Диана Чемберлен - Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной
– Как будто этого не достаточно! – возмутилась Лейси.
Он пожал плечами:
– Какие еще у вас проблемы?
– Она во всем перечит мне. – Лейси не станет рассказывать о последней выходке Маккензи; только сегодня утром она обнаружила свой вибратор в центре кухонного стола направленным вверх к потолку и поняла, что девочка копалась в ее ночном столике. Она была рада, что первая обнаружила его там, а не Клей или Джина.
– Я поймала ее на краже искусственных ресниц в магазине, и кто знает, что еще она украла.
– Искусственные ресницы? – Бобби рассмеялся. – По крайней мере, она оригинальна.
– Сейчас ты думаешь, что это смешно, но подожди, пока тебе самому не придется иметь с ней дело.
– Ты никогда не крала в магазинах, когда была ребенком?
– Нет, никогда! – воскликнула она с негодованием. – Но я знаю, что ты крал.
Он улыбнулся ей этой своей кривой улыбочкой, на которую она не могла смотреть дольше секунды без того, чтобы у нее не начали подкашиваться ноги.
– Ты была порядочным ребенком, правда? – спросил он. – Я имею в виду глубоко внутри. Ты была именно такой. Вот почему…
– Вот почему – что?
Он провел ладонями по бедрам.
– Ты мне очень нравилась тогда, – признался он. – Больше, чем Джессика, сначала. Но в тебе было что-то легкоранимое. Такое доверчивое. Мне казалось, что ты была слишком юной и невинной, чтобы тебя совращать.
Она нравилась ему больше, чем Джессика? Ей хотелось расспросить его поподробнее о его чувствах, но она остановила себя. Какое это имеет теперь значение?
– Ты был прав в отношении меня, – сказала Лейси. – Я старалась вести себя жестко, но при этом внутри была мягкотелой.
Он вдруг посерьезнел, отвернулся в сторону, и Лейси обратила внимание на его крепко сжатые челюсти.
– Что? – спросила она, понимая, что Бобби на ум пришло что-то мрачное.
Он быстро, как бы извиняясь, улыбнулся ей.
– Я должен сказать тебе правду, Лейси, – вздохнул он. – Я не уверен, что я – отец Маккензи.
Она почувствовала, что Бобби решил отступить. Вряд ли она могла винить его. Она бы и сама отступила, если бы могла.
– Джессика говорила, что это ты, – упрямо заявила она.
– Я понимаю, – не стал возражать Бобби. – Но моя подружка – моя бывшая подружка – Клодия… и я… мы хотели иметь ребенка. Пару лет мы очень старались и проверялись и всякое такое. У меня ленивая сперма. Так сказали врачи. Меня это огорчило больше, чем ее, я думаю. Я очень хотел ребенка.
– Ну, может, твоя сперма была не такая ленивая, когда тебе было семнадцать.
– Возможно, – признал он.
У него неожиданно зазвонил телефон простым, классическим рингтоном, раздавшимся из кармана рубашки. Но он не стал отвечать.
– Они могут оставить сообщение – пояснил он.
Она дождалась, пока телефон не перестанет звонить, потом заговорила снова.
– Так что ты хочешь сказать? – спросила она. – Ты хочешь сделать анализ на ДНК?
– Нет. Если только ты не будешь настаивать.
– Не понимаю, – прищурилась она. – Почему нет?
– Боюсь, что тест на ДНК покажет, что она действительно не моя, а я не хочу этого знать. Бред?
– А-а… да. – Лейси улыбнулась. – Она такая трудная. Ты говорил с ней несколько минут. Ты не знаешь. Зачем брать на себя проблемного ребенка, если можно не делать этого?
– Ты знаешь, кого она мне напоминает? – спросил Бобби, не ответив на вопрос.
– Кого?
– Тебя. Такой, какой я знал тебя тогда.
Лейси нахмурилась:
– Она ничуть не похожа на меня.
Теперь его улыбка стала многозначительной, как будто Бобби знал что-то, чего не знала она, и ей от этого было немного досадно.
– Как ты думаешь, почему она такая, как есть? – спросил он. – Агрессивная, как ты говоришь. Упрямая и непокладистая?
– Я думаю, Джессика… не была идеальной матерью. – Лейси сожалела, что очерняет подругу, но она начинала понимать, что это было правдой. – По телефону всегда казалось, что она хорошая мама, но теперь, когда я узнала Маккензи… – Лейси тряхнула головой. – Я думаю, что она испортила ее, слишком многое ей спускала.
Бобби вздохнул и зажмурился, глядя на горизонт, как будто закат был для него чересчур ярким.
– Я думаю, ты найдешь причину посолиднее, Лейси.
– Что ты имеешь в виду?
Она почувствовала, что Бобби повернулся посмотреть на нее, но она не решилась на ответный взгляд. Он стоял слишком близко. И глаза его были такими голубыми.
– Ты помнишь, как это было, когда у тебя умерла мать?
– Слишком хорошо, – кивнула она.
– Так вот, какой ты была тогда?
– Одинокой. Невероятно печальной. Напуганной.
– Чего ты боялась?
Она помедлила, вспоминая.
– Того, что мир ненадежен и небезопасен, – сказала Лейси. – Того, что случилось с моей семьей. Того, что случится теперь, когда за меня отвечал отец, который, казалось, не замечал моего существования.
– И если бы кто-то, кто не знал тебя, не знал настоящей Лейси, стал бы свидетелем твоего поведения, как бы он описал тебя?
– Как я уже сказала, я притворялась жесткой и непокорной, чтобы никто не видел испуганного ребенка, которым я была внутри.
Лейси вдруг поняла. Все было так просто, что осознание этого вызвало слезы сочувствия на ее глазах.
– Маккензи напугана, – прошептала она, осмелившись посмотреть на Бобби.
Лицо его было серьезным и печальным, когда он кивнул.
– Она ужасно напугана, – подтвердил он. – И ее состояние сложнее, чем было у тебя. У тебя все-таки были отец и брат, и друзья, и дом, и соседи, и школа, а у нее нет ничего знакомого вокруг, совсем. Только ты… то есть незнакомка – практически чужая, как ни крути, – которая увезла ее прочь.
– Так что же мне делать?
– Я не силен в этом, как и ты, Лейси, – сказал Бобби, покачав головой. – Я сам еще не во всем разобрался. Но, когда мне не нравится чье-то поведение, я стараюсь думать о мотивах этих поступков и обычно вижу, что почти все они сводились к страху. Это помогает мне с большим сочувствием относиться к людям.
– Что ж, я могу попробовать следовать той же стратегии. – Но при этом Лейси подумала о вибраторе, выставленном на кухонном столе, и поняла, что ей будет нелегко свести вызывающее поведение Маккензи к одному лишь страху.
Сигарета Бобби погасла, и он достал пачку «Мальборо» и засунул окурок под пластиковую обертку, прежде чем вновь положить пачку в карман.
– Мне надо сказать тебе кое-что еще, – склонил голову набок он.
– Что? – Из-за сильного порыва ветра ей пришлось подхватить волосы рукой и прижать к плечу.
– Когда мне было двадцать четыре, – начал он, – я попал в аварию. По своей вине. Я был пьян в стельку и сбил насмерть родителей двух маленьких детей.
– О господи, Бобби! – Лейси испытывала и отвращение, и симпатию к нему в равной мере.
– Я провел некоторое время в заключении, что пошло мне на пользу, потому что заставило меня отрезветь не только физически, но и морально и поразмыслить за решеткой. Когда я вышел на свободу, я попытался связаться с бабушками и дедушками тех детей, чтобы предложить помощь, но они и слышать меня не пожелали. Поэтому, когда ты позвонила и сказала, что Джессику сбил пьяный водитель, я почувствовал, будто… будто это мой шанс. Понимаешь? Мне действительно все равно, моя Маккензи или не моя. Мне все равно, даже если она настоящая паршивка. Я просто хочу помочь.
Лейси медленно кивнула, позволив себе впервые по-настоящему посмотреть ему в лицо с тех пор, как они поднялись на маяк. Бобби теперь был совсем другим человеком, и изменения эти заключались вовсе не в отсутствии длинных спутанных волос или новой крепкой, мускулистой фигуре.
– Ты так сильно изменился…
– На самом деле нет, – отмахнулся он. – Я просто повзрослел. А ты?
– Даже не знаю.
Бобби посмотрел на часы:
– Солнце садится.
За то время, что они сидели на вершине маяка, полдень плавно сменился вечером.
– Я люблю наблюдать за закатом отсюда. – Лейси обхватила колени руками. Хотя солнце садилось у них за спиной, с этой позиции было видно, что оно окрасило в багряные тона всю округу.
Он посмотрел снова за горизонт, там облака становились багровыми.
– Мне пора идти.
– Да. – Лейси встала.
Она почувствовала, как от ветра разметались ее волосы, и снова подхватила их руками.
– Сиди, – Бобби слегка нажал ей на плечо и поднялся на ноги. – Останься и любуйся закатом. Я найду дорогу.
– Хорошо. – Она снова села. – Спасибо, что приехал, Бобби.
Он посмотрел на нее сверху вниз. В ее глазах отражалось заходящее солнце.
– Ты так повзрослела. – Он наклонился и провел губами по ее щеке. – Стала красивой женщиной, это ты знаешь?
Глава 24
И голова, и желудок, и все его существо фактически исстрадалось от потребности в кофеине. Сидя напротив домовладельца за маленьким столиком на кухне, Бобби насыпал себе вторую миску кукурузных хлопьев и теперь не отрывал глаз от кофеварки на плите. Перед этим он уже искал кофе, но ничего не нашел ни в одном из четырех старых деревянных шкафчиков на кухне. Но очень много вина в холодильнике. Алкоголь больше не соблазнял его, но вид вина все еще вызывал у него содрогание. Бобби уже много лет не держал дома алкоголь.
