Коллектив авторов - Правдивые истории о чудесах и надежде
На работе Принцу полагался получасовой отдых, и в это время я выводил Тайсона на прогулку по территории, чтобы он мог осмотреться. Мы еще не начали обучение, но для Тайсона это была хорошая проверка. Прошел месяц, собаки не проявляли враждебности друг к другу – лишь любопытство. И вот однажды утром мы стояли на нейтральной территории у тюремных ворот. Дело было в четыре утра; я ждал начала смены и решил выпустить обеих собак из фургона, чтобы они познакомились. Они «поздоровались», обнюхали друг друга и сели у моих ног, виляя хвостами и высунув языки. На их мордах застыло совершенно одинаковое выражение: они словно говорили – пап, ты только посмотри на него!
По счастью, Тайсон и Принц отлично поладили с первого же дня. К моей радости, у них никогда не возникало конфликтов. Теперь вместо того, чтобы выгуливать собак по очереди, я брал их на прогулку вместе, и вскоре они стали закадычными друзьями. Они бегали, играли и гонялись друг за другом. В саду спали рядом, свернувшись калачиком. Это было невероятно умилительное зрелище: две здоровые тюремные собаки, превратившиеся в таких милашек.
Тем временем Тайсон привыкал к новому окружению и быстро сообразил, что, как только мы подъезжали к тюремным воротам, начиналась «игра». Он моментально включался в рабочий режим и всегда с радостью заходил на территорию тюрьмы. Я тренировал его на скользком тюремном полу, на высоте, на бетонной и железной лестнице – и везде он бегал, как у себя дома. Его ничего не могло испугать. Его не смущали препятствия. Он был бесстрашен, и в первые же две недели я провел его по всей территории тюрьмы – через шумно лязгающие двери, по металлической лестнице, большому спортивному залу, где гуляло эхо, по мокрому полу душевых. Так я выяснял, годится ли он для этой работы. Тайсон и ухом не повел. Он сам тащил меня по узким ступенькам, а если заключенные вели себя подозрительно, не пугался. Думаю, даже если бы я бросил мяч в толпу заключенных, он бы его принес.
Тайсону все было в новинку, и он впитывал впечатления, как губка. Я видел в нем ту же непоколебимость, что и в Принце, и знал, что из него получится прекрасная патрульная собака.
На Рождество мы с Тайсоном и Принцем, как обычно, работали посменно. Заключенным в это время приходится нелегко: ведь они разлучены со своими семьями и, как правило, хотят, чтобы праздники скорее закончились, хоть им и полагается больше посещений, чем обычно. У тюремного персонала в Рождество особенно много забот, и нужно быть начеку. Возрастает риск самоубийств, и патрулировать территорию в это время нужно особенно внимательно.
В канун Рождества рабочий день укорочен, и собаки были со мной. Поскольку официальный курс дрессировки еще не начался, я взял в патруль Тайсона. Ему было полезно учиться ориентироваться на местности, привыкать к обстановке (особенно когда заключенные испытывали повышенный стресс). А Принцу предоставлялась возможность отдохнуть, пока со мной был Тайсон.
Мы закончили пораньше, вместе вернулись домой и начали праздновать. Я запек индейку, как полагается: с беконом, картошкой и овощами. Мы поужинали «по-настоящему», а потом устроились в гостиной и стали открывать подарки.
Собаки получили огромные косточки в подарочной упаковке, и когда они принялись их «разворачивать», я не удержался и рассмеялся. Каким же сентиментальным я стал – заворачиваю подарки для своих собак! Но Тайсону и Принцу все происходящее нравилось не меньше моего. У меня не было большой семьи, я был холост, но с Принцем и Тайсоном я словно сидел за праздничным столом в компании близких друзей и родных. Принц уже привык праздновать Рождество со мной, но прошлое Тайсона мне было неизвестно, и я жалел, что знаю о нем так мало. Поскольку я не мог навести справки о нем, то решил: пусть это Рождество станет лучшим в его жизни! Я играл с собаками и водил их на долгие прогулки по заснеженным полям.
Через две недели после Нового года Тайсон наконец приступил к официальному курсу дрессировки. Он отлично проявил себя и легко освоил все ступени обучения. У нас возникла только одна проблема: нам приходилось заставлять его лаять. Мы решили, что, видимо, раньше Тайсон жил как домашняя собака и его пытались приучить вести себя тихо. Переучивание давалось нелегко, но умение лаять просто необходимо для охранной собаки. Патрульные собаки должны лаять по команде и подавать голос, обнаруживая что-то, что привлекло их внимание – контрабанду и прочие запрещенные материалы. Тайсону хватило одного раза – он уяснил, что лаять можно, и о прошлых запретах он уже не вспоминал.
Он освоил курс дрессировки очень быстро, сдал экзамены на лицензию первой ступени и вскоре начал работать в полную смену. Принц вышел «на пенсию» и очень радовался, когда мы возвращались домой. Он принимался нарезать вокруг Тайсона круги, как ошалевший щенок, и Тайсон в такие минуты растерянно смотрел на меня, словно хотел спросить: пап, что это с ним? Но видно было, что ему все происходящее нравилось. Даже после целого рабочего дня Принц заражал его своей энергией. Каждый день, вернувшись домой, я надевал собакам поводки и выводил их на долгую прогулку.
Тайсон и Принц были помешаны на кошках. Выйдя на улицу, тут же принимались рыскать по всем углам в поисках врага. И стоило одному из них учуять запах ничего не подозревающего кота, как они рвались в бой! Мне приходилось прилагать все усилия, чтобы не упасть. Я натягивал поводки и становился похож на Бен-Гура, правящего колесницей!
Мы выходили на поле, раскинувшееся недалеко от моего дома, и я спускал их с поводка. Они любили бегать на свободе и тратили столько энергии, что, когда мы возвращались домой, валились с ног. Тайсон спал в вольере в саду, там, где раньше ночевал Принц, а Принца после выхода «на пенсию» я стал брать с собой в дом. В выходной, если я уходил куда-то без собак, я запирал их в вольере. Собаки были натасканы на охрану, и я не мог рисковать, оставляя их на свободе. На прогулках я часто замечал, что немецких овчарок воспринимают предвзято. Увидев нас, люди переходили дорогу, чтобы не пришлось встречаться с нами нос к носу, и явно побаивались Принца и Тайсона. Но мой дом от поля отделяли всего около 150 метров, и большинство жителей нашего квартала знали, что собаки меня слушаются.
На службе Тайсон делал большие успехи. Однажды мы с ним присматривали за заключенными во дворе, и тут разразилась потасовка. Заключенный напал на другого. Наши предписания гласят, что на начальной стадии кинологам с собаками запрещено вмешиваться. Тайсон натянул поводок и начал лаять, как его и учили. Вскоре драка прекратилась. Он вел себя в точности «по учебнику», доказав, что способен отлично выполнить свою работу. Заключенные должны понимать, что мы рядом и наблюдаем, но во двор нам заходить не разрешается. Наша основная задача – напоминать заключенным о том, что мы следим за ними и в случае нарушений готовы вмешаться.
Стоило нам выйти за тюремные ворота после смены, как Тайсон менялся до неузнаваемости. Вернувшись домой к Принцу, он всем своим видом показывал: вот мой друг, и сейчас я буду бегать с ним и играть. Им обоим не терпелось выйти на улицу.
Тайсон работает со мной уже год и вполне освоился в новой роли. Весной мы проводим испытания для собак, и для кинологов это настоящее соревнование, когда каждая собака должна выложиться по полной. Соревнования судят члены тюремной инспекции, а после победители участвуют в национальном конкурсе. В мае этого года Тайсон участвовал в испытаниях впервые. Он не победил, но показал один из лучших результатов и чуть не завоевал трофей как лучшая собака, работающая с нарушителями закона.
Я горжусь Тайсоном, как гордился и Принцем. Повод для этого находится каждый день. Хорошо, что есть «Баттерсийский дом собак и кошек» и другие подобные центры помощи бездомным животным, где могут вовремя распознать способности служебных собак. Ведь в противном случае умные и талантливые собаки оказывались бы в руках у людей, которые не могут понять их и реализовать их потенциал в полной мере. Я очень рад, что Тайсон теперь живет со мной и с Принцем.
7
Новая жизнь в опустевшем гнезде
Всем матерям, чьи дети покинули родительское гнездо, знакомо чувство гордости и щемящей боли, вызванной расставанием с ними. Все они помнят внезапную тишину в доме. Ни гор грязного белья, которые нужно постирать до начала школьной недели, ни ужина на столе всегда в одно и то же время. Жизнь начинает идти совсем другим чередом.
Еще несколько лет тому назад я бы все отдала за свободный вечер и возможность спокойно полежать в ванне с бокалом вина. Но теперь, когда мои сыновья Дерек и Дэвид выросли и покинули родной дом, я скучала по хаосу, шуму и суете, без которых немыслима жизнь с двумя детьми. Правда, кое-кто со мной все же остался: собака моих мальчишек по кличке Венджер, помесь стаффордширского терьера.
