Джесси Эндрюс - Хейтеры
– Согласен, – выкрикнул Кори с заднего сиденья.
– Можно просто «Эш Рамос», – предложила Эш.
– Нет, нет и еще раз нет. Нужно нормальное название. Причем такое, чтобы человек, который никогда не слышал о группе, услышал название и сразу подумал – оооо, ничего себе, надо срочно пойти выяснить, кто это такие!
– Ну так придумайте.
Я знал, что нам когда-нибудь предстоит придумать название группы, и был к этому готов, но притворился неготовым, потому что так выглядело эффектнее.
– О боже. Хм… ну и задачку ты задала. Что бы придумать… ну вот, например… ага! Как вам «Воздушный конь»?
– Нет.
Я немного оторопел, как быстро она отмела моего «Воздушного коня».
– Погоди, – попытался я урезонить ее, – серьезно? Ты просто подумай. «Воздушный конь». Звучит, а?
– «Воздушный конь» не годится.
– Кори, а тебе как «Воздушный конь»? Нравится?
Но Кори, видимо, заразился ее мгновенной неприязнью к «Воздушному коню».
– «Воздушный» еще ничего, – с сомнением протянул он, – но «конь»… не знаю. Не люблю песни про лошадей.
– Ладно, – смирился я. – Ты прав, песни про лошадей никто не любит.
– Помнишь группу Band of Horses?[17] Слышишь название, и сразу кажется, что все участники группы – лошади, а вокалист ржет как конь, вместо того чтобы петь. Ужас. Даже думать противно. Полный отстой.
– Ладно. Идиотизм, согласен. Но Эш, неужели тебе не захочется сходить на концерт группы «Воздушный конь»?
– Не-а, – отрезала Эш. – Послушай. Вот как я себе представляю группу с таким названием. Два бледных бородатых чувака в обтягивающих джинсах. Оба играют на доисторических синтезаторах и поют фальцетом. А в их репертуаре баллады в стиле 1980-х о том, что никто им не дает, потому что они слишком ранимые.
С этого момента я уже не мог иначе представлять себе участников группы «Воздушный конь».
– Не-е-ет, – неуверенно запротестовал я. – Ты что, серьезно?
– Ага, – кивнула Эш. – «Воздушный конь»? Ну правда, закрой глаза. Представил? Вот же они, два чувака из 1980-х. У одного курчавые волосы, как у того парня, который показывает, как быстро рисовать деревья по телевизору[18]. Второй толстый и рыжий. На нем очень короткая розовая футболка с крылатым конем, из-под которой выпирает пузо. Вот тебе и «Воздушный конь». И ты никогда не захочешь пойти на концерт этой группы!
Мы снова замолчали.
– «Воздушный волк», – не унимался я.
– О да! – воскликнул Кори.
– «Воздушный волк» – это та же группа, только в ней есть третий, еще более толстый чувак, который играет на тенор-саксофоне, – сказала Эш.
– Черт, – ответил Кори.
– И это в лучшем случае, – размышляла Эш. – На самом деле «Воздушный волк» – скорее всего, третьесортная хэви-металл-команда. Нашли друг друга по объявлению в Интернете.
– Уверен, уже есть штук восемь групп с таким названием, – заметил Кори. – Давайте посмотрим!
– Кори, забыл? Телефонов нет.
Короткая тишина на заднем сиденье.
– Точно, – ответил Кори, пытаясь изобразить радость. – И между прочим, я очень рад, что их у нас нет!
– Придумайте такое название, чтобы мне реально захотелось пойти на концерт этой группы, – заявила Эш. – Так и назовемся. Вот только мне кажется, ребята, что вам это не по зубам.
Итак, вызов был брошен. И мы стали ломать голову, придумывая название, которое Эш не смогла бы разнести в пух и прах.
Ведь мы имели дело с еще большей любительницей придираться, чем мы сами, и стоит ли говорить, что от страха у нас тряслись поджилки.
– Придумал, – объявил Кори.
– Слушаю, – проговорила Эш.
– «Эш и Жопоголовые».
– Нет.
– Ага. Сам знаю, что название дурацкое. Вот только не пойму почему.
– Потому что ругательства в названии обычно означают, что никто из участников группы не умеет толком играть на своих инструментах. Скорее всего, они познакомились, ну, скажем, в летнем кружке по живописи и решили: а давайте соберем группу! Хотя никогда раньше не играли на музыкальных инструментах. Так и появляются всякие «Эш и Жопоголовые». Теперь они сидят, курят Camel Lights и пытаются убедить друг друга, что звучат не отстойно.
Я слышал, как Кори думает. Наконец он произнес:
– А если «Эш и Безголовые»? Не нравится?
– По-моему, еще хуже.
– М-да. Точно.
– «Эш и… Дурноголовые», – предложил я.
– О господи, – покачала головой Эш, – нет.
– Но это, по крайней мере, лучше, чем «Эш и Жопоголовые».
– Нет. Не лучше. «Эш и Дурноловые» – худшее из всего, что вы пока придумали.
– Не худшее.
– Это даже хуже «Воздушного коня». «Эш и Дурноголовые» – группа, которая играет каверы Earth, Wind and Fire на корпоративах. В лучшем случае.
– Согласен, но почему? – не унимался Кори.
– Да что вы зациклились на «Эш и какие-то там»? – спросила она. – Так вы хорошее название никогда не придумаете. Формула «имя + еще кто-то» давно устарела и уже не вернется в моду. А если еще пытаться скаламбурить с таким названием, совсем фигня выходит. Не, серьезно – «Эш и Дурноголовые»? У группы с таким названием нет никакого самоуважения; они даже не могут сделать вид, что оно у них есть! Это кавер-группа, начинающая все свои концерты с «Celebration» Kool & The Gang.
– Уэс любит эту песню, – заметил Кори.
– Неправда.
– В восьмом классе любил.
– Кори, заткнись, бога ради.
– Да не в песне проблема, – сказала Эш, – а в том, что ее исполняют «Эш и Дурноголовые».
Мы продолжали придумывать названия групп, не рассчитывая, впрочем, что какое-либо ей понравится. Нам просто было очень интересно слушать, как она любое из них разносит. С критиком такого масштаба мы еще не сталкивались. Словно наблюдали за великим атлетом, укладывающим на лопатки одного противника за другим.
«Постскриптум»: «Это прогрессивная рок-группа, в которой слишком много участников. Все поют по очереди и делают это плохо. У барабанщика громадная трехэтажная установка; он похож на хомячка в колесе. В середине первой песни они вдруг начинают играть в 17/4 или другом безумном размере. Люди уходят с танцпола и больше никогда не возвращаются».
«Термолифчик»: «Окей. Название само по себе неплохое, но звучит так, будто его мог придумать только торчок, а вот это уже плохо. «Термолифчик» – это панк-поп-команда одной ступенью ниже тех депрессивных команд, где один из участников знаменит не как музыкант, а как кто-то еще – актер, футболист и так далее. Эта команда, в свою очередь, одной ступенью ниже, скажем, Fall Out Boy, Imagine Dragons и прочей торчковой эмо-жвачки. Таким образом, «Термолифчик» находится пятью ступенями ниже Blink 182».
«Якобинцы»: «Акустические гитары… слишком четкий ритм… вымученные любовные метафоры со словами типа «астрофизика»… и двое вокалистов, женатых друг на друге. Познакомились в Googlе, где по-прежнему работают. Члены группы патологически боятся уйти в отрыв и ездят в студию на электричке строго раз в четыре дня».
«Магический поющий пенис»: «О боже».
«Какого…?»: «Окей, название мне нравится, но мы никогда не сможем его использовать, потому что группа с таким названием просто не может быть хорошей. Обилие пунктуационных знаков в названии может означать лишь одно: группа притворяется экспериментальной, но на самом деле это не так. По сути, это диско-команда, участникам которой стыдно за самих себя. У них есть клавесин, табла и, не знаю… бас-кларнет. Но все это дымовая завеса: на самом деле играют они обычное диско. Или прогрессивное диско. Название хорошее, но с ним ты обречен звучать ужасно до конца своих дней».
«Рамос, Уол и Дулиттл»: «Органное трио обкурков, которых выгнали из Julliard[19]; играют на разогреве у Phish, у них нет ни одной песни со словами или короче десяти минут, а через десять лет они вообще перестанут заниматься музыкой и перепрофилируются в консервную компанию».
«Магический поющий пенис в кубе»: «Окей. Давайте назовемся «Эш Рамос 3» и покончим с этим».
В пять утра занялся рассвет, а Кори уснул. На стоянке мы с Эш оставили его в машине и совершили первую из многих наших безответственных закупок продовольствия. Мы купили двадцать четыре банки колы, двадцать четыре банки другой газировки, по громадной упаковке начос, Skittles и ирисок и четыре пачки каких-то безымянных чипсов, на которых было просто написано: «обычные», «с луком», «с сельдереем» и «с говядиной». Я старался читать упаковки, чтобы не купить ничего с орехами. У Кори смертельная аллергия на определенные виды орехов, а я почти не сомневался, что шприц с адреналином он оставил в Шиппенсберге.
Больше всего мне понравились чипсы с сельдереем. Те, что со вкусом говядины, на самом деле имели вкус раздевалки. Где переодевались собаки.
В машине я навалил пакеты прямо поверх спящего Кори, надеясь, что тот проснется и испугается. Но он лишь открыл глаза, кивнул, выражая нам свое высочайшее одобрение, и снова их закрыл.
