Энн Тайлер - Катушка синих ниток
– Но сейнас-то он кладет мусор в переработку? – спросил Денни.
– Ты ничего не понял, – рассердилась Аманда. – Я о том, что у него натура такая. Он всегда делает только то, что ему удобно. Вот только что договорился продать ресторан за ничтожную сумму, за какой-то пшик, и только потому, что ему надоело и хочется чего-то нового, представляешь?
– Я думал, ты это новое одобряешь. Ты же говорила, что это гениально.
– Я считала, что обязана его поддерживать. Но меня возмущает не новое, а то, как легко он выбрасывает старое. Даже со мной не посоветовался! Просто принял первое же предложение, ибо если он чего-то захотел, то вынь да положь.
Эбби коснулась руки Аманды и со значением показала глазами на Элизу, но Аманда лишь раздраженно бросила: «Что?» — и снова отвернулась. Элиза в ту же секунду изящно поднялась и пошла к воде, как будто разговор взрослых не имел к ней ни малейшего отношения.
– Я и не знала, что вы так познакомились, – сказала Эбби. – Прямо как в кино. С Роком Хадсоном и Дорис Дэй, где они вначале друг друга ненавидят[27]. Я думала, вы встретились в лифте или что-то подобное.
– Это невозможный человек, – продолжала Аманда, игнорируя Эбби.
– Но вообще-то понятно, почему он ухватился за первый же шанс, – изрек Денни. – Вряд ли так уж легко сбыть заведение, где подают одну индейку.
– Они вовсе не привязаны к этой индейке. Можно подавать и другое. И там горы оборудования, плиты и прочее, все это стоит кучу денег.
– Господи, – вздохнула Эбби, – бедный Хью! Мужчинам трудно справляться с неудачами.
– Мама, пожалуйста, хватит уже этого «бедного Хью».
– Не хочешь прогуляться, Эб? – вдруг предложил Ред.
Было непонятно, слышал ли он разговор. Возможно, ему и правда именно сейчас вздумалось прогуляться. Так или иначе, он тяжело поднялся, шагнул к Эбби и протянул руку, чтобы помочь ей встать. Они побрели по пляжу. Эбби все еще недовольно качала головой.
– Теперь будут долго мусолить, какая я плохая жена, – буркнула Аманда, глядя им вслед.
– Папа стал очень медленно ходить, – заметила Джинни. – Весь какой-то окостенелый.
– А как он на работе справляется? – спросил Денни.
– Там я этого почти не замечаю, он ведь больше физическим трудом не занимается.
Они видели, как их родители встретились с Норой, возвращавшейся с прогулки. Она обменялась с ними парой слов и пошла дальше вместе со Стемом и детьми, невесомо проплыв сквозь группку подростков, которые играли у воды в мяч. Черный саронг распахнулся на ветру, открыв ее скромный цельный купальник, темные волосы взметнулись над плечами. Подростки замерли, провожая ее взглядами; один из них держал футбольный мяч под мышкой.
– Фам фаталь милостью божьей, – пробормотал Денни, а Аманда даже присвистнула от изумления.
– А Элиза довольна поездкой? – поинтересовалась Джинни у Аманды. – Что-то она в этом году немножко дичится.
– Понятия не имею. – Аманда хмыкнула. – Я всего лишь ее мать.
– Видимо, из-за балета остальное ей стало неинтересно.
Аманда не ответила. Все трое замолчали, глядя на ребенка в подгузнике для плавания, тот преследовал компанию чаек. Птицы со степенной важностью шагали прочь, понемногу набирая скорость, хоть и притворялись, что малыша в их мире не существует.
– А что Сьюзен? – спросила Джинни у Денни. – Ей тут нравится?
– Да, очень. Она обожает сюда приезжать. Ведь у нее нет других двоюродных братьев и сестер.
– Что, Карла одна в семье?
– У нее есть брат, но он не женат.
Джинни и Аманда посмотрели друг друга, подняв брови.
– А как вообще Карла? – Аманда помедлила, прежде чем задать вопрос.
– Хорошо, насколько я знаю.
– А ты часто с ней встречаешься?
– Нет.
– А с кем-нибудь встречаешься?
– С кем-нибудь?
– Ты же понимаешь, о чем я. С женщинами.
– Да не особенно, – ответил Денни. И когда уже казалось, что тема закрыта, добавил: – Признайте уже, что я не слишком завидный жених.
– Это еще почему? – не поняла Джинни.
– Ну я же вроде как тунеядец. Не могу похвастать долгой и блистательной карьерой.
– Это просто смешно! Многие были бы от тебя в восторге.
– Нет, – отрезал Денни. – Подумай как следует и поймешь: времена не очень-то изменились, родители по-прежнему стремятся выдать дочерей за парней с особняками и титулами. И женщины, когда с ними знакомишься, по-прежнему интересуются, чем ты занимаешься. Это их первый вопрос.
– И что? Ты преподаватель, пусть внештатный.
– Именно, – бросил Денни.
Мимо них к воде пробежала маленькая девочка – внучка соседей. Машинально Денни и сестры, чуть обернувшись, стали следить, как соседи медленно шествуют от своего дома на пляж с полотенцами, складными стульями и кулером из стирофома. Они остановились футах в двадцати от Уитшенков. Взрослые поставили стулья ровным рядом и уселись лицом к океану, а внук и его приятель пошли туда, где в волнах прыгала маленькая девочка.
– А откуда мы знаем, что они приезжают сюда на неделю? – спросила Аманда. – Может, они все лето живут.
– Нет, – возразила Джинни. – Мы же тогда видели, как они явились, помнишь? С чемоданами и прочим барахлом.
– Но, может, после нашего отъезда они останутся.
– Что же, не исключено. Отнюдь. Но мне нравится думать, что они уезжают тогда же, когда и мы, и что они точно так же вечно спрашивают себя: «А не пробыть ли на следующий год две недели?» Но к концу отпуска тоже решают, что одной недели вполне достаточно. И приезжают на эту самую неделю год за годом, и через пятьдесят лет мы с тобой будем верещать (тут Джинни заговорила голосом дряхлой старушки): «Ой, смотрите, соседи приехали! И у их внука теперь есть внук!»
– Они сегодня принесли с собой ланч, – заметил Денни. – Можно узнать их меню.
Джинни сказала:
– А что, если сейчас подойти и познакомиться?
– Будет разочарование, – ответила Аманда.
– Почему это?
– У них окажется какая-нибудь скучная фамилия, Смит, например, или Браун. И работают они, ну, допустим, в рекламе или консалтинге или продают компьютеры, неважно. В любом случае делают что-то невероятно нудное. И они скажут: «О-о, приятно познакомиться! Нам всегда было интересно про вас узнать», и мы тогда назовем свои скучные фамилии и скучные профессии.
– Ты правда думаешь, что им про нас интересно?
– Разумеется.
– А как считаешь, мы им нравимся?
– Как мы можем не нравиться?
Аманда говорила шутливо, но без улыбки. Она открыто изучала соседей – серьезно, испытующе. Так, будто вообще-то ни в чем не уверена. Нравятся им Уитшенки? Интересуют их? Восхищаются ли, что Уитшенков так много и они так близки? Или заметили трещинки в их отношениях – короткую перебранку, напряженное молчание, тайную неприязнь? В самом деле, что соседи о них думают? На какие откровения они бы сейчас нарвались, если бы подошли и спросили?
* * *По традиции на каникулах посуду после ужина мыли мужчины. Прогоняли женщин – «Кыш, кыш отсюда! Да-да, знаем: спрятать остатки в холодильник», – и Денни наполнял раковину горячей водой, а Стем брал полотенце. Тем временем Хью, муж Джинни, человек обстоятельный и совестливый, расставлял все на кухне по местам и тщательно протирал поверхности. Ред порою приносил из столовой пару тарелок, но вскоре, по настоянию остальных, усаживался за стол с бутылкой пива и наблюдал за происходящим.
Хью, муж Аманды, при этом не присутствовал – их маленькая семья обычно ужинала в городе.
В последний вечер, в четверг, уборка требовалась более основательная. Остатки еды следовало выкинуть, полки холодильника освободить и протереть. Хью, муж Джинни, здесь был в своей стихии.
– Это выкинуть, и это тоже, – распорядился он, когда ему показали почти полный контейнер капустного салата. – Незачем тащить это обратно в Балтимор.
Они втроем воровато поглядели на Реда, который точно так же, как и его сестра, не любил зря переводить продукты, но Ред листал дрянной журнал и ничего не заметил.
– Каков план на завтра? – спросил Денни. – Выезжаем на заре?
Хью ответил:
– Я-то уж точно. На телефоне с полдюжины сообщений. – Он имел в виду сообщения из колледжа. – Очень много разных поломок в общежитии.
– Видишь, – сказал Денни Стему. – Скоро осень.
– Да, совсем скоро. – Стем поставил не очень чистую тарелку обратно в раковину.
– Смотри не тяни с возвращением домой, – посоветовал ему Денни, – а то детям придется школу менять.
Стем, взяв другую тарелку, на секунду замер и продолжил вытирать.
– Уже, – сообщил он. – Нора еще на прошлой неделе перевела двух старших.
– Но ведь разумнее вам вернуться домой, раз я остаюсь.
Стем поставил тарелку в стопку.
– Ты не остаешься, – заявил он.
– Что?
– Ты скоро уедешь.
– С чего бы это?
Денни развернулся к Стему, но тот, не переставая вытирать тарелки, проговорил:
