт, очень хочется послушать, но Джону это все до фонаря.
– Двадцатикилограммовая рыбина с остекленевшими глазами повисла у меня на хую, – сокрушается он, поднося «Джек Дэниелс» ко рту и отпивая. – Я купался голый, мы так развлекались с Катрионой, – продолжает он безрадостно. – Она стянула с меня шорты и повесила на буй вместе со своим бикини-топом. А рыбу, наверно, привлекло кольцо, помнишь, кольцо у меня было?
Я замечаю, что барменша отвлеклась от близняшек и заинтересовалась нашим разговором. Я бросаю в ее сторону многозначительный взгляд, и она, присев на корточки, начинает загружать бутылки в холодильник.
– Брось, Джон. – Я кладу руку ему на плечо и глажу по спине.
Он опять смотрит мне прямо в глаза; зубы у него, когда-то ровные и белые, теперь стали выщербленные и желтые.
– Что значит «брось»? Число просмотров на «Ютьюбе» невозможно даже подсчитать. Ты-то у нас герой «Ютьюба», всех порвала. – В его голосе звучит упрек. – А вот мои пятнадцать минут славы совсем другого порядка. Каждый зачуханный школьник планеты Земля считает своим долгом посмотреть в интернете на мое унижение, – ухмыляется он, противно фыркая. – Там видно, как Катриона заходит в кадр, наспех нацепив свой лифчик, а потом просто стоит и ждет, пока не приедут врачи. Знаешь, когда меня повезли в больницу, она даже не села со мной в «скорую». – Он пренебрежительно хмыкнул и снова отпил из стакана.
