Грегори Робертс - Тень горы
– Вы и гробы сами делаете? – спросила Карла.
– А как же, – ответил Деннис, отдавая чиллум Конкэннону. – Это наша обязанность. Существующие в настоящее время камеры для сна вынуждают Спящих сдвигать ноги, а наша конструкция позволяет им принять более свободное положение, расположиться с удобством. Это очень важно.
– Понятно, – улыбнулась Карла.
– Мы обтянем наши камеры мягчайшим шелком и подобьем их перьями, – продолжал Деннис, держась за баранку катафалка. – А сами камеры стеклянные, так что вокруг Спящих будут расти корни, возиться мелкие животные и насекомые, и Спящим будет веселее спать в их компании.
– Ясно, – сказала Карла, опять улыбнувшись.
– Разреши представить тебе Билли Бхасу и Джамала Все-в-одном, – сказал Деннис. – Парни, это мадам Карла.
Билли Бхасу улыбнулся Карле, Джамал покрутил головой, прозвенев свисающими на цепочках божками.
– Все-в-одном, – кивнул я в сторону Джамала, не удержавшись.
– Все-в-одном, – повторил он.
Я взглянул на Карлу. Она поняла меня.
– Все-в-одном, – произнесла она, улыбнувшись Джамалу.
– Все-в-одном, – ответил он согласно ритуалу и тоже улыбнулся.
Я выразительно посмотрел на Конкэннона, давая понять, что пора им трогать, но он вместо этого принялся болтать.
– А знаете, мертвые умеют танцевать, – сказал он.
Игнорируя его, я обратился к Деннису:
– Деннис, а стоит ли тебе управлять машиной?
– Я должен находиться за рулем, – нараспев произнес Деннис, и его громкий голос эхом разнесся по салону. – Конкэннон недостаточно одурел, чтобы управлять катафалком.
– Мертвые умеют танцевать, – повторил Конкэннон, радостно улыбаясь. – Правда-правда.
– Не может быть, – сказала Карла, прислонившись ко мне.
– Может-может, – ухмыльнулся он. – На этой работе я узнал много интересного. Получил образование, можно сказать. Я ведь обычно уходил не оглядываясь, пока они еще дергались.
– Конкэннон, ты убиваешь мой кайф, – произнес Деннис.
– Я всего лишь беседую, Деннис. Если мы владельцы похоронного бюро, это не значит, что мы должны быть необщительными.
– Это верно, – сказал Деннис. – Но я не смогу проводить испытания этого катафалка, если не буду под кайфом.
– Я просто рассказываю, – гнул свое Конкэннон. – Тела крутятся и дергаются еще долго после того, как умирают, и начинают прыгать на столе ни с того ни с сего. Вчера один труп станцевал так, как у меня не получится. Но я, правда, всегда предпочитал драться или целоваться, а не танцевать.
– Раскурите еще один чиллум, – велел Деннис, включая передачу. – Если вас не волнует мой кайф, снизойдите к манекену. Он уже изнывает без курева.
Они тронулись с места, и мимо нас медленно проплыл лозунг, написанный на окнах катафалка: «БЛАЖЕНСТВО В ПОКОЕ».
– Любопытная компания! – прокомментировала Карла.
– Брак, заключенный в чистилище, – отозвался я. – Но манекен у них вроде неплохой парнишка.
Глава 88
Дива Девнани пригласила нас на встречу в свой офис. Он находился на острове Ворли у берега, где вдоль широкого изогнутого бульвара протянулся длинный ряд улыбающихся морскому простору домов. Здание Дивы напоминало верхнюю палубу корабля. Высокие выпуклые окна вздувались парусами, по периметру здания тянулся балкон с леером.
Когда двери лифта закрылись, я протянул Карле фляжку. Она сделала большой глоток и отдала фляжку мне. Я поймал взгляд лифтера и предложил фляжку ему. Он тоже сделал большой глоток – плеснул рома в рот, не прикасаясь губами к горлышку, – затем вернул мне фляжку, крутя головой.
– Да благословит Бог всякого, – проговорил он.
– Если всякого, то, значит, и вас, – сказала Карла.
Двери открылись, и перед нами предстала мраморно-стеклянная лужайка со столиками, за которыми лениво паслись чрезвычайно привлекательные девушки в очень тесных юбочках.
Пока Карла разговаривала с секретаршей, я стал бродить между стеклянно-стальными столиками, заглядывая девушкам через плечо, и убедился, что они либо слушают музыку через наушники, либо играют в видеоигры, либо листают журналы.
Одна из девушек подняла глаза от журнала и уменьшила громкость звука в наушниках.
– Могу вам как-то помочь? – спросила она с угрозой, свирепо глядя на меня.
– Да нет… я тут… просто по делу, – ответил я, пятясь.
Секретарша отвела нас в нишу с видом на дверь кабинета Дивы и усадила в плюшевые кресла. У стены стоял столик с деловыми газетами и журналами, содовой водой в стеклянном графине и арахисом в бронзовой отливке человеческой ладони.
Я попытался определить скрытый смысл, вложенный в эту скульптуру.
– Может быть, этим хотят сказать «На большее и не рассчитывайте» или «Вот что осталось от сотрудника, попросившего повышение»? – прошептал я Карле.
– «Бери, что дают», – предложила Карла.
– Браво, – улыбнулся я и похлопал глазами вместо ладошей.
Рядом с нами возникла высокая привлекательная девушка.
– Не желаете кофе? – спросила она.
– Может быть, позже, вместе с Дивой, – ответила Карла.
Девушка ушла, я обратился к Карле:
– Довольно странная здесь обстановка.
– Немного недотягивает до странной. Слишком мало мрамора.
– Нет, я имею в виду девушек. Они же ничего не делают.
– Как это «ничего не делают»?
– Ну так. Сидят и делают вид, что работают.
– Может быть, сегодня у них тут затишье.
– Карла, подумай сама. Там семь хорошеньких девушек, и ни одна из них не занимается делом. Согласись, это немножко странно.
– По-моему, немножко странно, что ты успел их сосчитать, – улыбнулась она.
– Да я просто…
Ровно за минуту до назначенного нам времени дверь кабинета открылась. Оттуда высыпала стайка бизнесменов в идентичных костюмах и с идентичным выражением удовлетворенного честолюбия в глазах.
– Пунктуальность – первое правило воров, – произнесла Карла, посмотрев на часы, и поднялась с кресла.
В дверях кабинета показалась Дива.
– Заходите, – сказала она, расцеловав Карлу. – Я ужасно соскучилась по вам обоим. Спасибо, что пришли.
Она бухнулась в огромное кресло, стоявшее в изгибе черного рояля, который она укоротила и превратила в письменный стол.
На крышке рояля стояла фотография ее отца в серебряной раме. Портрет был украшен цветами, которые отражались желтым сиянием в черной полировке. На подносе в форме павлиньего хвоста курились благовония.
Комната была просторная, но перед столом стояли всего два кресла. Все эти бизнесмены с пустыми глазами провели все совещание стоя. «Жесткая девушка», – подумал я. Но трудно было винить ее в этом.
– Уф, это было нечто, – сказала она. – Выпьете чего-нибудь? Бог свидетель, мне это необходимо.
Она нажала кнопку на интеркоме, спустя секунду дверь открылась, и чрезвычайно привлекательная девушка вплыла в комнату, вышагивая по скользкому полу на опасных для жизни каблуках. Около стола она остановилась, взмахнув коротенькой юбкой, и вытянулась.
– Мартини, познакомься с мисс Карлой и мистером Шантарамом, – сказала Дива.
Карла приподняла руку и произнесла «хэлло», я встал, прижал руку к груди и склонил голову. В Индии это самое вежливое приветствие при обращении к женщине, так как многие женщины не любят обмениваться рукопожатием. Мартини наклонила голову в ответ, и я сел.
– Мне «манхэттен», – сказала Дива. – Карла, ты что будешь?
– Два глотка водки с двумя кубиками льда, пожалуйста.
– А мне лаймовый сок с содовой, – попросил я.
Мартини развернулась на каблуках пятидесятого калибра и медленно удалилась, как жираф в стеклянном зверинце.
– Вы, наверное, удивляетесь, зачем я позвала вас сюда, – сказала Дива.
Я этому не удивлялся и потому немного удивился вопросу.
– Меня удивляет другое, – ответила Карла. – Но ты, я думаю, сама все расскажешь. Как поживаешь, Дива? Мы сколько уж недель не виделись.
– У меня все хорошо, – улыбнулась она, выпрямившись в кресле, в котором ее небольшая фигурка выглядела как в семейной постели. – Устала, но это в порядке вещей. Сегодня я все продала, почти все. Это было последнее совещание из нескольких, состоявшихся вчера и сегодня.
– На каких условиях ты все продала? – спросила Карла.
– Эти мужики фактически управляют компаниями, которыми я владею, и имеют долю акций в качестве бонуса. Я сказала им, что, если продам весь свой портфель сразу, их акции ничего не будут стоить, и предложила вернуть акции мне в обмен на их компании. Пусть управляют ими со своими советами директоров на собственное усмотрение, пусть извлекают дивиденды своим потом и кровью, не тратя ни одного доллара, а я не буду вмешиваться.
– Очень умный ход, – заметила Карла. – Ты как самый крупный акционер не упустишь своего на ежегодном собрании, а повседневной рутины избегаешь. Это все равно что надраться без последующего похмелья.
