Самюэль Бьорк - Сова

Миа не могла не заметить строгого взгляда Мунка, но никак на него не отреагировала.

– Хорошо? – улыбнулась она пареньку, все еще озадаченному.

Он снова быстро посмотрел на Мунка, но было видно, что ему спокойнее обратить взгляд на нее.

– Там всего пара кустиков, – тихо согласился он.

– Я уже сказала, мы об этом даже не думаем, – улыбнулась Миа. – Серьезно, это ерунда.

Миа увидела, что он немного расслабился. Откинувшись на стуле, он провел руками по кудрям.

– Они были только для личного употребления. Я не собирался продавать или еще что-то, если вы так подумали.

– Точно. No stress, – улыбнулась Миа.

Мунк хотел было открыть рот, но Миа легонько толкнула его под столом.

– Несколько серьезнее другое, – сказала Миа, притворившись, что задумалась.

В комнате наступила тишина. Так надолго, что она заметила, как кудрявый парень опять нервно заерзал на стуле.

– Что? – сказал он.

– Ну вы знаете, Бенедикте, она… – наконец сказала Миа, не закончив предложение.

– Что сказала Бенедикте? – спросил парень.

Миа пожала плечами, немного подняв брови.

– Господи, вот сучка, – вдруг вскричал Паулус. – Она сказала, что я убил Камиллу?

В его глазах засверкали молнии.

– Она лжет! – отчаянно завопил Паулус, встав со стула. – Вы должны мне верить!

– Сядьте, – строго приказал Мунк.

Кудрявый парень остался стоять, отчаянно смотря на них обоих.

– Сядьте, – повторил Мунк.

Паулус сел, опустив голову на руки.

– Вы должны мне поверить, боже мой, эта проклятая баба, Бенедикте, она сумасшедшая, долбанутая, черт возьми, я ее…

– Тоже убьете? – спокойно прервал Мунк.

– Что?

Он поднял на них выпученные глаза.

– Вы убьете Бенедикте так же, как убили Камиллу?

– Что? Нет, господи, я не убивал Камиллу, я ведь сказал!

– Разве вы не признались? – продолжил Мунк. – Разве не поэтому мы здесь?

– Признался? Да ни в чем я не признавался, только про растения. – Он снова посмотрел на Мию, ища поддержки, но та молчала, пусть Холгер продолжит.

– Так значит, вы вступили в отношения с Камиллой Грин, когда ей еще не было шестнадцати. Накуривали ее в своем укрытии и занимались с ней сексом, правильно я понимаю?

– Нет, – сказал Паулус, потупив взгляд в стол.

– У вас не было отношений с Камиллой? – дружелюбно спросила Миа. – Вы не встречались?

– Были, но…

– Но что?

– Не так, как он рассказал.

Он кивнул в сторону Мунка.

– А как тогда? – спросила Миа.

– Из его уст это звучало гнусно.

– Секс с несовершеннолетней девочкой после того, как накачаешь ее наркотиками… – начал Мунк, но Миа остановила его.

– Что у вас было? Между вами и Камиллой?

– Было… хорошо, – осторожно ответил Паулус.

– Вы любили ее?

– Я ее обожал, – сказал мальчик, и Миа увидела, что он с трудом сдерживает слезы.

– А она вас любила?

Казалось, он подумал немного перед ответом. Как будто не был уверен в нем.

– Я так думал, – кивнул он наконец.

– Но?..

– Нет, ну, она, Камилла была особенной. Хотела жить своей собственной жизнью. У нее была очень свободолюбивая душа, если вы понимаете, о чем я.

Паулус опять поднял глаза, избегая смотреть на Мунка и уставившись на Мию почти умоляюще.

– Поверьте мне, я не убивал ее, я бы никогда не сделал больно Камилле, я любил ее, я бы все ради нее сделал.

– Но она не хотела быть с вами, и вы все же решили сделать это? – бестактно спросил Мунк.

Миа строго посмотрела на Мунка, удрученно покачав головой. Миа Крюгер глубоко уважала своего прекрасного шефа, но иногда он был слишком топорным.

– Нет, – сказал Паулус, снова закрывшись в себе.

Миа послала Мунку еще один взгляд, но тот только пожал плечами.

– Вы кое о чем упомянули моим коллегам, – осторожно начала Миа. – Мне очень интересно.

– О чем же? – спросил Паулус, не смотря на нее.

– Если я верно поняла, вы обвинили Бенедикте в убийстве Камиллы, так ведь?

Снова нависла тишина, прежде чем парень ответил.

– Я сказал это в запале, вы же понимаете, я был в ярости.

– На Бенедикте?

– Да.

– Но почему?

– Она пришла в мое укрытие, – ответил парень, снова подняв глаза. – Начала нести чушь, что мы созданы друг для друга, что за мной кто-то должен присматривать, и хорошо, что Камиллы больше нет, так что теперь мы с Бенедикте наконец-то сможем быть вместе, и именно поэтому она отправила то сообщение.

– Какое сообщение? – спросил Мунк.

– Что? – переспросил Паулус, мыслями как будто бы не с ними.

– Какое сообщение? – повторил Мунк.

– То, с телефона Камиллы.

– У Бенедикте был телефон Камиллы?

Миа быстро посмотрела на Мунка, тот ответил ей удивленным взглядом.

– Она нашла его в ее комнате после исчезновения Камиллы, – продолжил Паулус.

Он явно уже очень вымотался.

– Чтобы окончательно прояснить это, – сказал Мунк. – О каком сообщении идет речь?

Паулус провел рукой по лбу.

– Она отправила сообщение Хелене, что все нормально.

– С телефона Камиллы?

Паулус медленно кивнул.

– И тогда я разозлился, чертовски, рассвирепел, но я же не всерьез решил, что Бенедикте убила Камиллу. Прошу прощения за это, она, может быть, и сошла с ума, но на такое она не способна.

– А она сказала, зачем отправила то сообщение? – спросила Миа.

– Чтобы никто не искал Камиллу.

– Потому что если Камилла исчезнет навсегда, вы сможете быть вместе?

– В таком духе, – с трудом пробормотал парень.

– Думаю, нам пора сделать перерыв, – вмешался Мунк, посмотрев на Мию, та кивнула в знак согласия. – Паулус, вы голодны? Хотите что-нибудь поесть или попить?

Кудрявый парень пожал плечами и ответил, не поднимая глаз.

– Можно бургер. И колу. Я не так много ем в последнее время, да, с того дня…

Они видели, что он уже больше не в силах сдерживать слезы.

– Время 16:32. Допрос Паулуса Мунсена окончен, – сказал Мунк и выключил диктофон.

46

Стоя на улице перед многоэтажкой, Мириам Мунк почувствовала, что начинает сомневаться. Она была так уверена, что все решила, даже вопросов не возникало. То, что она ощутила предыдущим вечером… да, она никогда раньше не испытывала такого, но после завтрака с Юханнесом другие мысли начали проникать ей в голову. Даже не из-за Юханнеса в первую очередь, нет, она думала о Марион. Бедная малышка Марион, как она воспримет это, она ведь ни в чем не виновата. Неужели девочка должна видеть, как мир вокруг рушится, только потому, что ее мама влюбилась?

Мириам бросила взгляд на подаренные часы и снова испытала угрызения совести. Юханнес так здорово все сделал, отпросился с работы, устроил прекрасный завтрак, предложил ей сходить куда-нибудь вечером, купил подарок, конечно, немного с задней мыслью, ведь его выбрали на конгресс врачей в Сиднее, может быть, он хотел купить ее одобрение? Она бросила быстрый взгляд на верхние этажи, на квартиру, в которой не так давно ночевала.

Восемь. В восемь часов все начинается. Встреча. «Атлантис Гордер». Лаборатория в Хуруме, где ставили незаконные опыты над животными. Все еще есть время отступить. Она ведь не обещала. Можно просто сесть на трамвай. Вернуться во Фрогнер. Нарядиться. Все-таки пойти с Юханнесом… Впрочем, нет, не получится, он уже взял вечернюю смену, но она могла поехать на машине в Рёа, по крайней мере. Забрать Марион. Посмотреть фильм. «Белоснежку». Или «Спящую красавицу». Один из этих фильмов про принцесс, которые никогда не надоедали шестилетней дочке. Она уже почти почувствовала, как теплое тельце прижимается к ней под пледом на диване. Маленькие пальчики в миске с попкорном. Возбужденные наивные глаза, следящие за экраном.

– Не ешь это яблоко, оно отравлено!

Мириам слегка улыбнулась про себя, доставая сигарету из кармана куртки. Подумав об этом, она плотнее укрыла шею шарфом.

Эта акция?

Было бы это пару лет назад, она бы даже не задумывалась. Что, может быть, ей не стоить участвовать. Мириам Мунк ненавидела несправедливость. Гнусные люди у власти, использующие других, чтобы разжиреть еще больше, неважно, людей или животных. Она любила то время в «Международной амнистии». Вставать по утрам, чувствуя, что она делает нечто ценное. Что она может помочь. Но потом родилась Марион, Мириам было девятнадцать, и она не была уверена, что справится с этим, все ли хорошо у нее получится, и она тратила все свое время на дочку.

Твою мать.

Черт возьми, была ведь жизнь.

«Атлантис Гордер». Беспомощные животные, запертые в клетке, обреченные на ежедневную боль только потому, что кто-то, у кого уже слишком много денег, хочет еще больше.

Она хотела этого.

Мириам Мунк выбросила окурок на землю и быстрыми шагами пошла по лестнице на третий этаж.

– Привет, – улыбнулся Зигги, увидев ее. – Я уже решил, что ты не придешь.

– Я опоздала? – спросила Мириам, вешая куртку и шарф на крючок в коридоре.