Жиль Легардинье - Изгнание ангелов
Валерия улыбнулась. Она обхватила чашку ладонями, чтобы их согреть. Мадлен лукаво заметила:
– Обычно в наши края молодые люди приезжают компаниями или парами.
– Мой парень остался в Испании. Для меня эта поездка особенная.
Обрадованная тем, что гостья так охотно удовлетворяет ее любопытство, дама продолжала:
– И все-таки три дня – это очень мало.
– Я приехала с одной-единственной целью.
– Ах вот как? – выдохнула хозяйка, сгорая от нетерпения.
– Я хочу увидеть часовню Святой Керин.
Мадлен на мгновение задумалась, потом сказала, наморщив лоб:
– Это название ни о чем мне не говорит. Но, возможно, я просто не знаю, ведь я живу в Аберфойле всего три года. Сама я из Эдинбурга. Здесь жила моя сестра, но она умерла бездетной, и я унаследовала этот домик. И решила, что лучше я буду жить здесь, с туристами, чем в городе с его бесконечными стрессами. Но что это я все говорю и говорю… Вы ведь приехали издалека не для того, чтобы слушать мои басни. А про вашу часовню надо спросить миссис Дуайт, она часто водит экскурсии по этим краям и знает здесь каждый камешек.
– Насколько я знаю, часовня стоит на западном берегу озера Лох-Чон.
– О, где находится это озеро, я знаю. Нужно ехать по дороге, ведущей к Лох-Ломонд, до самого конца. Лох-Чон – последнее из вереницы здешних озер. Но отсюда до тех мест очень далеко. Думаю, старый Шеридан с удовольствием отвезет туда такую красивую девушку, как вы!
И хозяйка заговорщицки подмигнула Валерии. Девушке редко случалось краснеть, но сейчас щеки ее запылали.
– Я хотела поехать туда завтра утром.
– Там очень красиво, вы увидите. Но, как я полагаю, чтобы приехать из Испании посмотреть на часовню, должна быть веская причина.
– Это запутанная история. Я не знала, что эта часовня существует, и все-таки она мне снилась с раннего детства. И вот, когда однажды я увидела ее на фотографии, я решила, что нужно поехать и посмотреть на нее своими глазами.
– И вы приехали. Да, случай необыкновенный! Должно быть, для вас это серьезно, раз вы совершили ради этого такое путешествие.
– Я все время думаю о ней. И мне кажется, это не закончится, пока я не увижу ее.
– Знаете, такие вещи не в нашей власти. Они посланы нам свыше. – Миссис Дженкинс подняла руки, указывая на небеса.
Валерия планировала лечь пораньше, но вышло по-другому. Вечер в обществе хозяйки пансиона получился приятным – миссис Дженкинс даже удалось отвлечь Валерию от мыслей о цели поездки. Напряжение отпустило. Женщины много часов проговорили обо всем и ни о чем: о незначительных вещах, составляющих самую суть жизни, о прошлом, о своих странах, о своих чувствах. Мадлен Дженкинс особенно настойчиво расспрашивала девушку о ее возлюбленном Диего. Ей все было интересно: красив ли он, хорошо ли воспитан и планирует ли Валерия связать с ним свое будущее. Валерия не раз ловила себя на мысли, что ей намного легче доверить свои самые сокровенные мысли этой незнакомке, живущей в шотландской глубинке, чем собственным родителям. Через несколько дней они с миссис Дженкинс расстанутся и, без сомнения, никогда больше не увидят друг друга. В подобной ситуации многие бывают откровенны…
Они вместе вымыли посуду, болтая о пустяках. Валерия заснула быстро, и этой ночью часовня, к которой она была как никогда близко, ей не приснилась.
Утром в назначенный час Мадлен тихонько постучала в дверь комнаты гостьи:
– Валерия, мое дорогое дитя, пора вставать. Выбираясь из-под мягкого одеяла, девушка ответила охрипшим голосом:
– Иду, спасибо.
Нервничая, Валерия натянула джинсы и толстый свитер. Она стояла на пороге исторического дня, когда ее сон должен был наконец превратиться в реальность.
Когда девушка вошла в кухню, на сковороде пофыркивала яичница с беконом, а на столе стояла чашка горячего чаю.
– Как отдыхалось? – спросила Мадлен.
– Чувствую себя прекрасно. Спала как saco.
– Как что?
– У нас говорят спать как куль, мешок. Иными словами, как мертвый.
– А у нас говорят – as a squirrel in winter. Как белка зимой.
– Сравнение с белкой симпатичнее.
– Все дело в погоде. В ваших краях белкам не приходится прятаться от холода. Кстати, о вашем деле. Рано утром я сходила к старому Шеридану. В десять утра он должен быть в Калландере, но он сразу согласился подвезти вас до Лох-Чон. Скоро он будет здесь.
– Это просто замечательно! Вам не стоило так беспокоиться.
– Я сказала ему, что вы приехали издалека и что вы очень красивая. Он не колебался ни секунды.
– Я уверена, что он делает это из симпатии к вам, а не ради того, чтобы поболтать с иностранкой.
– Девочка моя, я дам вам совет: не пытайтесь понять мужчин. Довольствуйтесь тем, что они делают то, что доставляет вам удовольствие!
Обе женщины рассмеялись. Валерия, которая обычно перед занятиями не завтракала, быстро съела все, что было на тарелке, и позволила положить себе добавки.
Донесшийся с улицы прерывистый звук клаксона положил конец завтраку.
– Пора, моя милая мисс.
Валерия надела ветровку, положила в рюкзак бутылку с водой и сэндвичи, приготовленные и заботливо завернутые в фольгу хозяйкой пансиона. Уже на пороге она обернулась к миссис Дженкинс.
– Я страшно волнуюсь, – призналась девушка.
– Я вижу, – ответила Мадлен. – Простые туристы ведут себя по-другому.
– Спасибо за все. Я постараюсь вернуться как можно скорее и все вам расскажу.
Мадлен улыбнулась:
– Будьте осторожны. Прогуляйтесь, а на обратном пути остановите попутку. Здесь с вами ничего плохого не случится.
Валерия открыла дверь, помахала на прощание рукой и вышла.
Шеридан оказался человеком угрюмым, но вежливым. Сквозь грязные стекла его старенького, помятого «воксхолла»[2] Валерия рассматривала темный лес, окружавший дорогу с обеих сторон. Мадлен Дженкинс была несправедлива к господину Шеридану, называя его «старым». Ему было не больше пятидесяти. Надвинув фуражку на самые брови, он вел машину, не сводя глаз с дороги. Одна рука его все время лежала на рычаге переключения скоростей, однако это не мешало ему забывать им пользоваться. А еще он никогда не включал указатель поворота. Рот же он открывал только для того, чтобы спросить что-нибудь о миссис Дженкинс. Было очевидно, что остальное, в том числе и молодые испанки, его абсолютно не интересовало.
– Сначала мы доедем до Кинлохарда, – пояснил он. – Потом выедем на проселочную дорогу. Но я не везде смогу проехать. Поэтому довезу вас туда, куда смогу. Оттуда вам придется идти пешком. Я точно не знаю, но люди говорят, что места там красивые. Сам я редко выбираюсь на пешие прогулки. Когда целый день рубишь деревья, а вечером добираешься до своего клочка земли, как-то не до прогулок.
– Было очень любезно с вашей стороны согласиться подвезти меня.
– Обычное дело. Не стоит благодарности. Когда будете возвращаться, дождитесь попутной машины. Ездят они нечасто, зато любую слышно издалека. Не надо прикладывать ухо к асфальту, как индейцы сиу!
Дорога из леса вывела к небольшому озеру. Стиснутое с обеих сторон лесистыми холмами, оно отражало небо, все так же затянутое облаками, но с несколькими голубыми прогалинами.
– Здесь красиво, – сказала Валерия.
– Заняться особенно нечем, но природа неплохая, что правда то Правда. Мы, местные, привыкаем и перестаем замечать. И удивляемся, что люди со всего света приезжают, чтобы шлепать по нашей грязи, да еще под дождем.
– У вас удивительно спокойно, и люди очень милые.
– Ну да, расскажите об этом англичанам!
Валерия улыбнулась. Старая вражда между шотландцами и англичанами все еще жива…
Чем дальше они продвигались на запад, тем более ясным становилось небо. Чередование облаков с ярко-голубыми участками чистого неба придавало пейзажу интересную игру теней и оттенков. Здесь была вся гамма зеленого и коричневого… На тенистых склонах холмов растительность была настолько густой и роскошной, что можно было подумать, будто ты не в Европе, а в Южной Америке. На каждом повороте дороги взгляду путешественника открывалась новая картина.
По пути до последнего домика Кинлохарда Валерии и Шеридану встретилось всего несколько машин. Потом они съехали с главной дороги и свернули налево, на лесную дорогу. Скоро они оказались на берегу Лох-Чон, и Шеридан повез девушку дальше, однако машина тряслась все сильнее, катясь по ухабистой дороге. Водитель сбавил скорость, а потом и вовсе остановился.
– Приехали, мисс. Остаток пути придется проделать пешком. Валерия еще раз поблагодарила его и вышла из машины.
– Приятной прогулки! – сказал на прощание Шеридан. – И не забудьте передать миссис Дженкинс от меня привет!
Валерия смотрела, как он с акробатической точностью развернулся между выбоинами дороги и густыми зарослями ежевики и поехал прочь. Шум двигателя слышался еще очень долго, хотя машина давно исчезла из виду. Молодая женщина повернулась к озеру. Его поверхность, покрытая легкой рябью из-за порывов ветра, навевала успокоение. Все здесь жило в другом, непривычном ритме. Тут и там высились холмы, покрытые дымкой тумана. На вершинах этих возвышенностей, похожих издалека на белые точки, свободно паслись овцы. Небо прояснялось на глазах. Воздух был свежим и чистым. Валерия сделала глубокий вдох. Насколько хватало глаз, виднелись четкие силуэты деревьев и утесов. Внезапно Валерия осознала, как здесь тихо. Не было свойственных цивилизации шумов – ни единого, даже звука пролетающего в небе самолета. Ей никогда не доводилось переживать подобное. Гул ветра в кронах деревьев, далекие крики птиц, шум колышущегося у воды утёсника… Валерии было хорошо. Парадоксально, но здесь одиночество не страшило ее, напротив…
