Шэн Кэи - Сестрички с Севера

– Чжу Дачан? – обрадовалась Цянь Сяохун, но когда открыла дверь, то очень испугалась, увидев на пороге не знакомую женщину, которая смотрела с мрачным видом, и выражение ее лица не сулило ничего хорошего.

Цянь Сяохун не успела и рта открыть, как незнакомка уже вошла. Сначала ее взгляд задержался на целых десять секунд на груди Цянь Сяохун, а потом она прошла дальше, осмотрелась, не произнося ни звука, словно полицейский при обыске места преступления.

– А вы кто? – Цянь Сяохун уже поняла, кто перед ней, но все же задала этот излишний вопрос.

– Я кто? А тебе Чжу Дачан не рассказал? Так же как и мне не рассказал, кто ты. – Лицо женщины было смуглым, в сердцах она коверкала путунхуа.

– Вы… неправильно поняли. Я скоро перееду в общежитие. А с братцем Чжу мы всего лишь друзья. – Цянь Сяохун не знала, как объяснить, чтобы гостья поняла.

– Только друзья? Ты думаешь, меня так легко обмануть? За дуру меня держишь? Если бы не Ма… Я бы так и оставалась в неведении! – Женщина задыхалась от злости, уперев руки в боки.

– Ма? Что Ма Сяомин сказал? Вот ведь подонок! Гад! – Цянь Сяохун хотелось броситься и вызвать Ма Сяомина из комнаты, для начала хорошенько вмазать ему, а потом серьезно поговорить.

– Не кривляйся! Я знаю, что ты та еще штучка, насквозь испорченная!

Женщина оглядела ее, как оглядывают скот, все так же уперев руки в боки, только под другим углом, словно собиралась испепелить Цянь Сяохун взглядом.

– Эй! Повежливее разговаривай со мной, ты все-таки преподавательница, а такая хамка! – Подобного обращения Цянь Сяохун при всем желании стерпеть не могла, поэтому начала давать отпор, ощетинившись, как еж.

– И что, что преподавательница? Преподавателям нельзя, что ли, посчитаться с такими дешевками, как ты? – Женщина заняла непримиримую позицию.

Внезапно Цянь Сяохун поняла, что эта баба не в себе, и чем дальше будешь отпираться, тем жарче она будет спорить, чтобы доказать, что она порядочная женщина, и продемонстрировать свою безупречность и непорочность. Цянь Сяохун разозлилась, высоко вскинула голову, выпятила грудь и презрительно усмехнулась:

– А чего ты хотела! Да, мы с Чжу Дачаном трахались!

Цянь Сяохун уперла руки в боки, а последние слова произнесла с издевкой. Женщина остолбенела, переменилась в лице, рухнула на кровать, а потом утробно зарыдала.

Вещей в дорожной сумке не прибавилось, но она вроде как стала тяжелее. Стоило выйти на улицу, как ощущение мимолетности бытия ударило в лицо, как ледяной ветер, словно подстерегало очень долго. Цянь Сяохун задрожала, в груди расползалась холодная печаль. Шторы были задернуты, за окнами еще не проснулись, и тепло от стужи отделяло лишь стекло. Цянь Сяохун скривила рот, но не плакала, свирепо сплюнула на землю и буркнула себе под нос:

– У меня тоже будет свое окно!

Цянь Сяохун съела чашку риса в маленьком кафе по соседству с фабрикой, бросила сумку в будке охраны. Только она успела пройти через турникет, как в животе заурчало, заболело, ужасно захотелось в туалет. В тот день Цянь Сяохун бегала в уборную с поносом десять раз. «Молниеносная» Плоскодонка разозлилась и сказала:

– По правилам во время каждой смены в туалет можно сходить не больше трех раз, а ты что себе позволяешь?! Слишком явно отлыниваешь от работы!

Плоскодонка говорила с ней, глядя сверху вниз, словно и правда куда-то там взлетела, и в ее голосе не было ни капли сочувствия.

– У Цянь Сяохун расстройство желудка, посмотрите, какая она бледная, – вступилась за Цянь Сяохун А-Цзюнь.

– Ах, расстройство! Ну давайте все засядем в туалетах, а работать кто будет? – напустилась на А-Цзюнь бригадирша, слегка повысив голос, поскольку тихим голосом всегда создавала обманчивое впечатление кротости.

Но Цянь Сяохун сомневалась, что Плоскодонка станет слишком уж бесчинствовать.

– Вы думаете, я хочу сидеть в туалете? Мне приятно что ли? Почему вы такая черствая? Вы ведь раньше были такой же, как мы? Почему так быстро превратились в пособника капиталистов? – отбрила Цянь Сяохун Плоскодонку.

Из-за поноса энергии почти не осталось, руками и ногами не пошевелить, даже сил в туалет бежать нету, поэтому Цянь Сяохун, замолчав, упала ничком прямо на рабочий стол. Плоскодонка не ожидала, что Цянь Сяохун окажется такой строптивой, она смутилась, а потом выпалила:

– Я обо всем доложу начальнику цеха! – С этими словами она качнула задницей и зацокала каблуками в сторону кабинета начальника цеха.

– А-Хун, сходи купи себе лекарство от поноса. Ой, у тебя температура! – испуганно воскликнула А-Цзюнь, потрогав лоб Цянь Сяохун.

– Да? – Цянь Сяохун пощупала свой лоб. – У меня отродясь не бывало температуры.

– Возможно, это акклиматизация. Ты утром завтракала?

– Съела в ресторанчике по соседству чашку риса.

– Ты зачем туда пошла? Там так грязно!

Глаза А-Цзюнь заняли практически все лицо. Цянь Сяохун обессиленно покачала головой, но не могла вымолвить ни слова. Тут вернулась Плоскодонка.

– У А-Хун жар! Сами потрогайте! – опередила ее А-Цзюнь.

– Понятно. А-Цзюнь, отведи ее в больницу, быстро, туда и обратно. Цянь Сяохун, на вторую половину дня у тебя отгул по болезни, иди! – Плоскодонка написала что-то в карточке Цянь Сяохун.

– А мне койку еще не нашли? Мне жить негде. Вещи оставила в будке охраны.

– Вроде есть пустая кровать. Ты сходи к врачу, потом все решим.

Цянь Сяохун не хотелось идти к врачу, в ближайшей аптеке она приобрела лекарство, приняла его, а потом А-Цзюнь отвела Цянь Сяохун в свое общежитие отдохнуть. Расстройство прекратилось, хотя жар не отступал, и Цянь Сяохун провалилась в сон. Ей казалось, что все ее тело горит, одеяло вот-вот воспламенится. Голова была тяжелой, словно туда плеснули воды, а внутри что-то булькало. Девушка с трудом уснула, а потом ее, сонную, кто-то растолкал:

– А-Хун, А-Хун, к тебе пришли!

Цянь Сяохун спала на верхней койке двухъярусной кровати и, когда открыла глаза, увидела улыбающееся лицо А-Цзюнь.

– А-Хун, это я!

Внезапно рядом появилась еще одна голова, а у Цянь Сяохун перед глазами потемнело.

– Это я, Ли Сыцзян, закончила работать и прибежала тебя проведать.

Цянь Сяохун наконец рассмотрела смеющееся личико в форме яблочка, и на сердце стало тепло.

– Сыцзян, ты как тут очутилась?

– Меня Кунь на мотоцикле подбросил. Хотела посмотреть, как ты живешь. Ой, у тебя нет ли температуры? – Она пощупала подруге лоб.

– А он сам где? Почему не зашел?

– Он снаружи меня ждет. Я тебя еле нашла, собралась уже уйти ни с чем, хорошо, что встретила ее! – Ли Сыцзян ткнула пальцем в А-Цзюнь и улыбнулась ей, а та предложила Ли Сыцзян присесть на кровать.

– А-Цзюнь очень хорошая. Ой, Ли Сыцзян, я сегодня чуть от поноса не померла. – Цянь Сяохун села на кровати. – Ты как? На заводе работаешь?

– Ага! С утра до вечера стоишь, потом ноги как ватные, там даже зад прислонить некуда.

– Ха-ха-ха! Ли Сыцзян, а я с утра до вечера сижу – вот ведь несправедливость.

– Цянь Сяохун, ты в порядке? – В комнату вошла Плоскодонка, оставляя за собой шлейф духов.

– Намного лучше! А с общежитием что-нибудь решилось?

– Решилось! В соседней комнате верхняя койка. Завтра выходи нормально на работу.

Плоскодонка ушла. Она особо не общалась с коллегами, поддерживая свой образ строгой начальницы.

– Тьфу! Хрень какая! – Цянь Сяохун смачно плюнула, а Ли Сыцзян и А-Цзюнь громко рассмеялись.

После ухода Ли Сыцзян А-Цзюнь и Цянь Сяохун отправились покупать одеяло, подушку, таз для умывания и ведро. А-Цзюнь мастерски торговалась и сбивала цену так, что продавцам уже было не до смеха, но нельзя же отказаться даже от ничтожной выгоды. Потратив всего пару десятков юаней, девушки приобрели все необходимое и с тяжелыми пакетами побрели обратно в общежитие.

Перед входом стоял мотоцикл, который показался Цянь Сяохун знакомым. Внезапно она услышала, как со спины кто-то окликнул ее по имени, повернулась и увидела Чжу Дачана одетого в форму, со странной улыбкой на лице. Цянь Сяохун опешила, в носу защипало, но она сдерживалась, чтобы не разрыдаться, хотела было улыбнуться, однако не смогла выдавить из себя улыбку.

– Отнесите вещи, а потом я приглашаю вас по есть! – сказал Чжу Дачан.

А-Цзюнь замотала головой:

– Идите вдвоем, ко мне должен прийти земляк, надо его дождаться. – Она состроила гримасу, глядя на подругу.

– Я тебя отведу поесть свиных ребрышек! – Чжу Дачану нравилось говорить «отведу тебя», в этом слышалась какая-то сердечность, и у Цянь Сяохун на душе потеплело, словно она выпила теплой воды.

– Прости, пожалуйста, что она тебя обидела. Она любит ревновать без причины. – Чжу Дачан немного сконфузился.

– Ну что ты, это я тебе добавила проблем. Я не хотела ничего такого говорить! – Цянь Сяохун не подумала о том, как сильно рассвирепеет та женщина и как это скажется на Чжу Дачане.