Зоя Кураре - Революция чувств
– Наташа, я хочу знать правду, это сын Громова? – спросила Евгения Комисар у Наташки Благовой.
Стерва застыла в напряжении. Ей хотелось знать правду, три года мучилась в догадках. Хорошо зная Наташку Благову, она понимала, мужчина, от которого Наташка родила ребенка, не транзитный. Этот мужчина из их среды, из их круга. Стерва руководит службой информации, а значит должна все про всех знать, это аксиома и обжалованию не подлежит.
– Вы хотите знать! Вы изводили меня три года вопросами. Чей это сын? Вам так интересно знать. Да, это сын Громова. Довольны? Радуйся Стерва, я плохая, я гадкая. А ты честная, честь и совесть службы информации, – выкрикнула Благова и убежала из эпицентра конфликта прочь, громко хлопнув дверью. Дверь, шокированная поведением трех подруг, ультимативно заявила:
– Я знала, что бабы дуры, но чтобы настолько!
Наташка Благова не знала, как смотреть в глаза Женьке Комисар, как ей рассказать, что произошло. Прошлого не вернуть. Ребенка она любит и счастлива, что он есть.
Кто станет хозяином тайги?
31 октября – 2004 года ничья. Так можно охарактеризовать результаты первого тура голосования. Кто станет хозяином тайги под названием Закраина? Виктор Юбченко или Виктор Япанович? За Юбченко отдали голоса 39,87 % закраинцев, за Япанович 39,32 % приверженцев действующей власти. Огласили и дату второго тура – 21 ноября. Остальные цифры и подробности президентской избирательной кампании бабу Дусю не волновали. Она хотела знать дату, когда политическое безобразие закончится. Портретами политиков обклеены дворы. Мусорные баки пестрят знакомыми лицами, не говоря о входных дверях в подъезды, лавочках, столбах, детских качелях. Досталось и владельцам легковых машин, которые беспечные хозяева в ночь голосования оставили без присмотра на улице. Деревьям избежать предвыборной агитации тоже не удалось, их ветви густо украшены оранжевыми и синими ленточками. Согласно действующему в Закраине закону, в день голосования необходимо снять всю предвыборную агитацию. Конкурентам нагадить – дело правое, поэтому оппозиционные агитаторы в ночь подсчета голосов на избирательных участках вывесили на деревьях синие ленточки, а представители партии власти украсили ветки оранжевой символикой.
– Нет, ну цирк. Настоящий цирк! – громко высказалась баба Дуся.
Утро выдалось тяжелым, как после политического похмельного синдрома. Баба Дуся настойчиво уничтожала ненавистную ей предвыборную агитацию. Вот поллица Морозко, а это нижняя челюсть Юбченко, узнавала политиков старушка. И резко срывала очередной портрет, недобросовестно приклеянный агитаторами к забору детской площадки. Слипались глаза, ноги отказывались идти, хотелось спать, есть. Хотелось, чтобы выборы в Закраине случались реже, а зарплата за каторжную работу выдавалась чаще, мечтала баба Дуся, вяло орудуя метлой.
– И почему я не курю? – возмутилась старушка.
У курильщиков всегда есть перерыв, сокрушалась Евдокия. Поработали, покурили. А я мету без остановки, словно робот. Нет, я не робот, отдохну. Увидев ближайшую лавочку, Дуся, не раздумывая, пришвартовалась.
Старушка уселась на жесткой лавочке как можно комфортнее, вытянула вперед больные ноги, запрокинула вверх голову и стала смотреть, как по небу плывут бесформенные облака. Эта привычка у нее осталась с детства, наблюдать, как там, высоко-высоко существует параллельный мир природной гармонии, добра, душевного равновесия. Слава Богу, подумала баба Дуся, там, на небе, нет политиков, нет выборов, нет мусора, нет грязи. На небе прозрачно, чисто, а главное честно. Если оно хмурится – идет дождь, если радостно – светит солнышко. Здесь, на земле, вечная борьба за кусок хлеба, деньги, власть. Богатые люди живут в призрачном мире благополучия, боятся потерять звездный статус, миллионы, власть, а бедные закраинцы – думают о хлебе насущном. Бытие, мысленно сокрушалась старушка. Вот, мы голосуем из года в год за кого? За богатых, благополучных, сытых. Выбираем их в президенты, в депутаты. Богатые люди решают наши проблемы – простых, бедных людей. Не смешно ли! Откуда им знать, как прожить на 750 закраинок в месяц, половину от этой суммы необходимо отдать за коммунальные услуги, а на вторую половину питаться, одеваться, лечиться. Разворовывая казну, богатые решают проблемы бедных за счет бедных. Мы их выбираем каждые пять лет, какой богатый лучше, какой из них добрее? Почему мы так живем? Несправедливо! Да уж! – глубоко вздохнула баба Дуся.
Вдруг она заметила, как маленькое облачко на небе убегает от большого облака, которое намеревается маленькое проглотить. Старушка оживилось, протерла руками глаза, чтобы лучше видеть трагедию, разыгравшуюся в поднебесье. Крохотное прозрачное облачко напоминало бабе Дусе плохо одетого и вечно голодного закраинца, а жирное, темное, большое – земных политиков.
– Правее, уходи вправо, слева еще одно большое, оно тебя съест, – выкрикнула старушка. Она, как девочка, вскочила на лавочку и стала лихорадочно махать руками, указывая путь маленькому, жалкому облаку.
Ветер, наблюдая со стороны происходящее, решил вмешаться. Он не любит старушку с метлой, которая каждое утро старательно сметает в кучи пожухлые листья, предвыборную агитацию, бытовой мусор. Созерцая неравный бой бабы Дуси с гигантской тучей, уничтожившей мелкие сгустки небесной демократии, ветер не на шутку разозлился и решил дунуть. Он набрал воздуха в мощные, тренированные легкие, сгруппировался и, что есть духу, дунул на маленькую, тщедушную тучку, как и хотела старушка, вправо. Тучка, почувствовав поддержку, обрадовалось, из ее небесных глаз неконтролируемо брызнул слепой дождь.
– Ура!!! Завопила баба Дуся. Она спрыгнула с лавочки и стала бегать по двору, подставляя морщинистое лицо под брызги слепого дождя.
Старый, больной, облезлый дворовой кот у которого от рождения не было клички, от удивления выронил изо рта добытый в бою с соплеменниками протухший бычок. Его глаза, пораженные катарактой, максимально сузились. Кот навел предельную резкость, неужели то, что он видит – правда? Гроза обитателей двора по улице Пионерской, старушка с метлой выиграла битву с самой, мать ее, природой.
Аномалия. На небольшой территории двора пошел слепой, теплый дождь, баба Дуся умывается, как молодая кошка, что-то мурлычет себе под нос, несказанно счастлива.
– Тьфу, старая дура, – выругался кот. Он с особым уважением и трепетом взял в рот протухшего бычка и на полусогнутых лапах поплёлся прятать ценную добычу на черный день.
Слепой дождь неожиданно закончился, как и начался. Баба Дуся присела на лавку, отдышалась. Эйфория сменилась грустью. Старушка вдруг осознала, на небе существует своя политика, тягостная, жестокая, всепоглощающая. Большие и жирные тучи поедают маленьких и прозрачных, и там страдания, слезы и разочарования, только небесного происхождения. На небе, решила старушка, живет ее зеркальный двойник, честный, порядочный дворник баба Дуся. Небесная тучка с метлой переживает за окружающую среду, метет каждый день неухоженные дворы, так же, как и она. Как я раньше не догадалась, пришла к гениальному, научному открытию Евдокия, небо это зеркальный мир земли. Это значит – там, на небе, живет…
Природное заземление чувств и мыслей дворника Евдокии возвратило старушку на бренную землю.
– Я думал, дворники под ноги себе смотрят, а не в облаках витают! – в свойственной грубой манере прокомментировал работу подчиненной начальник жилищно-эксплуатационной конторы Николай Кузьмич Пузиков.
– Николай Кузьмич, как я рада вас видеть, – искренне обрадовалась Пузикову старушка.
Дуся заметила, начальник пал духом. Отеки под глазами, пьет или переживает, что сына из института отчислили. Отрок забрызгал грязью предвыборные бигборды, чем сильно расстроил отца. Волос на голове у Кузьмича практически не осталось, он сильно сутулился, выглядел жалко, как собака, у которой потерялся хозяин.
– Вот, обхожу, Евдокия владения свои, смотрю, как убраны дворы. Надо агитацию посымать, сымай все! Все рожи противные. Как я пострадал от этой проклятой политики, – разоткровенничался Пузиков.
– Говорят, вас, того, хотели уволить. Сыну дело шили политическое, – сочувственно сказала дворник Евдокия.
– Шили, да ничего у них не вышло. У меня брат в органах служит, замяли. Петьку дурака отчислили из вуза, поработает – поумнеет. Историк хренов, выучил на свою седую голову, он знает, как правильно жить. Молодежь! Демократии хотят, свободы слова. Дети желторотые жизни не нюхали, я горбом кусок хлеба всю жизнь зарабатываю и в политику не лезу, ума хватило. На старости лет вляпался, угораздило. Тьфу.
– Как нам с вами Кузьмич второй тур энтих выборов пережить, а может еще и третий нарисуется?
– По закону, нельзя третий тур голосования проводить, – со знанием дела констатировал начальник.
Это по закону, но если очень хочется, то можно. Закраина, мать наша, совершенно непредсказуемая, как женщина в климактерическом периоде.
