Джон Мильтон - Потерянный рай
Унылых сокрушенно огласить, В знак непритворности и глубины Смирения и скорби неизбывной! Он сжалится над нами, сменит гнев На милость. Ведь когда, казалось, Он Негодовал и был особо строг, Что выражал Его приветный взор, Как не участье, кротость и любовь?"
Так Пращур, каясь, молвил, и ничуть Не меньше Ева каялась; потом Пошли туда, где их Господь судил, Униженно пред Ним простерлись ниц, Покорно исповедали вину И землю оросили током слез, Окрестный воздух вздохами сердец Унылых сокрушенно огласив, В знак непритворности и глубины Смирения и скорби неизбывной.
КНИГА ОДИНАДЦАТАЯ
СОДЕРЖАНИЕ
Сын Божий представляет Отцу молитвы кающихся Прародителей и ходатайствует о прегрешивших. Господь принимает ходатайство, однако объявляет, что они не могут долее обитать в Раю, и посылает Архангела Михаила с отрядом Херувимов для удаления Прародителей из Рая но повелевает прежде открыть Адаму события грядущих времен. Сошествие Михаила. Адам указывает Еве на некие зловещие предзнаменования, видит приближающегося Михаила и идет навстречу. Архангел возвещает о предстоящем выдворении из Рая. Стенания Евы и смиренные просьбы Адама. Архангел возводит Праотца на высокую гору и являет ему в видении все, что произойдет до потопа.
С покорством покаянная чета, Склонись, молилась, ибо Благодать, С Престола милосердия сойдя, Их осенила, камень из сердец Исторгла, обновленную, взамен, Живую плоть любовно возродив, Исполненную вздохов несказанных, Что на крылах молитвы, к Небесам, Любого красноречия быстрей, Взлетали; но в супругах обличал Величественный образ - не убогих Просящих; нет! - молитва их была Не менее существеннее той, С которой Пирра и Девкалион Предстали пред святилищем Фемиды Как древнее предание гласит, Хотя позднейшее, чем наш рассказ,И с трепетом просили у богов Потопом истребленный род людской Восстановить. Прямой стезей летя На Небо, Прародителей мольбы Завистливыми ветрами с пути Не отклонялись и, по сторонам Развеянные, не блуждали втуне, Но в Эмпирейские вошли Врата; Заступник величайший облачил Их фимиамом, что на алтаре Курился золотом; они взвились К престолу Вседержителя, и- Сын Представил их, возвеселясь, Отцу, За грешников ходатайствуя так:
"- Воззри, Отец! Вот первые плоды Земные, милосердием Твоим Взращенные, воспринятым людьми! Молитвы эти, вздохи - в золотом Кадиле, с фимиамом заодно, Я, Твой Первосвященник, приношу,Плоды, что от семян произошли, Которые Ты в сердце заронил Адама сокрушенное; они Намного сладостней плодов любых, В Эдеме зреющих на древесах, Возделанных Адамом, до того, Как он попрал запрет. Склони Твой слух К мольбам и воздыханиям внемли Безмолвным! Неискусен Человек В молитвословиях, но Мне дозволь Их толковать; ведь Я его Ходатай, Умилостивление за грехи, Все добрые, недобрые дела, Им совершенные, Мне одному Вмени; значеньем собственных заслуг, Я первые - возвышу, искупит Вторые - смерть Моя. Прими, Отец, Меня и, заодно со Мной, прими Душистый фимиам его молитв. О примиренье! Пусть он проживет, Прощенный, дней положенных число. Хотя и грустных, до тех пор, когда Осуществится смертный приговор, Который отменить Я не прошу, Но облегчить,- и смерть его к другой, Гораздо лучшей жизни воскресит, Где, Мною искупленные, вовек Пребудут в ликованье и блаженстве, Единое со Мной образовав, Как составляю Я с Тобой одно!"
Отец безоблачный и светлый рек: "- Твое заступничество за людей Приемлю, ибо Мной предрешено. Однако людям дольше жить в Раю Закон, предписанный Природе Мной, Не дозволяет. Чистый мир стихий Бессмертных, чуждый грубым веществам, Нестройным смесям, сочетанью скверн, Теперь извергнет поврежденных прочь, Извергнет, словно грубую болезнь, В такой же грубый воздух, где во снедь Дана им пища бренная, дабы Их к разрушению расположить, К распаду, под воздействием греха, Что все сгубил, нетленное растлив. Два дара Человеку Я вручил, Создав его,- блаженство и бессмертье. Безумно он утратил первый дар, Затем увековечил бы второй Его беду, когда бы Смерть к нему Я не привел и повелел ей стать Последним исцеленьем от невзгод; И после жизни, полнотой мытарств Испытан, благочестьем убелен И подвигами веры, ото сна Могильного внезапно пробудясь, В День воскресенья мертвых из гробов, Для новой жизни, возвратится вновь Он, с новым небом, новою Землей, Со всеми праведными - к Божеству. Но созовем синод Блаженных; пусть От Эмпирейских дальних рубежей Обширных явятся; не утаю От них Мой приговор. Им довелось Узреть, как Я недавно покарал Виновных Духов; да узнают ныне Судьбу, которую определил Для Человечества, и хоть верны Неколебимо,- крепче утвердят Приверженность надежную свою".
Он смолк, и Сын великий подал знак Блистательному стражу, что стоял Невдалеке; страж вострубил в трубу, Быть может, в ту, взывавшую поздней, При нисхожденье Бога на Хорив; Ее, быть может, некогда услышат, Гремящую в День Страшного Суда. Трубленье Ангельское разнеслось По всем краям Небесным; отовсюду Из амарантовых, счастливых кущ, От берегов ручьев живой воды, Где Дети Света, в радостном кругу, Общались меж собой,- они спешат На Царский зов, занять свои места; С Престола высочайшего Господь Веленье всемогущее изрек:
"- Сыны Мои! Вот, как один из нас Отныне стал Адам; вкусил он плод Запретный и Добро и Зло познал. Пускай гордится веденьем Добра Утраченного, разуменьем Зла Приобретенного; но был бы он Счастливей, если б знал Добро одно, А Зла не ведал вовсе. Он весьма Скорбит, раскаиваясь и моля Прощенья: это Мною внушено, Однако, предоставленный себе, Он суетен и шаток; посему, Дабы он к Древу Жизни не простер Длань дерзновенную и не вкусил, Чтоб стать бессмертным, даже не мечтал О вечной жизни, изгоню его Из Рая, для возделанья земли, Откуда взят,- воистину, приют Ему гораздо свойственней теперь! Сверши Мое веленье, Михаил! Из Херувимов избери бойцов Пылающих, дабы коварный Враг, В поддержку Человеку иль стремясь Эдем присвоить праздный, новой смуты Коварной бы не произвел; спеши И беспощадно грешную чету Из Рая выдвори; запрещено Топтать святое место нечестивцам,Им возвести, что изгнаны они Со всем своим потомством навсегда, Но грозно приговор не объявляй Суровый, чтоб их вовсе не сразить; Я вижу, как, смягчась, они вину Оплакивают. Ежели приказ Покорно примут Мой - не откажи Им в утешенье, поучи, наставь, Открой Адаму - что произойдет В грядущем, как тебя Я вразумлю, Упомяни завет Мой о грядущем Восстановленье в семени Жены И горемычных с миром изведи. С восточной стороны, где доступ в Рай Всего удобней,- учреди посты Из Херувимов, пламенем меча Широковеющим, Мой сад укрой, Пускай страшит оно издалека Всех приближающихся и замкнет Дороги к Древу Жизни, чтобы Рай Не обратили Духи Зла в притон, Моими Древесами завладев, И с помощью похищенных плодов Не соблазнили б сызнова людей".
Он смолк. Архангел вмиг пустился в путь, С ним Херувимов блещущая рать, И каждый Херувим - четверолик, Как Янус двоекратный; все бойцы Многоочиты; их тела везде Усеяны глазами без числа И недреманней Аргусовых глаз; Аркадская бы флейта усыпить Их не могла бы - сельская свирель Гермеса, ни его снотворный жезл. Тем часом Левкотея, пробудись, Приветствовала мир священным светом И землю бальзамической росой Кропила вновь; Адам прервал тогда Молитву, и Праматерь прервала, И оба снова силы обрели, Ниспосланные свыше,- некий луч Надежды, что в отчаянье самом Блеснул утешно, радость пополам Со страхом. В разногласье этих чувств, Адам, с бывалой милостью, к жене Склонился и такую начал речь:
"- Я верю, Ева, что обилье благ, Доступных нам, ниспослано с Небес. Не верится, чтобы от нас могло Подняться к Небу нечто, повлияв На мысли Всеблаженного Творца, И волю преклонить Его; меж тем Молитва теплая, короткий вздох Людского сердца - могут вмиг достичь Престола Миродержца. С той поры, Как Бога оскорбленного смягчить Мольбой решил я, на колена пал И сердце сокрушенное отверз, Мне кажется - Он милосердно слух Склонил и кротко внял. В моей душе Мир воцарился вновь, и я обет Всевышнего внезапно вспомянул, Что семя некогда твое сотрет Главу Врага; об этом, устрашенный, Забыл я, но отныне убежден, Что горечь смерти миновала нас И мы пребудем живы, не умрем. Возрадуйся же, истинная мать Людского рода, мать живых существ! Жив Человек тобою, и живет Для Человека всяческая тварь".
Но Ева грустно молвила в ответ: "- Достойна ль я, виновная, носить Такое имя? Должная во всем Тебе помощничать, я приспешила Твою погибель; подобают мне Упреки, недоверие, позор. Но мой Судья безмерно милосерд, Я первая преступно прийела На Землю Смерть, а Он меня вознес И благодатно удостоил стать Истоком первым жизни; также ты Весьма великим званьем наделил. Хоть по заслугам зваться я должка Совсем иначе. Нас, однако, ждет Работа в поле. Нам в поту лица Теперь трудиться ведено, хотя Ночь напролет не спали мы. Гляди! О наших треволненьях не печась, Заря, как прежде, розовой тропой С улыбкой шествует, и мы пойдем! Теперь я от тебя не отдалюсь Вовеки, где б ни ждал урочный труд, Отныне - целодневный, но доколь Мы обитаем здесь,- что отягчить Способно столь приятные прогулки? Пускай мы пали, будем жить в Раю, Довольны тем, что обитаем здесь".
