Соперницы - Шарлотта Бронте
– Я утверждаю, что благороднейший фельдмаршал Артур, герцог Веллингтон, более всех достоин воссесть на трон нашего королевства.
Веллингтон встал. В зале наступила полнейшая тишина.
Он произнес следующее:
– Воины! Я буду защищать то, что вы мне доверили.
Засим, поклонившись совету, он удалился под громогласные изъявления бурной радости.
Ш. Бронте
Приключение в Ирландии
Эта история случилась со мною во время путешествия по южной Ирландии. Как-то августовским вечером, после долгой пешей прогулки, я спустился с горы, стоящей над деревушкой Кэр, и внезапно увидел красивый старинный замок. Он был каменный, перед ним текла река, а позади темнел лес. Через реку был перекинут мост, ведущий к замку.
Поднявшись на мост, я остановился полюбоваться видом. Далеко внизу расстилалась широкая водная гладь; даже легкая рябь не морщила отраженную в ней бледную луну. В долине виднелась россыпь домишек, именуемая Кэр, а дальше вставали горы Киллани. На все это бесшумно и почти незаметно наползало одеяние сумерек. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь гулом далекой деревни и нежной соловьиной песнью в лесу.
Покуда я созерцал эту дивную картину, джентльмен, которого я прежде не заметил, обратился ко мне со следующими словами:
– Добрый вечер, сэр! Вы чужак в этих краях?
Я ответил утвердительно. Тогда он спросил, где я остановлюсь на ночлег. Я сказал, что намереваюсь заночевать в деревне.
– Боюсь, там вы найдете очень бедное пристанище, – промолвил джентльмен. – Однако, если вы согласитесь остановиться у меня в замке, я буду рад предложить вам кров.
Я с благодарностью принял его любезное предложение.
Когда мы пришли в замок, он провел меня в очень большую гостиную, где в кресле у камина сидела с вязаньем пожилая дама. На коврике лежала очень красивая черепаховая кошка. Едва мы вошли, старуха встала, и когда мистер О’Каллахан (так звали моего нового знакомца) объяснил, кто я, она ласково пригласила меня располагаться как дома.
Из разговора выяснилось, что она – мать мистера О’Каллахана, а его отец умер примерно год назад.
Мы беседовали около часа, затем подали ужин. После ужина мистер О’Каллахан спросил, не хочу ли я лечь. Я ответил, что хочу, и он отправил мальчика-слугу показать мне спальню. Это была чистенькая и уютная комнатка, обставленная в старинном вкусе; она располагалась на верхнем этаже замка. Едва мы туда вошли, мальчишка – судя по всему, смышленый и доброжелательный – заметил, пожав плечами:
– Вот где бы я не остался ночевать ни за какие коврижки!
– Почему? – спросил я.
– Говорят, – отвечал мальчик, – в этом кресле иногда сидит призрак старого хозяина.
– Ты его видел?
– Нет, но часто слышал, как он моет руки вот в этом тазу.
– А как тебя звать, дружок?
– Дэннис Малреди, с вашего дозволения, сэр.
– Ну что ж, доброй тебе ночи.
– Доброй ночи, сэр, и да хранят вас святые от всех фей и домовых, – сказал Дэннис и вышел из комнаты.
Улегшись в постель, я сразу задумался над словами мальчика, и, признаюсь, мне стало не по себе, поскольку раз или два я вроде бы различил в полумраке что-то белое. Наконец, призвав на помощь разум, я пересилил то, что иные назвали бы пустыми бреднями, и заснул.
Примерно через час меня разбудил странный звук, и, раздвинув балдахин, я увидел скелет в белом саване. Я хотел закричать от ужаса, но язык прилип к гортани, а все тело била сильная дрожь. Низким глухим голосом скелет обратился ко мне: «Встань, чтобы я показал тебе чудеса сего мира», – и в тот же миг меня окутали тучи и мгла. Однако вскоре моего слуха коснулся грохот падающей воды, и я увидел облака брызг от водопадов, с грозным величием низвергающихся в пропасть и клокочущих внизу, как если бы их струи обрели беспокойное пристанище в котле некоего исполина.
Впрочем, вскоре сцена переменилась. Я стоял в Краконских рудниках, средь высоких столпов и величественных арок, сиянием красоты превосходящих любой дворец фей. Света было мало, лишь фонари несчастных рудокопов, чьи грубые лица являли разительный контраст ослепительному великолепию подземных залов. И все же посреди этого дивного блистания я ощущал неописуемый ужас, ибо над нами бушевало море и, судя по яростному завыванию ветра и грозному плеску валов, там разыгрался сильнейший шторм. Замшелые столпы стенали под тяжестью океана, и сверкающие арки готовы были рухнуть под его весом. Услышав рев воды и увидев катящийся на меня могучий поток, я закричал от ужаса.
В тот же миг все исчезло. Я очутился в пустыне, средь голых скал и высоких гор. Подходя к скале, в которой была большая пещера, я споткнулся и упал. Тут же раздалось глухое рычание, и в темноте пещеры сверкнули глаза льва, пробужденного от царственной дремы. Пустыня огласилась ликующим рыком, с которым зверь прыгнул на меня, разевая пасть…
– Ну, хозяин, ночка выдалась ветреная, зато теперь распогодилось, – сказал Дэннис, открывая занавески и впуская яркий свет утреннего солнца в маленькую старинную спальню на верхнем этаже замка О’Каллахан.
Ш. Бронте
28 апреля 1829 года
История островитян
I
Игра в островитян началась в декабре 1827 года следующим образом. Однажды вечером, примерно в ту пору, когда ноябрьские холодные дожди и унылые туманы сменяются метелями и пронизывающими ветрами зимы, прочно вступившей в свои права, мы сидели на кухне у ярко пылающего огня. Только что завершился наш спор с Табби, уместно ли будет зажечь свечу, из которого Табби вышла победительницей – свечи мы не получили. Довольно долго все молчали, потом Брэнуэлл сказал лениво: «Я не знаю, что мне делать». Энн и Эмили подхватили.
Табби:
– Можете пойти спать.
Брэнуэлл:
– Что угодно, только не спать!
Шарлотта:
– Вы сегодня такие кислые. А что, если представить, будто у нас у каждого есть по острову?
Брэнуэлл:
– Тогда бы я выбрал остров Мэн.
Шарлотта:
– А я – остров Уайт.
Эмили:
– Мой будет остров Арран.
Энн:
– А мой – Гернси.
Шарлотта:
– У меня главным будет герцог Веллингтон.
Брэнуэлл:
– А у меня – Херрис[6].
Эмили:
– У меня – Вальтер Скотт.
Энн:
– У меня – Бентинк[7].
Тут, увы, часы пробили семь и нас всех отослали спать. На следующий день мы
