Лиана Мориарти - Последний шанс
– Неужели? – откликается Эл и тут же переводит взгляд на следующего в очереди, тоже постоянного посетителя. – Можете не говорить! Салями с авокадо, да?
– Угадали! – безропотно отвечает тот.
Софи подхватывает коричневый бумажный пакет, дружелюбно улыбается любителю салями с авокадо и проталкивается через толпу к выходу, на улицу. Она идет в парк Домейн, на свое привычное излюбленное место, чтобы съесть ланч под фиговым деревом и почитать, иногда посматривая на служащих близлежащих офисов, играющих в обеденный перерыв в нетбол и футбол. Сейчас середина зимы, но солнце пригревает по-летнему. У спортивного вида служащих красные лица и потные спины.
– Пасуй, Джен! – страдальческим голосом кричит один из игроков в нетбол. – Я здесь! Ну пасуй же!
Джен, довольно крупная девушка с темными волосами, резко бросает мяч, и его перехватывает другая команда. Раздаются недовольные вопли, и Джен, тяжело дыша, с горестным видом роняет руки.
«Возможно, эта Джен – вполне успешный юрист, – думает Софи, – но по средам в обеденное время она девчонка, которую никто не хочет брать в свою команду».
Немного понаблюдав за игрой, Софи вынимает из сумки книгу. Ей знакомы многие из этих людей, и она уже заметила, что у высокого нападающего и женщины с обручальным кольцом, играющей в футбольной команде, завязался роман. Ну просто свое собственное реалити-шоу, которое можно смотреть в обеденный перерыв! Этого еще не хватало, одергивает себя Софи: она и так уже подсела на всякие глупые телепрограммы. Лучше бы смотрела что-нибудь познавательное.
Она ловит себя на том, что держит книгу так, чтобы окружающие не видели обложку, но потом с вызовом поднимает роман вверх: пусть все видят. Реалити-шоу – это одно, но, согласитесь, стыдиться того, что она предпочитает литературу определенного сорта, – глупо. Тем более что в большинстве своем все эти произведения прекрасно написаны и досконально изучены. Они интересны с исторической точки зрения, остроумны, и там много глубоких мыслей. Софи следует просто выйти и сказать окружающим: «Да, представьте себе, я с наслаждением читаю хороший роман… эпохи Регентства». Она пристрастилась к этим книгам под влиянием матери, которую совершенно не волнует, что подумают о ней люди. Мало того, мама Софи даже состоит членом Клуба поклонников литературы эпохи Регентства. Они там раз в год устраивают вечеринку, на которую гости должны являться в костюмах той эпохи. И маму неизменно сопровождает ее муж, отец Софи, облаченный в панталоны, чулки, жилет и галстук, – вид у него при этом важный и нелепый. Вот она, истинная любовь: когда человек ради тебя готов даже надеть галстук.
Многие из подруг Софи обвиняют авторов романов эпохи Регентства в абсолютно нереалистичном подходе к любовным делам. Недавно даже была проведена весьма агрессивная кампания по приобщению Софи к сайтам знакомств в Интернете.
– В этом нет ничего постыдного или безысходного, – объявляет Лиза, которая познакомилась со своим бойфрендом в одном из книжных магазинов Парижа.
– Я знаю многих людей, которые этим пользуются, не надо стесняться, – говорит Шари. Она вышла замуж за врача из Службы спасения, который влюбился в пациентку, спустившись к ней на тросе с вертолета, когда она сломала лодыжку, продираясь сквозь заросли.
– Это клево, очень клево, а уж как просто и удобно! – кричит Аманда, которая действительно познакомилась со своим мужем в Интернете.
Софи не нравится муж Аманды, и она подозревает, что самой подруге он нравится еще меньше, чем и объясняется ее бешеный энтузиазм в данном вопросе.
Однако Софи противится идее с Интернетом не только по этой причине, но еще и потому, что не хочет однажды рассказать своим будущим детям, как она разместила в Интернете объявление, пообщалась с двадцатью пятью соискателями, и в конце концов появился их будущий отец, который выгодно отличался на фоне остальных. Конечно, ничего такого тут нет, но… Просто это кажется Софи неправильным.
Или все же попробовать? Она мысленно составляет правдивое описание собственной персоны и морщится.
Относительно успешная начальница отдела кадров, тридцати девяти лет от роду. Хобби: читать романы эпохи Регентства, смотреть по телевизору реалити-шоу, печь торты по новым рецептам на дни рождения чужих детей. Кроме того, любит, принимая ванну, пить крепкий ямайский ликер «Тиа Мария» и заедать его рахат-лукумом, а также ужинать в ресторане с мамой и папой. Хотела стать балериной, но фигура не позволила, однако говорят, что в подпитии хорошо танцует раскованные танцы. Разбирается в напитках, при случае легко сориентируется в карте вин. Крестная мать девяти детей, член двух книжных клубов, член Австралийской ассоциации служащих. Часто заливается румянцем (но не от робости) и, возможно, сумеет завоевать симпатию ваших друзей, что будет сильно раздражать вас в случае разрыва отношений. Последнее время одержима мыслью о том, чтобы встретить любовь всей жизни и успеть родить ребенка до наступления менопаузы, – это заставляет ее жалобно плакать по ночам. Однако в целом вполне жизнерадостна и может припомнить по крайней мере три случая, когда ее называли очаровательной.
Ну вот, примерно как-то так. Что и говорить, завидная партия! Будь Софи мужчиной, она вряд ли заинтересовалась бы подобной кандидатурой. Лучше бы она занималась спортом. «Господи Исусе, – скажет потенциальный кавалер, – романы эпохи Регентства! Предпочитаю найти женщину, которая плавает с аквалангом, участвует в марафонах и ходит под парусом на катамаране!» Конечно, как говорится, на всякий товар найдется купец, но… Проблема в том, что Софи наверняка не захочет встречаться с тем претендентом, который согласится встречаться с ней. Она представляет себе чересчур худого мужчину с горящим взором, восклицающего: «О, романы эпохи Регентства, как интересно!» Что за вздор!
Софи отрывается от книги, чтобы понаблюдать за семьей, расположившейся поблизости на пикник. Папочка в деловом костюме, мамочка в милом розовом кардигане и юбке и два шаловливых белокурых ангелочка. Они пришли, чтобы повидаться с папой в обеденный перерыв, и глава семьи вне себя от радости! Боже правый, все это похоже на телевизионную рекламу. Муж нежно гладит руку жены и что-то говорит ей, а она хихикает в ответ. Хотела бы эта дамочка поменяться с ней местами, стать свободной, незамужней, бездетной бизнес-леди, как Софи? Нет. Ни в коем случае! Она так безоглядно счастлива, что на нее больно смотреть.
«Немедленно перестань! – одергивает себя Софи. – Ты же не хочешь превратиться в одну из этих одиноких женщин, озлобленных и пресыщенных. Семья и впрямь прелестная. Если бы ты знала этих людей, то наверняка подружилась бы с ними».
Один из белокурых ангелочков, ковыляя, подходит к Софи, протягивает к ней испачканный кулачок и показывает кусок коры.
– Ух ты! – говорит Софи. – Какая красота!
– Извините! – Подбегает мама и хватает ребенка. – Не мешай тете.
– Все нормально, – отвечает Софи.
«Да уж, вполне нормально, что ты моложе меня по меньшей мере на десять лет и у тебя уже двое детей, а я тетя, у которой нет даже бойфренда. Ничего страшного, какие проблемы! Все просто отлично».
Когда тебе почти сорок, быть одинокой как-то стыдно. И уже не клево и не забавно. Это действительно грустно, и ты чувствуешь, что абсолютно никому не нужна, даже если на Рождество тебе присылают больше сотни открыток, а сама ты помнишь о днях рождения как минимум сорока разных людей, не считая их детей. Господи, даже героини «Секса в большом городе» и то в конце концов нашли себе пару!
В субботу Софи разговаривала с подругой, и та рассказала ей о своих утренних делах: два раза прокрутила белье в стиральной машине, купила продуктов, отвезла детей на футбол и балет и т. д. и т. п. Да, и еще испекла торт. Просто невероятно!
– А ты чем занималась? – спросила подруга.
– Ну, убралась в ванной комнате, оплатила несколько счетов – да так, занималась всякой ерундой, – подавляя зевок, сказала Софи.
На самом деле она была еще в пижаме и только что выбралась из постели. И пока даже не удосужилась позавтракать. Она ощутила себя ветреной кокеткой из романа эпохи Регентства. Правда, у ветреных кокеток нет морщин в уголках рта и сердце у них не падает, когда им попадаются журнальные статьи, где рассказывается о том, что забеременеть на пороге сорокалетия не так-то просто.
Софи вспоминает одну женщину со своей первой работы, которая сидела за соседним столом и, вводя в компьютер данные, произносила через равные промежутки времени: «Опля! Ты забыла обзавестись семьей? Забей на это, милая!» Очень подходит для Софи.
Она вновь погружается в книгу. Героиня из романа эпохи Регентства остроумно пикируется со своим неотразимым поклонником.
Может быть, Софи все-таки следует попытаться завязать знакомство по Интернету. Возможно, все дело в том, что она слишком уж романтичная. И считает свою жизнь долбаной сказкой, как выразилась однажды ее подруга Клэр, когда обе они хорошенько выпили. «Софи, твоя проблема в том, что ты смотришь на жизнь как на долбаную сказку. Ты же у нас такая, на хрен, оптимистка и не видишь, что стакан наполовину пуст. Тебе кажется, будто он целиком заполнен… розовым шампанским! А на самом деле это вовсе не так. Очнись, Софи: он же наполовину пустой!» Клэр в подпитии часто повторяла «долбаный» и «на хрен». Это было забавно. Но на следующий день она все отрицала.
