Светлана Талан - Ошибка
И был вечер, точь-в-точь такой, как и предыдущий. И опять было на душе спокойно и комфортно.
Глава 45
Вероника тряслась в громыхающем трамвае, набитом пассажирами. Ей удалось присесть у окна на одной из остановок. Рядом сел полный, похожий на большую тыкву мужчина. Своим тяжелым телом он прижал Веронику, но ей от этого стало даже удобнее. Хотелось сжаться до размера микрочастицы и раствориться среди людей. От обиды и унижения ее душили слезы. Захарий добился своего, заставив Веронику приехать к нему домой. Напрасными были слезы и мольбы отпустить ее на все четыре стороны и забыть о ней. Он был настойчив, нагл и груб. Вероника пыталась показать, что не чувствует к нему никакого сексуального влечения, но он делал вид, что не замечает этого. Сейчас она чувствовала себя изнасилованной. Или девушкой, которая решила стать проституткой и провела свой первый рабочий день. Стыдно, унизительно и мерзко.
Вероника не знала, как ей жить дальше. Неужели придется всегда дрожать от страха, ожидая очередной подлости от Захария? Обиднее всего было то, что ей даже винить некого. Она сама совершила ошибку, за которую придется расплачиваться. У каждой ошибки есть своя мера, своя цена. Какова же цена ее ошибки?
Веронике так и не удалось поговорить с Кирой по душам. Подруги не было дома четыре дня, а когда она зашла к Веронике, то вся светилась от счастья.
– Ты можешь мне рассказать, какого ты принца встретила, что так сияешь? – спросила ее Вероника.
– Смогу, но не сейчас, – ответила Кира. – Не обижайся, но есть вещи, о которых лучше не рассказывать.
– Не понимаю, – сказала Вероника.
– Потом. Ты все узнаешь потом.
– Он женат?
– Не совсем… – Кира отвела взгляд в сторону. – Ты лучше расскажи о себе. Что там у тебя случилось?
– Просто было грустно, – объяснила Вероника, – не с кем было поговорить.
– А твой очкарик? Где он был?
– Ездил куда-то на четыре дня.
– На четыре?! За четыре дня можно совершить путешествие по всей стране! Не показалось ли тебе странным его отсутствие?
– Не знаю, – вздохнула Вероника, – ничего не знаю.
Вероника так и не решилась на откровенный разговор с подругой, все еще надеясь в глубине души, что Захарий больше не позвонит ей. А когда он опять потребовал встречи, Вероника позвонила Кире, готовая выложить все начистоту и попросить совета, но Кира опять куда-то исчезла на два дня. Подруга только сказала, что они сняли квартиру для встреч. Вероника не проявила настойчивости в своей просьбе о помощи, а теперь пожалела об этом. Возможно, Кира что-то посоветовала бы?
…Нелли Сергеевна выглядела хуже, чем обычно.
– Что случилось? – спросила Вероника, выкладывая закупленные продукты.
– Не знаю, – виновато ответила старушка. – Ночью началась рвота. Меня и сейчас тошнит.
Вероника осмотрела Нелли Сергеевну, измерила давление, проверила пульс, обстоятельно все расспросила.
– Придется перейти на более строгую диету, – сказала она. – Вот увидите, завтра будет уже лучше. А сейчас я вам прописываю постельный режим!
Вероника помогла женщине искупаться, переодела ее, уложила в кровать. Она быстро приготовила овощной супчик, налила в тарелку.
– Я не хочу есть! – запротестовала Нелли Сергеевна. – Меня тошнит.
– Совсем немножко, – уговаривала ее Вероника, как ребенка, – хотя бы половину.
Ей с трудом удалось заставить Нелли Сергеевну съесть несколько ложек супа. Было заметно, что старушке действительно ничего не лезло в рот.
– Я сейчас сделаю влажную уборку, – сказала Вероника, вылив остатки супа из тарелки в унитаз.
– Не надо ничего делать, – возразила Нелли Сергеевна. – Если у вас есть немного времени, посидите со мной.
– Есть. – Вероника подумала, что ей не хочется возвращаться домой. Она села на кровать, поправила одеяло.
– Последние дни я почувствовала себя хуже, – призналась старушка. – Мне не хотелось вам об этом говорить. Я почти перестала спать. По ночам, да и днем тоже, я много думала о вас. Вероника, вы так много для меня сделали! Я не встречала такой доброй души, как у вас.
– Ну что вы, Нелли Сергеевна! Вокруг много хороших людей, вы просто их не замечали, зациклившись на своем горе.
– Возможно. Я проанализировала прожитую мною жизнь. Знаете, раньше я не могла ни о чем думать, кроме как о дочке. Встреча с вами изменила все в моей жизни. Сейчас я очень жалею, что не встретила вас раньше.
– Не говорите так, – попросила Вероника. – Вы меня пугаете.
– Жаль, что моя душа сгорела слишком рано. Можно увидеть, как на пожаре пылает огнем дом, а у меня душа сгорела дотла. А как она сгорала, никому не дано было увидеть, – тихо произнесла Нелли Сергеевна.
– Но теперь вы не одиноки, у вас есть я, – улыбнулась Вероника.
– Спасибо, что скрасили мое одиночество. Я долго думала, как мне вас отблагодарить за все, что вы для меня сделали, – сказала старушка. Она сунула руку под подушку и достала оттуда маленький пакетик. – Это золотые сережки, которые я покупала Ларисе. У нее было две пары сережек: в одних я ее похоронила, а вторую решила подарить вам в память обо мне.
– Ну что вы?! Я не возьму!
– Брезгуете из-за того, что их носила моя дочка? – спросила старушка. Ее губы задрожали, в глазах заблестели слезы.
– Спасибо вам, – сказала Вероника, поцеловав Нелли Сергеевну в щеку. – Просто это очень дорогой подарок.
– Носите на здоровье, – улыбнулась старушка уголками губ. – Я часто думала о том, что моя Лариса была бы сейчас ненамного младше вас. Я представляла ее похожей на вас. Вы мне как родная дочка.
– Искренне благодарю вас, – повторила Вероника. Спазмы сжали горло – она вспомнила свою маму.
– Только сейчас я поняла, что жизнь прошла мимо, и в этом я виновата сама. Знаете, Вероника, когда идет дождь, одни люди просто мокнут под ним, а другие гуляют и танцуют. Это не мои слова, где-то читала или слышала – не важно. Я поняла, что после смерти Ларисочки я не жила, а просто мокла, прокисала под дождем, не задумываясь, что жизнь продолжается, что она одна… и такая короткая. Я не заметила, как промчались восемнадцать лет. Вы можете себе представить – восемнадцать лет как один день!
Вероника ничего не ответила. Она видела, что женщине очень важно выговориться, излить кому-то душу, чтобы стало хоть немного легче.
– Наверное, я была последней в очереди за счастьем, когда его раздавали. Мне достался кусочек длиной в шестнадцать лет. Раньше мне казалось, что моя скорбь оправданна, ведь я потеряла самое дорогое – своего ребенка. Не приведи боже матери пережить своих детей! Это самое страшное, что может быть в жизни. Это трудно даже представить, а пережить…
Женщина умолкла. Веронике хотелось утешить ее, но она не нашла нужных слов.
– Что я вынесла из этой жизни? Какой сделала вывод? – продолжила Нелли Сергеевна. – Только после встречи с вами я поняла, как маялась душа моей дочки, когда она видела сверху все мои страдания. Ее душе было бы спокойнее, если бы я вернулась к нормальной жизни, не умоляла бы Бога послать мне неизлечимую болезнь, а приютила бы девочку из детдома. Но я не сделала этого и теперь жалею. Я прожила пустые восемнадцать лет, но теперь не хочу уйти, не сделав хотя бы одно полезное дело. Знаете, что я решила?
– Скажете – буду знать.
– Я хочу оставить вам в наследство свою квартиру.
– Рано еще об этом говорить. Завтра я пришлю к вам лаборанта, она сделает анализы, потом я приглашу к вам хорошего специалиста.
– Я прошу вас отложить это на послезавтра, а завтра мы с вами пойдем к нотариусу.
– Вы себя плохо чувствуете, – сказала Вероника.
– Именно поэтому мы должны поспешить.
Вероника не стала говорить Назару о подарке Нелли Сергеевны. Муж может понять неправильно, увидев золотые сережки. Дождавшись, когда Назар уйдет в спальню, Вероника достала свою шкатулку, где хранила украшения. Она подумала, что одни сережки подарила ей мама на выпускной вечер, а вторые – Нелли Сергеевна, ставшая ей близкой в последнее время. Открыв шкатулку, Вероника не увидела там своего обручального кольца. Она вынула все содержимое, решив, что кольцо могло выпасть из шкатулки. Перерыв все, Вероника так и не нашла его. Она дождалась Никиту, который вернулся домой около одиннадцати часов вечера.
– «Ты жива еще, моя старушка»? – продекламировал он, застав мать в кухне. – «Жив и я. Привет тебе, привет».
– Где мое обручальное кольцо? – спросила Вероника, поставив на стол открытую шкатулку.
– Обручальное кольцо?
– У нас завелась крыса?
– Ну зачем так грубо? – развязно произнес Никита. – Стоит ли поднимать шум из-за какого-то кольца? Кстати, я его не брал! Мои руки чисты! – Он покрутил ладонями перед ее лицом.
– Тогда пойди и разбуди отца, спроси, зачем ему понадобилось мое обручальное кольцо. К слову, где твой ноутбук?
– В ремонте, – солгал Никита, не колеблясь ни секунды. Раньше он никогда не лгал, а теперь оказалось, что говорить неправду очень просто. Тебе не надо выкручиваться, ища оправдания своим поступкам. Когда врешь, больше верят. – Ноутбук сломался, а за ремонт заплатить нечем. Пришлось взять в долг твое кольцо. Но ты не переживай, мама, я обязательно тебе его верну.
