Избранное. В 2 томах [Том 1] - Леонгард Франк
Много условного в послевоенной прозе Л. Франка, но совершенно безусловен воинствующий антифашизм его прозы.
В 1952 году Франк вернулся в Германию и поселился на своей родине, в Баварии, только не в Вюрцбурге, разрушенном во время войны, а в Мюнхене. Большим душевным ударом для Франка была та пустота, которая образовалась вокруг него в Западной Германии после его возвращения: официальные круги ФРГ совсем не были осчастливлены приездом писателя, который известен как непримиримый антифашист и антимилитарист.
Подлинный интерес к творчеству Леонгарда Франка был проявлен в Германской Демократической Республике. Здесь были широко изданы его старые и новые произведения, его творчеству посвящались обстоятельные критические статьи, а в 1955 году правительство Германской Демократической Республики удостоило Франка Национальной премии, подчеркнув его кровную связь с прогрессивной немецкой культурой. В 1957 году в ГДР отмечалось семидесятипятилетие Л. Франка.
После возвращения из эмиграции Франк завершил работу над романом «Слева, где сердце». Эта книга являлась для Франка подведением итогов жизненного и творческого пути. Чрезвычайно интересны занимающие большое место в книге размышления писателя о своем творческом опыте. Они охватывают различные стороны его работы. Франк рассказывает о том, как он учился писать, добиваясь пластичности, зримости своей прозы. Чрезвычайно подробно обосновывает Франк свое глубокое убеждение в том, какую роль в творческом процессе играют впечатления детства и юности. При этом он, несмотря на свое критическое отношение к Фрейду, нередко истолковывает творческий процесс в духе, весьма близком к фрейдистской теории «подсознательного». Так, например, он характеризует повесть «Причина» как психологическое высвобождение от загнанных в «подсознание» детских воспоминаний об учителе-садисте. Не без влияния теорий фрейдизма истолкована творческая история повести «Немецкая новелла».
Более значительными являются посвященные собственному творчеству страницы, выражающие точку зрения Франка на секреты мастерства. При всей субъективности рекомендаций Франка, они интересны и для молодого писателя и для читателя, которого они вводят в творческую лабораторию большого мастера слова.
Франк оценивает свой путь писателя не только с узкопрофессиональной, технологической стороны, он стремится проследить и объяснить становление своего мировоззрения, связывая его с политической жизнью современности, с общественной жизнью Германии и мира. Иные политические характеристики Франка покажутся нам схематическими, другие наивными, но нельзя не оценить по достоинству ту прямоту и решительность, с какой Франк, оглядываясь на пройденный путь, выражает свое идейно-политическое кредо:
«Он верит, что при капиталистическом строе, то есть такой исторической фазе, когда происходит чрезмерное материальное обогащение стран с развитой промышленностью, невозможно утверждение хороших свойств человека, все равно богатого или бедного… Он верит, что ход истории по основному пути развития к социалистической системе совершается в силу исторических законов».
Чрезвычайно значительны в романе «Слева, где сердце» страницы, вскрывающие связь между агрессивными действиями кайзеровской Германии и подобными же действиями гитлеровского фашизма. Характерно, что Франк, обычно избегавший публицистических высказываний, в этой книге прямо сказал о линии, которая связывает германский фашизм с современными идеологами атомной войны.
В томе «Избранное» Франка, предлагаемом читателю, жизненный, творческий и идейный путь большого писателя Леонгарда Франка представлен в тех его основных произведениях, которые позволяют судить и о противоречивости его творчества и о том, как значительны и сильны в нем тенденции критического реализма.
В 1955 году Леонгард Франк побывал в Советском Союзе. Его встречи с советскими литераторами, его заявления в печати показали, с каким уважением и любовью относится он к нашей литературе, к нашей жизни.
Эти чувства симпатии взаимны. Мы ценим в Леонгарде Франке прогрессивность его взглядов, его преданность демократическим идеалам, яркое своеобразие его книг.
Сергей ЛЬВОВ
Оксенфуртский мужской квартет
© Перевод В. Куреллы
I
В Вюрцбурге, где Майн, протекая через город, описывает великолепнейшую дугу, где тридцать позеленевших от времени церковных башен, господствуя над городом, возносятся в небеса и ничего не меняется из поколения в поколение, где исстари сын мясника после смерти отца наследует и продолжает его дело, пока смерть не приберет его самого, — война и инфляция превратили текущие счета и сберегательные книжки в клочок бумаги.
Не избежал общей участи и Оскар Беномен, владелец булочной и трактира «У Аскалонского черного кита»: долги за муку и вино выдворили трактирщика, как он ни упирался, из тесного прокуренного зала, который был для него золотым дном.
В дни юности он основал общество тяжелоатлетов «Голиаф» и клуб игроков в скат «Деньги на бочку», и неутолимая жажда его друзей, а также прочих завсегдатаев трактира, которые хоть и не играли в карты, не выжимали штанги, но были не дураки выпить, приносила ему верный доход и растущий достаток.
Этот настойчивый человек, привыкший быть первым в своем кругу и еще двенадцатилетним мальчишкой возглавлявший шайку таких же сорванцов, задумавшую сжечь Вюрцбург и бежать на «дикий запад», куда их влекла обманчивая свобода, стоял в ветреное мозглое мартовское утро 1927 года на стене крепостного рва, того самого, где тридцать лет назад каждую ночь собиралась в круг костра его шайка, и мрачно смотрел на расстилающийся внизу город.
Потеряв унаследованное и приобретенное имущество и положенье, а с ними заодно немалую долю уважения своих преуспевающих сограждан, Оскар Беномен и его бывшие школьные товарищи стали опять частенько подниматься к старому замку на холме — излюбленному месту их детских шалостей и детских мечтаний, где им не грозила опасность повстречаться с кем-нибудь, кто дважды подумает, прежде чем приподнять шляпу.
Внизу в мокром сером тумане лежал серый город. Майн вздулся, такой же мутный и серый, как и пасмурный день. По старому мосту катила тележка мясника. Рослый жеребец вдруг понес и поскакал, вскидывая копыта. Легко нагруженную тележку кидало из стороны в сторону, и она выписывала зигзаги.
Оскар Беномен обернулся к своему школьному товарищу, сидевшему на березовой скамейке, установленной здесь обществом «Ревнители красоты».
— Тележка мясника Фрица. Он все-таки выкарабкался. По городу уже ходили его неоплаченные векселя.
Человек на березовой скамье, в юности видный участник шайки, а впоследствии член клуба игроков в скат «Деньги на бочку» и певческого кружка «Под кронами зелеными», отец троих детей, полтора года назад потерявший место письмоводителя в адвокатской конторе, — шеф его приказал долго жить, — поднял воротник, зябко скрестил руки и сказал:
— О-го-ш! Так ему же
