Таня Валько - Арабская сага
– Мой отчим получил там работу. Нам там неплохо было.
– А как же такая эмансипированная девушка, как ты, справлялась с абаей и хиджабом?[35]
– Каким хиджабом?! – возмущается девушка и поворачивается к любопытному собеседнику. – Иностранные женщины не должны его носить, по крайней мере, с этим борются. Платок или шаль хранится в сумке. Если встретится мутавва, набрасываем платок на волосы, и то только тогда, когда он начинает верещать.
– Твоя сестра тоже так делает? Она не похожа на иностранку, скорее на стопроцентную арабку, – возвращается Джон к щекотливой теме.
– Раньше как-то справлялась, и сейчас все будет хорошо. Ты думаешь, что женщины во всех ваххабитских краях закрывают себя с ног до головы? Некоторые саудовки, только неприкасаемые, водят машины!
– Как это?! Ты бредишь, малышка!
– Ты только начинаешь работать в Саудовской Аравии или уже там живешь?
– Я там недолго, но…
– Но ничего не знаешь, – теперь уже Дарья позволяет себе насмешки. – Дамочки, которым больше повезло с происхождением, ездят на машинах с полностью тонированными стеклами. Если дорожная полиция видит такие машины, у них нет желания их останавливать. Не хочется создавать себе проблемы. Вот как!
– Гм, это интересно. Действительно, наверное, я должен буду пополнить сведения об этой стране. Может, ты захочешь меня просветить? – заискивает Джон.
– Попозже.
Дарья довольна, она не может долго обижаться.
– Откуда ты, собственно, знаешь моего знакомого из Англии, пакистанца Мухамада? Ты у него работал в отельном бизнесе или в кафе, как и я?
– Нет, милая. Я программист, писал ему программы для ведения его бизнеса и проводил интернет в отеле под Лондоном.
– У тебя неплохая профессия. В Саудовской Аравии ты тоже будешь этим заниматься? – теперь она принимает эстафету и задает вопросы.
– Да, – коротко отвечает мужчина.
– В какой фирме и в каком офисе будешь работать? В Эр-Рияде, Джидде или Аль-Хобаре, в восточной провинции? Там лучше всего, рукой подать до Бахрейна и нормальной жизни. Некоторые даже арендуют дома или апартаменты по другую сторону границы и каждое утро ездят на работу за железный саудовский занавес. Тогда их семьям живется лучше: жены без проблем свободно отдыхают, а дочери тоже не должны закрываться и могут посещать совместные обычные школы.
– Что ж, к сожалению, я отхватил халтуру в Эр-Рияде – самом гнезде ваххабитской семьи Саудов.
Джон улыбается про себя, понимая, как ошибся вначале в отношении интеллигентной девушки.
– Мне предложили работу в телефонной компании…
– Какой? Может, куплю себе у тебя телефон?
– «Эриксон», – отвечает он неохотно.
Дарья припоминает, что слышала раньше, будто в этой фирме работают одни шпионы. «Забавно», – думает она.
– Неплохая работа. А где ты будешь жить?
– Где-нибудь в центре, еще не знаю. В какой-нибудь квартире. У меня до сих пор была бизнес-виза – мне оплачивали отель.
– Апартаменты в Саудовской Аравии – это не годится: ты будешь сидеть в четырех стенах. Даже самые красивые будут обычной жопой. У тебя не будет бассейна, ресторана, кино и всего люкса, который дает городок для иностранцев, где за высокой стеной ты можешь жить как хочешь и как привык.
– Гм, но это должно стоить кучу денег. Кроме того, безопаснее жить среди арабов, разве нет?
– Нет! – быстро возражает молодая, но осведомленная о жизни в арабской стране девушка. – Среди них ты будешь как на ладони. У тебя не будет охраны, поэтому каждый сосед, а также кто-нибудь из «Аль-Каиды» или из ISIS[36] может к тебе прийти, войти в квартиру и, например, отрубить тебе голову мачете, – взрывается она смехом.
– А где будете жить вы?
– В поселке «Техас». Место – супер! Мы раньше с родителями тоже там арендовали дом, но у Карима есть свой.
– Это действительно неплохо упакованный… субъект.
Из зависти Джон хотел сказать «засранец», но в последнюю минуту прикусил язык.
– Я тебе уже говорила, что он из хорошей семьи, богатой к тому же.
Дарья гордится зятем, она теперь видит, что в Индонезии его положение, образование и богатство не стоили ничего, а ведь этот парень – на самом высоком уровне, с какой стороны ни посмотри.
– Он из рода Саудов? – спрашивает мужчина с недоверием. – Они разве могли себе позволить легальную связь с азиатками?
– Он аль-Наджди, из тех, кто были еще до Саудов. Это благодаря им правящий род пришел к власти. Слышал эту историю?
– Откуда? – Англичанин понимает, что должен восполнить пробелы в образовании.
– Она так невероятна, как все арабские повествования, включенные в сказки «Тысяча и одна ночь».
Джон усаживается удобно, потому что слышал некоторые легенды этого региона и знает, что они очень длинные.
– Хорошо, давай. У меня достаточно времени для того, чтобы что-то узнать.
Дарья глубоко вздыхает, потом начинает рассказ.
– Аль-Наджди – это племя, которое долгие века занималось тем, что пасло верблюдов в обширной саудовской пустыне Руб-эль-Хали. Их вождь, прадед Карима, несмотря на то что был неграмотным, знал, к кому присоединиться и кого поддерживать. Благодаря таким, как он, фанатичным исламским ихванам,[37] которые были вооружены руками семьи Саудов, она собрала огромные территории в Аравии и смогла получить племенное и военное преимущество на территории Арабского полуострова. Парадокс – это при поддержке групп бедуинского происхождения Сауды отвергли бедуинский стиль жизнь, который царил до того момента, когда они реализовали свои амбиции. Это значит – до получения при их помощи абсолютной власти. В те давние времена, когда прадед Карима был боевиком, а дед молодым мужчиной, религиозный радикализм ихванов был удобным предлогом для того, чтобы убедить принципиально различные кланы объединиться. Само движение имело целью замену примитивной идолопоклоннической культуры радикальным исламом. С помощью страстных проповедей и применения грубой, наводящей ужас силы местные сообщества номадов были покорены и вынуждены пойти путем пророка Мухаммеда, даже если им это внушено было силой. Религиозный фанатизм стал тканью, в которую были вплетены разрозненные льняные волокна, – единое королевство. Таким образом огромные сообщества кочевых бедуинов из саудовских степей превратились в оседлый народ. Сила и грубость, служившие ранее добрым целям, стали недопустимы в тот момент, когда Саудовская Аравия вышла на международную арену. По прошествии некоторого времени главное орудие, приведшее Саудов к власти, было ими отброшено и отвергнуто. Обманутые ихваны, во главе которых был родоначальник рода аль-Наджди, почувствовали себя глубоко уязвленными, так как считали себя армией Бога. Тогда и закончилось их терпение: они уже не выказывали непоколебимой лояльности в адрес своей монархии и власти. Тогдашний король благодаря поддержке Англии справился с распространяющейся заразой. Предводители ихванов были брошены в тюрьмы и перевезены в Эр-Рияд. Из тех, кто был лояльно настроен, был организован Комитет по поддержке добродетели и борьбе с грехом. Они назывались мутаввами, занимались надзором в государстве и обеспечивали безопасность слабой монархии, которая пренебрегла ими и отодвинула. Закоренелые боевики не могли все же простить изменникам, что те бросили своих братьев и вместо того, чтобы поддержать их в тяжелую минуту, занялись их розыском и заключением в тюрьмы, а потом перетягиванием на сторону правительства. Это выглядит бесчестно, но такова жизнь и грустная действительность. Неоднократно большие семьи или даже государства, стараясь удержаться на поверхности, совершают сделки. Это происходит во всем мире.
– Неплохо. Можно сказать, что этот род – соль саудовской земли, – подводит итог Джон.
– Да, это их языком – диалектом наджди – пользуются жители королевства, – поясняет Дарья.
У англичанина уже слипаются глаза, но он хочет как можно больше вытянуть из податливой девушки.
– А тот, другой мужчина, кто? Тоже член вашей семьи?
Дарья решила не рассказывать о компрометирующем и позорном прошлом Марыси.
– Нет, это друг.
– Почему же тогда твоя сестра заботится о его ребенке? Не понимаю.
– А что, друзья не должны друг другу помогать? Парень потерял жену в теракте на Бали, и, как видишь, у его ребенка нет няни, поэтому он может рассчитывать только на нас.
– По крайней мере, один нормальный, со средним достатком, – иронизирует Джон.
– Ну да, по сравнению с семьей бен Ладенов у него не слишком много, так как больше всех досталось Усаме. Но тот все просрал на «Аль-Каиду» и уничтожение мира.
Полька не подбирает слов, так как искренне ненавидит террористов. Она непроизвольно произносит фамилию, при звуке которой Джон таращит глаза.
Мужчина поджимает губы.
– Не знаю, смогу ли теперь с тобой обменяться номерами телефонов. С суконным английским рылом в калачный ряд, – говорит он, стараясь задобрить наивную девушку.
