Джеффри Арчер - Бойтесь своих желаний…

– Нет, не уверен, – покачал головой Джайлз. – Я хочу быть премьер-министром, но мне придется «отбыть срок» в оппозиции, прежде чем рассчитывать на ключи от Даунинг-стрит, десять[24].

– Ты можешь удержать свое место на следующих выборах, – сказала Эмма. – Но твоя партия проиграла всеобщие выборы безоговорочно. Начинаю задумываться, по силам ли вообще лейбористам выиграть следующие. Им будто суждено стать партией оппозиции.

– Понимаю, сейчас все, наверное, именно так и выглядит, – сказал Джайлз. – Но я уверен, что к следующим выборам англичане будут по горло сыты тори и станут подумывать: пришло время перемен.

– А тут еще и «дело Профьюмо»[25], – подсказала Грэйс.

– Кто будет решать, кому стать следующим лидером партии?

– Хороший вопрос, Себастьян, – заметил Джайлз. – Только мои избранные коллеги в палате общин, всего двести пятьдесят восемь человек.

– Слишком маленький электорат, – сказал Гарри.

– Верно, но большинство из них прощупывают почву в своих избирательных округах, чтобы выяснить, кто из рядовых членов предпочтет возглавить партию, и, когда дойдет дело до аффилированных членов профсоюза, они будут голосовать за тех, кто их поддерживает. Так что любые члены профсоюзов пароходства от избирательных участков, как, например, Тайнсайд, Белфаст, Глазго, Клайдсдейл и Ливерпуль, должны поддержать меня.

– То есть речь о мужчине, – повторила Эмма. – Означает ли это, что из двухсот пятидесяти восьми членов парламента нет ни одной женщины, которая могла бы надеяться стать лидером партии?

– Барбара Касл может принять решение войти в списки, но, откровенно говоря, ее шанс ничтожен. Давай посмотрим правде в глаза, Эмма, на лавках лейбористов больше женщин, чем на консервативной половине парламента, так что если и удастся женщине когда-нибудь пробиться на Даунинг-стрит, готов спорить, это будет социалистка.

– Но с чего кому-то вдруг захочется стать лидером Лейбористской партии? Это же, пожалуй, одна из самых неблагодарных должностей в стране.

– И при этом одна из самых захватывающих, – возразил Джайлз. – Как много людей получают шанс что-то по-настоящему изменить, сделать жизнь лучше и оставить ценное наследие грядущим поколениям? Не забывайте, я родился, как говорят, с серебряной ложкой во рту, так что пришло время платить.

– Ух ты, – улыбнулась Эмма. – Буду голосовать за тебя.

– Конечно, мы все поддержим тебя, – сказал Гарри. – Но я не уверен, что мы сможем как-то повлиять на двести пятьдесят семь членов парламента, которых никогда в глаза не видели и увидим едва ли.

– Не совсем такой поддержки мне бы хотелось. Это скорее из области личного, и должен предупредить всех сидящих вокруг этого стола: возможно, вам вновь придется столкнуться с вмешательством прессы в вашу личную жизнь. Не исключено, вы почувствуете, что сыты по горло всем этим, и, случись так, винить вас в этом я не буду.

– Что ж, поскольку мы все выступим одним фронтом, – сказала Грэйс, – и не станем говорить ничего лишнего, кроме как, мол, все мы рады тому, что Джайлз баллотируется в лидеры своей партии, и прекрасно знаем, что он подходящий человек для этой работы, и твердо уверены в его победе, – значит, им наверняка скоро надоест и они оставят нас в покое, верно?

– Именно в этот момент они начнут копать в поисках чего-нибудь новенького. Так что, если кто-нибудь захочет признаться в чем-то более серьезном, чем штраф за парковку, ловите шанс.

– Знаешь, я очень надеюсь, что моя следующая книга доберется до первой строчки в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс», – проговорил Гарри. – Поэтому лучше предупрежу-ка тебя: Уильям Уорик закрутит роман с женой старшего констебля. Если думаешь, что это пошатнет твои шансы, Джайлз, я всегда смогу придержать публикацию до выборов.

Все рассмеялись.

– А по-моему, милый, – обратилась Эмма к Гарри, – Уильяму Уорику следовало бы закрутить интрижку с женой мэра Нью-Йорка, потому что это дало бы тебе куда больший шанс стать номером один в Штатах.

– Неплохая идея, – усмехнулся Гарри.

– Еще одно серьезное замечание, – продолжила Эмма. – Возможно, сейчас подходящий момент сказать тебе, что пароходство едва сводит концы с концами и на ближайшие двенадцать месяцев улучшения не предвидится.

– Насколько все плохо? – встревожился Джайлз.

– Постройка «Бэкингема» отстает от расписания более чем на год, и, хотя в последнее время задержек у нас не было, компании пришлось брать крупную сумму взаймы у банков. Если окажется, что наша задолженность банкам превысит номинальную стоимость активов, они вправе потребовать возврата кредитов, и мы можем не выдержать и пойти ко дну. Это, конечно, худший сценарий, но исключать его нельзя.

– И когда такое может произойти?

– Не в обозримом будущем. Если, конечно, Фишер не почувствует, что публичную стирку нашего грязного белья может использовать в своих интересах.

– Пока Мартинес является крупным акционером компании, он не позволит ему этого, – предположил Себастьян. – Но и не собирается сидеть в сторонке и наблюдать, когда вы решите принять вызов.

– Все верно, – согласилась Грэйс. – И он, по-моему, не единственный, кто был бы рад помешать этому.

– Ты о ком? – спросил Джайлз.

– О леди Вирджинии Фенвик для начала. Эта женщина с удовольствием напомнит каждому члену парламента, с которым доведется вдруг встретиться, что ты был ее мужем и бросил ради другой женщины.

– Вирджиния знается только с тори, а у них уже был разведенный премьер-министр. И не забывай, – добавил Джайлз, завладев рукой Гвинет, – сейчас я в счастливом браке с другой женщиной.

– Если честно, – сказал Гарри, – тебе, думаю, следует больше беспокоиться о Мартинесе, чем о Вирджинии, потому что, как выяснил Себастьян, когда только пришел работать в «Фартингс», он явно не успокоился и ищет любой повод причинить вред нашей семье. А ты, Джайлз, куда более ценная добыча, чем Себ, так что держу пари, Мартинес приложит все силы, чтобы помешать тебе стать премьер-министром.

– Если решу баллотироваться, я не смогу вести жизнь с оглядкой, постоянно ломая голову, что на уме у Мартинеса. В настоящий момент я должен сосредоточиться на некоторых противниках, которые мне куда более понятны.

– Кто же твой самый серьезный соперник?

– В фаворитах у букмекеров Гарольд Вильсон[26].

– Мистер Хардкасл хочет, чтобы победил он, – заметил Себастьян.

– Силы небесные, почему? – изумился Джайлз.

– Силы небесные ни при чем. Это тоже из разряда «куда более понятно». Они оба родом из Хаддерсфилда.

– Как часто что-то, на первый взгляд незначительное, может побудить человека поддержать вас или выступить против, – вздохнул Джайлз.

– А вдруг у Гарольда Вильсона имеется парочка скелетов в шкафу, которыми может заинтересоваться пресса? – предположила Эмма.

– Ни о чем таком я не знаю. Если только ты не имеешь в виду его диплом с отличием в Оксфорде и последующий «высший балл» на государственной службе.

– Но он не воевал, – сказал Гарри. – Так что твой Военный крест – преимущество.

– Денис Хили[27] тоже награжден Военным крестом и может спокойно баллотироваться.

– Уж слишком он умен даже для лидера Лейбористской партии, – хмыкнул Гарри.

– Ну, Джайлз, это точно не станет твоей проблемой, – сказала Грэйс.

Джайлз иронично улыбнулся сестре, и вся семья рассмеялась.

– У меня все не выходит из головы одна сложность, с которой может столкнуться Джайлз… – сказала Гвинет, до этого момента хранившая молчание, и все посмотрели на нее. – Я здесь человек посторонний, всего лишь невестка и, наверное, вижу вещи немного в другом ракурсе.

– Что делает твое мнение тем более важным для нас, – подхватила Эмма. – Так что можешь говорить прямо, не скрывай, что тебя беспокоит.

– Боюсь, растревожу старую рану… – нерешительно проговорила Гвинет.

– Пусть это не останавливает тебя. – Джайлз взял ее за руку.

– Существует еще один член вашей семьи – он сейчас не в этой комнате, – который, если можно так выразиться, представляет собой ходячую бомбу замедленного действия.

Повисло долгое молчание, после чего Джайлз заговорил:

– Ты абсолютно права, Гвинет, ведь если журналисты наткнутся на тот факт, что маленькая девочка, удочеренная Гарри и Эммой, приходится мне сводной сестрой, а Себастьяну – тетей и что ее отца убила ее мать после того, как он украл у нее драгоценности и затем бросил ее, у прессы будет знаменательный день.

– И затем ее мать, не забудь, покончила с собой, – тихо добавила Эмма.

– Меньшее, что вы можете сделать, – рассказать бедной девочке правду, – сказала Грэйс. – Ведь она сейчас в школе Слейда и предоставлена самой себе, и прессе не составит труда отыскать ее, но если они сделают это прежде, чем вы расскажете ей…

– Не так это просто, – вздохнул Гарри. – Мы все слишком хорошо знаем, что Джессика подвержена приступам депрессии и, несмотря на свой несомненный талант, частенько теряет веру в себя. И поскольку до экзаменов середины семестра ей осталось всего несколько недель, момент сейчас не идеальный.