Грегори Робертс - Тень горы
Дикий нрав никак не вязался в моем представлении с дружелюбным и предупредительным ночным портье с аккуратными усиками, мастером по приготовлению коктейлей.
– Это у Анкита дикий нрав?
– Он очень способный агент, – сказала Голубой Хиджаб. – Один из лучших и наиболее опасных. Немногие остаются в наших рядах до седых волос. Но ему пора на покой. Он почти три года проработал ночным портье в отеле, где толкутся журналисты, которые любят выпить и поболтать. Но его теперь слишком хорошо знают. Это было его последнее задание. Предполагалось, что я сведу его с нашими людьми в Дели и они помогут ему устроиться там, но убийство двойников изменило наши планы.
– Он в розыске? – спросил я. – Может быть, спрятать его где-нибудь?
Она нахмурилась:
– С какой стати ему быть в розыске?
– Ну, из-за близнецов.
– Их пристрелила я сама с товарищами. Анкит тут абсолютно ни при чем.
– Близнецов не так-то легко было остановить. Ты застрелила их из этой маленькой игрушки?
– Нет, конечно. – Она достала маленький автоматический пистолет из кармана юбки и показала его мне на ладони. – Из этой штуки я стреляю только по мужу. Потому он его и выкрал.
– Но ты держала его в руке, когда мы встретились, – улыбнулся я.
– Это по другой причине, – сказала она, задумчиво глядя на пистолет.
– Можно посмотреть? – спросила Карла.
Голубой Хиджаб дала ей пистолет. Карла оглядела его, нашла место на своей ладони, где линия желания встречается с линией судьбы. Затем она медленно подняла глаза и встретилась взглядом со мной.
– Хорошая вещь, – сказала она. – Хочешь посмотреть мой?
– Конечно, – ответила Голубой Хиджаб. – Но оставь этот пистолет себе. Скоро я встречу моего Мехму, иншалла, и я знаю, что пистолет мне больше не понадобится ни на этот раз, ни потом. Мы поговорили, и все уладилось, альхамдулилла.
– Ты отдаешь этот пистолет мне? – спросила Карла, беря оружие.
– Да. Я хотела подарить его Шантараму, но теперь я познакомилась с тобой и думаю, что надо дать его тебе. Ты принимаешь мой подарок?
– Да, принимаю.
– Хорошо. Теперь я хочу посмотреть твое оружие.
У Карлы был матово-черный короткоствольный пятизарядный револьвер тридцать восьмого калибра. Она отогнула край ковра рядом с собой, вытащила револьвер, отщелкнула барабан, высыпала патроны себе на колени и снова защелкнула барабан.
– Не обижайся, – сказала она, передавая револьвер Голубому Хиджабу. – Просто спуск очень чувствительный, почти не требует усилия.
Голубой Хиджаб со знанием дела осмотрела оружие и вернула его Карле. Пока та снова заряжала револьвер, она с удовлетворением взвесила свой пистолет на ладони.
Несколько секунд они задумчиво смотрели на меня, держа свое оружие в руках. Вид у них при этом был какой-то странно-отрешенный. Я не имел представления, о чем они думали в этот момент, но видел перед собой саму женственность, готовую дать отпор, и тихо радовался, что эти две железные леди нашли друг друга.
– Голубой Хиджаб, – сказала Карла, помолчав, – позволь мне тоже сделать тебе подарок.
Она вытащила длинную булавку из волос, скрученных узлом на затылке, и волосы рассыпались по плечам, как черные лапы пантеры.
– Носи ее, когда будешь снимать хиджаб, – сказала она, отдавая булавку. – Но будь осторожна, держи ее только за камень. Спуск очень чувствительный.
Булавка была трубкой-распылителем. В медный ободок на тупом конце был вставлен маленький рубин.
Карла резко поднялась, вышла в свою комнату и вернулась с длинной узкой бутылкой из красного стекла. На свинчивающемся колпачке был изображен майяский узор.
– Кураре, – сказала Карла. – Я выиграла трубку и бутылку у одного антрополога, когда мы играли в слова.
– Ты выиграла их в скрэбл? – удивилась Голубой Хиджаб, держа трубку в одной руке и бутылку в другой.
– Ну да, в игру вроде скрэбла, – ответила Карла. – Раз в месяц, в полнолуние, я опускаю булавку в жидкость и держу ее там всю ночь, чтобы она наполнилась ядом. Только не забывай, носить ее надо осторожно. Я как-то поцарапалась и потом долго не могла уснуть.
– Замечательно, – отозвалась Голубой Хиджаб. – Это быстро действует?
– Воткни булавку в шею человеку, и через шесть-семь шагов он упадет. Так что даже на высоких каблуках ты сможешь от него убежать.
– Просто восторг, – сказала Голубой Хиджаб. – И я могу взять ее себе?
– Ты должна.
– Спасибо, – застенчиво потупилась Голубой Хиджаб. – Мне очень нравится твой подарок.
– А из-за чего вы с Мехму устраиваете перестрелки на рассвете? – спросила Карла.
– Из-за хиджаба, – ответила Голубой Хиджаб со вздохом, вспоминая утренние баталии.
– Он считает, что это устарело?
– Ну да. Он говорит, что это недостаточно современно. Он строго следит за модой. У него двенадцать пар джинсов, и во всех них он сражается за права бедных. Он хочет, чтобы я сняла хиджаб и выглядела так же современно, как и другие, которые приезжают из Европы с длинными светлыми волосами.
– Ты и так выглядишь шикарно, – сказала Карла. – Это, между прочим, замечательный голубой цвет.
– Но не так шикарно, как другие товарищи, – посетовала Голубой Хиджаб.
– Какие товарищи?
Голубой Хиджаб посмотрела на меня, затем снова на Карлу:
– Шантарам ничего не рассказывал тебе обо мне?
– Да и я ничего не знаю, – отозвался я. – Я даже не знаю, какого цвета ваш флаг, я не спросил об этом.
– Ты не питаешь уважения к флагу? – нахмурилась она.
– Не особенно, – сознался я. – Но часто я питаю уважение к человеку, который держит его.
– Мы коммунисты – Мехму, Анкит и я, – сказала она Карле. – Мы сошлись с организацией Хабаша[106]. Обучались с палестинцами из НФОП в Ливии, но пришлось отказаться от этого. Они слишком… взвинчивали себя.
– Что может делать тамильская девушка из Шри-Ланки вместе с палестинцами в Ливии? – спросила Карла. – Прости, если я сую свой нос куда не следует.
– Мы учились защищать своих людей.
– А кроме тебя, больше некому было этим заняться? – мягко спросила Карла.
– Кто возьмется за оружие, если мы не подадим пример? – ответила Голубой Хиджаб с горечью, захваченная колесом истории, накручивавшим в людях ярость отмщения.
– Слушай, неужели вы с Мехму всерьез воюете из-за хиджаба? – спросила Карла, меняя тягостную тему.
– Все время, – улыбнулась Голубой Хиджаб, прикрывая свой девичий рот солдатской ладонью. – В первый раз я выстрелила в него, когда он сказал, что в хиджабе я выгляжу на десять фунтов тяжелее.
– Сам напросился! – засмеялась Карла.
– Как по-твоему, это действительно так?
– Ты выглядишь в хиджабе очень стройной, – ответила Карла, – и у тебя очаровательное лицо.
– Правда?
– Подожди минуту. – Карла опять вскочила и устремилась в свой шатер.
– Тебе очень повезло, – сказала Голубой Хиджаб.
– Я знаю, – улыбнулся я, с любопытством ожидая возвращения Карлы. – Мехму тоже повезло.
– Нет, я имею в виду, тебе повезло, потому что ты был у плескунов следующим по списку.
Я посмотрел ей в глаза, где чернело знание многих темных дел.
Карла вернулась и села с нами. Она принесла синюю бархатную косметичку и вручила ее Голубому Хиджабу.
– Помада, тени для глаз, лак для ногтей, гашиш, шоколад и маленький сборник стихов Сефериса[107], – сказала она. – Воспользуешься этим, когда доберешься до пункта назначения и никто не будет тебе мешать.
– Ой, спасибо большое, – сказала Голубой Хиджаб, покраснев.
– Женщины должны держаться вместе, – сказала Карла. – Иначе кто спасет наших мужчин? Расскажи мне о том, как ты стреляла в Мехму во второй раз.
– Дело было так. Одна из девушек, приехавших с делегацией из Восточной Германии, предложила ему потрогать ее длинные шелковые волосы, и это ему понравилось. И он хотел, чтобы я сняла хиджаб и продемонстрировала свои волосы.
– Может быть, это ее надо было подстрелить?
– Я не могла стрелять в нее только за то, что она предложила это. Мехму красивый мужчина, – возразила Голубой Хиджаб. – А вот он, сделав это, заслужил пулю.
– И куда ты ему выстрелила? – спросила Карла задумчиво; мне вопрос не понравился.
– В бицепс. Мужчины не любят, когда их бойцовские мускулы выходят из строя на полгода. А слишком вредных последствий при этом не остается. Берешь пистолет небольшого калибра, приставляешь к бицепсу с внутренней стороны, дулом наружу, и спускаешь курок. Главное – чтобы с другой стороны была хорошая стена, которая задержит пулю.
– Ты не думала о консультациях по вопросам семьи и брака? – спросила Карла.
– Мы испробовали всё…
– Нет, я имею в виду, не думала ли ты о том, чтобы стать консультантом? Мне кажется, ты прирожденный консультант, а у нас тут внизу есть свободное помещение для офиса. И это можно было бы связать с моим бизнесом.
