Розмэри Сатклифф - Меч на закате
Я метнулся вперед.
== Левин! Нет!
И он снова поднял взгляд, задыхаясь от неприятного смеха.
== Ах, нет, еще не сейчас. Для этого будет время позже.
И таким же быстрым, как и первое, движением вытащил из ножен клинок, лежащий рядом с Голтом, там, где я оставил его, когда мы снимали с раненого доспехи; и с силой вогнал его в свои пустые ножны.
== Ты вернешь один меч на оружейный склад, но я возьму себе тот, что был у него.
И поднялся на ноги как раз в тот момент, когда носильщики, пригибаясь, вошли в дверь.
После того, как тяжелая, неровная поступь идущих с тяжелой ношей людей растворилась в ночных звуках лагеря, я снова уселся на вьючное седло и приготовился ждать; и Кабаль, встряхиваясь, отделился от тени и немного нерешительно, словно спрашивая, исчезла ли уже причина его изгнания, подошел ко мне, а потом с шумным вздохом плюхнулся на свое обычное место у моих ног. Через какое-то мгновение он поднял голову и, тревожно поскуливая, взглянул на меня; и я, протянув руку, чтобы его погладить, почувствовал, что жесткая шерсть на его загривке немного поднялась. Он был боевой собакой, и он понимал убийство в движении, но не это. Списки, над которыми я работал, были разбросаны вокруг меня. Теперь на них была кровь, и пятна, высыхая, начинали буреть по краям. Кровь впиталась в плотно утоптанный земляной пол, и повсюду был ее запах и запах смерти. Одно дело, когда твоего друга убивают рядом с тобой в бою (хотя это достаточно тяжелый удар), и совсем другое == когда ты, уже остыв после сражения, чувствуешь, как он умирает у тебя под руками. Я спрашивал себя, вернется ли Левин или же мне стоит послать за ним, потому что я не был уверен, что он вообще расслышал мой приказ.
Я ждал довольно долго и уже собрался было за ним посылать, когда он снова появился в дверях.
== Тебя не было очень долго, Левин.
== Земля в этих местах твердая и каменистая, == тусклым голосом ответил он. == Чего ты хочешь от меня, Артос?
== Голт должен был сделать мне полный доклад о том, что произошло, но у него не было времени. Так что эта обязанность переходит к тебе как к следующему по званию.
Он справился с этим довольно неплохо == рассказывать, в общем-то, было почти нечего == а потом, закончив, разрыдался, положив руку на подгнившую потолочную балку и уткнувшись лицом в сгиб локтя. Я дал ему немного времени, а потом сказал:
== Печальная история, и она дорого нам стоила == и в людях, и в лошадях. Но похоже, что на Голте нет вины.
Он рывком повернулся ко мне, сверкая широко раскрытыми глазами.
== Нет вины?
== Абсолютно никакой, == ответил я, делая вид, что не так его понял. == И твой доклад был ясным и четким.
== Спасибо, сир, == горько сказал он. == Что-нибудь еще?
== Прежде всего, хочешь ли ты что-нибудь мне сказать?
== Да. Я хочу просить позволения уйти отсюда.
== И броситься грудью на меч?
== А какое дело милорду Артосу до того, что я сделаю, если я уже не буду принадлежать к Братству?
== Только вот какое == у нас и так не хватает людей, и я не могу потерять еще одного без основательных причин.
== Без основательных причин?
== Без, == сказал я и, встав, подошел к нему. == Выслушай меня, Левин. Более десяти лет я считал тебя и Голта одними из лучших и отважнейших моих Товарищей. И это потому, что каждый из вас всегда старался превзойти другого в доблести и стойкости, не из какого-либо соперничества, но чтобы быть достойным своего друга. Так повелось еще с тех пор, как вы были детьми; и неужели ты собираешься осрамить Голта, нарушив старый уговор между вами в первый же час после его смерти?
Он уставился на меня расширенными глазами.
== Может быть, я не такой сильный, как Голт. Я не могу жить дальше... не могу.
Я взял его за плечи и слегка встряхнул.
== Это крик слабака. В том кувшине в углу есть вода; вымой лицо, иди в лагерь и прими командование эскадроном. Выбери себе из своих парней кого сочтешь подходящим на должность второго офицера == это твое дело, так что не беспокой меня им.
== Ты... ты даешь мне командование эскадроном?
== Несомненно. Ты был вторым офицером у Голта в течение пяти лет, и у тебя есть задатки хорошего командира.
== Я не могу сделать это, == жалобно сказал он. == Артос, имей ко мне хоть немного сострадания == я не могу. Все, что ты говоришь, == правда, но я не могу жить дальше!
Но, хоть он сам того еще не замечал, я уже чувствовал, как он крепнет под моими ладонями, готовясь принять на себя эту невыносимую ношу.
== О нет, можешь. Человек всегда может жить дальше. А что касается сострадания, то я сохраню его для того времени и места, когда оно понадобится. Если Голт смог обломить древко стрелы, чтобы его люди ничего не заметили и не пали духом, и, смертельно раненный, вывел потрепанные остатки вашего эскадрона из засады и привел их в лагерь, то ты можешь вымыть лицо, чтобы остальные не приняли тебя за женщину, и взять на себя командование его эскадроном, и сохранить его одним из лучших эскадронов в Товариществе, каким его сделал Голт, == я все сильнее сжимал его плечи, впиваясь в них пальцами, пока не почувствовал кость. == Если ты не сможешь этого == значит, ты никогда и не был таким, каким он тебя считал.
В течение одного долгого мгновения он стоял не двигаясь, хотя я уронил руки. Потом его голова очень медленно поднялась и я увидел, как он с трудом проглотил комок в горле; а потом он повернулся и пошел в угол, где стоял кувшин с водой.
x x x
Весь остаток этого лета я не выпускал его из вида. Но в этом не было особой нужды. Он показал себя, как я и предполагал, таким же прекрасным командиром, каким был Голт; и в его руках разбитые остатки сплотились и снова стали эскадроном. Он заботился о своих людях и совершенно не думал о себе == он вел себя настолько безрассудно, что, хотя он не заговаривал больше о том, чтобы упасть грудью на меч, было ясно, что он надеется умереть. И, как часто случается с человеком в таком состоянии, смерть обходила его стороной, словно его жизнь была заговоренной.
В тот год мы вели летнюю кампанию почти до конца октября. На севере конница по большей части не может долго оставаться на военной тропе после конца сентября, но эта осень была мягкой, и когда мы наконец въехали в Тримонтиум, чтобы снова устроиться на зимних квартирах, на березах все еще держались последние желтые листья.
У меня оставалось всего несколько дней, и за них нужно было многое успеть, прежде чем ехать в Кастра Кунетиум встречать Гэнхумару. Но за то время, что у меня было, я, как мог, подготовился к ее приезду. Я привел в порядок комнату в полуразрушенном офицерском бараке == она находилась по соседству с тем узким помещением, где я спал с тех пор, как мы впервые вступили в Тримонтиум, и была гораздо более просторной. Должно быть, раньше она была столовой коменданта, если судить по грубо намалеванным трофеям и козлиным маскам, которые местами до сих пор проступали, подобные теням, на кусках штукатурки, все еще сохранившихся на одной стене. Я купил у Друима Дху и его братьев == которые покупали и продавали все сообща == толстое полосатое одеяло местной работы и покрывало из мягких бобровых шкур, чтобы прикрыть папоротник, разложенный на постели. Я повесил на самую разрушенную стену прекрасно вышитое изображение какого-то святого, все в сверкающих синих и красновато-коричневых тонах == цвета зимородка == чтобы закрыть осыпающийся красный песчаник и придать комнате хоть какую-то пышность. Святой был частью добычи, захваченной этим летом у Морских Волков, а они, полагаю, похитили его из какой-нибудь богатой обители в более спокойной области низин. Что ж, церковь могла считать это частью своего долга мне, и в этой мысли было некоторое удовлетворение.
Все это время я чувствовал, что мои люди наблюдают за мной так, как будто не торопятся выносить приговор, который мог стать каким угодно... Это ощущение отнюдь не облегчало дни ожидания. По мере того, как шли эти дни, я то с нетерпением ожидал ее приезда, то страшился его, а иногда спрашивал себя, приедет ли она вообще.
Она приехала, и мы при свете факелов торжественно ввезли ее в Кастра Кунетиум. Это была бурная ночь, праздник Самхэйна, канун дня повиновения, и я помню, как полыхали по ветру факелы и от них плыли по всему наружному двору волны золотисто-бурого дыма, и свет, подобно ярким крыльям, бился в темноте о лица обступивших нас людей; помню, как конница с лязгом, и звоном, и топотом копыт вступила в ворота следом за нами. Гэнхумара ехала между мной и своим братом Фариком; ее плащ трепался по ветру, выбившись из-под застежки на плече. В первые моменты нашей встречи, после почти дневного перехода к западу, я не узнал ее, потому что сейчас, когда ее высокое худощавое тело было обтянуто для удобства долгой езды толстыми штанами, а волосы собраны под мягкую шерстяную шапочку, она была как нельзя более похожа на узкого в кости подростка. И действительно, думаю, очень немногие из столпившихся вокруг гарнизона поняли, кто она такая, потому что я видел, как они тянули шеи, пытаясь разглядеть за ее спиной жену своего командира. И только тогда, когда наши лошади, простучав копытами, остановились и я спешился и повернулся, чтобы снять ее с седла, они поняли, в чем дело, потому что, помню, тут они разразились криками.
