Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви - Реймонд Карвер

– Билл! Господи, ты меня напугал. Ты рано, – сказала она.

Он пожал плечами.

– На работе делать нечего, – сказал он.

Она дала ему свой ключ, чтобы открыл дверь. Он глянул на дверь через площадку и только после зашел следом за нею.

– Давай ляжем, – сказал он.

– Сейчас? – Она рассмеялась. – Что это в тебя вселилось?

– Ничего. Снимай платье. – Он неуклюже схватил ее, и она сказала:

– Боже правый, Билл.

Он расстегнул на ней ремешок.

Позже они послали за китайской едой, а когда ту принесли, поели жадно, ни о чем не разговаривая, и слушали пластинки.

– Давай не забудем накормить Киску, – сказала она.

– Я только об этом подумал, – сказал он. – Схожу прямо сейчас.

Для кошки он выбрал банку со вкусом рыбы, затем наполнил кувшин и отправился поливать. Когда вернулся в кухню, кошка скреблась у себя в лотке. Пристально посмотрела на него, а потом отвернулась к помету. Он открыл все шкафы и осмотрел консервы, крупы, упаковки с едой, бокалы для коктейлей и вина, фарфор, кастрюльки и сковородки. Открыл холодильник. Понюхал сельдерей, дважды откусил от чеддера и пожевал яблоко, заходя в спальню. Кровать в ней казалась огромной, до пола спускалось пушистое белое покрывало. Он вытащил ящичек прикроватной тумбочки, нашел полупустую пачку сигарет и сунул ее себе в карман. После этого шагнул к чулану и открывал его, когда в переднюю дверь постучали.

По дороге он заглянул в ванную и спустил воду.

– Что ты так долго? – спросила Арлин. – Ты здесь уже больше часа.

– Неужели? – сказал он.

– Да, больше, – сказала она.

– Мне в туалет нужно было, – сказал он.

– У тебя свой есть, – сказала она.

– Мне нужно было срочно, – сказал он.

Тем вечером они снова любили друг дружку.

Наутро он попросил Арлин позвонить и его отпросить. Сам принял душ, оделся и приготовил легкий завтрак. Попробовал начать книжку. Вышел погулять, и ему стало лучше. Но немного погодя, не вынимая рук из карманов, вернулся к дому. Остановился у двери Стоунов – не слышно ли, как там кошка. После чего открыл собственную дверь и пошел на кухню за ключом.

Внутри казалось прохладнее, чем у него в квартире, да и темнее. Интересно, подумал он, не зависит ли температура воздуха от растений. Выглянул в окно, а потом медленно обошел все комнаты, раздумывая обо всем, что попадалось на глаза, тщательно, один предмет за другим. Он видел пепельницы, мебель, кухонную утварь, часы. Он видел всё. Наконец зашел в спальню, и у его ног возникла кошка. Он разок ее погладил, внес в ванную и захлопнул дверь.

Лег на кровать и уставился в потолок. Полежал немного с закрытыми глазами, а потом сунул руку себе под ремень. Он попробовал вспомнить, какой сегодня день. Попробовал вспомнить, когда должны вернуться Стоуны, а потом задался вопросом, вернутся ли они вообще. Он не помнил ни лиц их, ни как они разговаривали и одевались. Вздохнул и с трудом скатился с кровати, а там оперся о комод и посмотрел на себя в зеркало.

Он открыл чулан и выбрал гавайскую рубашку. Порылся, пока не нашел бермуды – аккуратно выглаженные, они висели поверх пары коричневых саржевых брюк. Свою одежду он с себя сбросил и влез в шорты и рубашку. Снова посмотрелся в зеркало. Вышел в гостиную и налил себе выпить, и по пути обратно в спальню прихлебывал из стакана. Надел синюю рубашку, темный костюм, сине-белый галстук, черные броги. Стакан опустел, и он сходил за добавкой.

Снова в спальне посидел в кресле, скрестил ноги и улыбнулся, наблюдая себя в зеркале. Дважды прозвонил телефон и смолк. Он допил и снял костюм. Пошарил в верхних ящиках, пока не нашел трусики и бюстгальтер. Трусики натянул на себя, застегнул бюстгальтер, затем поискал в чулане наряд. Надел юбку в белую и черную клетку и попробовал затянуть на ней молнию. Натянул винного цвета блузку, которая застегивалась спереди. Задумался над туфлями, но понял, что на него на налезут. Долго выглядывал в окно гостиной из-за шторы. Потом вернулся в спальню и все убрал.

Есть ему не хотелось. Да и она ела немного. Они робко глянули друг на дружку и улыбнулись. Она встала из-за стола и убедилась, что ключ на полке, а потом быстро убрала со стола.

Он стоял в дверях кухни и курил сигарету – и смотрел, как она берет ключ.

– Устраивайся поудобнее, а я пока схожу через площадку, – сказала она. – Почитай газету или что-нибудь. – Она стиснула ключ в пальцах. Он, сказала, выглядит уставшим.

Он попробовал сосредоточиться на новостях. Почитал газету и включил телевизор. Наконец перешел площадку. Дверь была заперта.

– Это я. Ты еще там, милая?

Немного погодя защелка отодвинулась, Арлин вышла наружу и захлопнула дверь.

– Меня так долго не было? – спросила она.

– Ну да, – ответил он.

– Разве? – сказала она. – Наверное, с Киской заигралась.

Он вгляделся в нее, а она отвернулась, рука все еще на дверной ручке.

– Чудно́ это, – сказала она. – Знаешь… вот так заходить к кому-то.

Он кивнул, снял ее руку с дверной ручки и повел к их двери. Впустил их к ним в квартиру.

– И впрямь чудно́, – сказал он.

Он заметил белый пух, налипший ей на спину свитера, и щеки у нее порозовели. Принялся целовать ее в затылок и волосы, и она повернулась и тоже поцеловала его.

– Ох черт, – сказала она. – Черт, черт, – нараспев повторила она, по-девчоночьи хлопнув в ладоши. – Только что вспомнила. Я ей-же-ей забыла сделать то, зачем туда ходила. Не покормила Киску и ничего не полила. – Посмотрела на него. – Глупо же, правда?

– Не думаю, – ответил он. – Сейчас захвачу сигареты и схожу туда с тобой.

Она подождала, пока он не закрыл и не запер их дверь, а потом взяла его за руку, за мышцу, и сказала:

– Наверное, стоит тебе сказать. Я нашла кое-какие картинки.

Он остановился посреди площадки.

– Что за картинки?

– Сам посмотришь, – ответила она, не отводя от него взгляд.

– Поди ж ты. – Он ухмыльнулся. – Где?

– В выдвижном ящике, – сказала она.

– Поди ж ты, – повторил он.

И затем она произнесла:

– Возможно, они и не вернутся, – и тут же сама изумилась своим словам.

– Может статься, – сказал он. – Все что угодно может статься.

– А может, вернутся и… – но не договорила.

Весь короткий путь по площадке они держались за руки, а когда он заговорил, она едва расслышала.

– Ключ, – сказал он. – Дай мне.

– Что? – спросила она. Она не сводила глаз с двери.

– Ключ, – повторил он. – Он же у тебя.

– Боже мой, – проговорила она. – Ключ я оставила внутри.

Он подергал за ручку. Заперто. Затем ручку попробовала она. Та не поворачивалась. Губы у Арлин приоткрылись, а дышала она жестко, выжидающе. Он развел руки, и она к нему приникла.

– Не волнуйся, – произнес он ей