Шанхай - Риити Ёкомицу
– Хай! – сказал Амли по-японски.
Развернувшись своим внушительным телом, он оперся одной рукой о толстое стекло прилавка, а другой пожал руку Ямагути.
– Давно не виделись.
– Давно.
– И весьма жаль, – сказал Ямагути и высвободил руку.
– Видишь ли, совсем замотался. Думаю, на этот раз и в Китае развернутся серьезные события.
– Ты встречался с Ли Инпу?
– Еще нет. Я собирался, но непонятно, где его искать.
Амли, предложив Ямагути стул, сел напротив и, сверкая единственным золотым зубом среди белых, сказал:
– Последние события доставили нам много хлопот. Японцы из Toyobo настаивают на том, что это индийцы первыми открыли огонь и убили китайцев. Но раз они так упорно говорят об этом, так и мы бесконечно молчать не сможем. Вот такие дела.
– Да какая разница, кто открыл огонь – японцы или индийцы! Вторглись ведь китайцы, поэтому любой готов был стрелять, верно?
– Так-то оно так, но раз так, то незачем возлагать вину на индийцев.
– Но послушай, если провести следствие, будут найдены пули индийцев и японцев, поэтому в любом случае все, кто был раньше против японцев, станут, как считают, и против англичан. Ты же с этим согласен, я думаю.
Наблюдая за колесами рикш, проблескивающими в легкой дымке у входа в магазин, Амли засмеялся и сказал:
– А мы больше не согласны с антибританской позицией китайцев. Единственное, на что способны китайцы, так это изгнать китайцев из Китая.
– Как? Отказываетесь от сотрудничества с китайцами?
Ямагути взглянул на драгоценности за стеклянным прилавком, на который опиралась могучая ладонь Амли.
– Это всё из Индии?
– Нет, что ты. Все краденое.
– Тогда можно и мне взять что-нибудь?
– Конечно. Прошу. – С этими словами Амли открыл витрину с украшениями.
Ямагути раздвинул строй блестящих, тонкой работы черных индийских слоников из соломки и, подумав об о-Суги, достал кольцо с аметистом.
– Это не подделка?
– Чего не знаю, того не знаю, – ответил Амли.
– Тогда, может, и брать не стоит, а?
– Так я за него и прошу всего пять долларов.
Амли протянул ладонь.
– За подделку еще и деньги собираешься получить?
– Это и называется торговлей. Давай пять долларов.
Ямагути протянул деньги и, надевая кольцо на палец, пробурчал:
– С сегодняшнего вечера я антииндиец.
– Это Англия сделала меня таким.
– Раз уж зашла речь – разве сегодня Англия не дает о себе знать снова? Ведь у вас ненадежен даже «Индийский национальный конгресс»[47].
– Ненадежен.
– А как же вы? Если произойдет раскол ИНК, то где вы окажетесь? Ведь Джай Рам Дас[48] вряд ли переметнется к красным. Я прав?
– Трудно сказать. Как показывают последние события, если Джавахарлал Неру[49] изменит свою позицию, то даже Джай Рам Дас едва ли сможет сохранить прежнее положение, – сказал Амли.
– Однако не слишком ли опрометчиво поступает Джавахарлал, меняя лошадей на переправе в такое время?
Амли не ответил, молча уставившись в сторону входной двери. Ямагути решил, что до него, несомненно, уже дошла подробная информация из Индии, и тронул его за рукав:
– Если Джавахарлал изменит свой курс, очевидно, что он подарит Англии еще пятьдесят лет жизни. Как ты считаешь?
– Согласен, – ответил Амли.
– В таком случае выходит, что число ваших врагов стало на одного больше, не так ли?
– Да, действительно.
– Как раз когда ваши товарищи отчаянно борются с Англией, вас атакуют с тыла, используя вашу же молодежь. Индию, которая движется к расколу, все сильнее толкают к этому. Вам теперь нужно заботиться о защите страны, а не затевать реформы. Цели уже изменились. Пора менять и тактику, верно?
Однако Амли, уставившись на туман, заползающий в лавку с улицы, продолжал молчать, словно устал от новых беспорядков на его родине.
– Последние сообщения из Индии еще не приходили?
– Нет, – ответил Амли.
– Ты, похоже, окончательно сбит с толку.
– Даже если в Индии и появилась коммунистическая партия, то все равно у нас нет необходимости бороться с ней. Нашей общей целью, так или иначе, остается Англия.
Ямагути почувствовал, что Амли пытается скрыть от него проблемы своей страны.
– Послушай, если в Индии появилась коммунистическая партия, то разве те капиталисты, что до сих пор финансировали движение независимости, не свяжут себя с Англией окончательно? Если так, то не разумнее ли скорректировать программу ИНК, чем навеки похоронить партию?
– Может, и так, но даже в Китае капиталисты в сговоре с красными развертывают движение против иностранцев, поэтому Индии, видимо, не остается ничего другого, как только положиться на Джай Рам Даса и Джавахарлала.
Амли, глянув на часы, закричал мальчишке:
– Закрывай магазин!
– И в таком случае прибрежная полоса, от Индии до Китая, станет попросту красной. Что же получится? Наша великая Азия должна будет сражаться уже не с Европой, а с армией коммунистов!
– Россия – вот кто дирижер, – произнес Амли и опустил штору на окне. Следом за ним мальчишка с грохотом стащил вниз наружный ставень. – Если так будет продолжаться, то ваш милитаризм, естественно, приведет к конфликту с Россией, – добавил он.
– Если Япония столкнется с Россией, то скажи, как будет действовать Индия? Это очень важный вопрос.
– В Индии закономерно произойдет раскол. В последнее время у Джавахарлала больше влияния среди молодежи, чем у Ганди[50], это и опасно.
– Что же тогда станет с вашим Джай Рам Дасом?
– Джай Рам Дас будет до последней возможности бороться с Англией. Проблем накопилось много. Это и предоставление права верховного командования войсками национальной обороны, право экономического управления, предоставление права на прибыль от облигаций индийских государственных займов и движение против закона о монополии на соль, но прежде всего – завоевание права политических заключенных на апелляцию. Потому что из трехсот шестидесяти членов исполнительного комитета всеиндийского национального собрания двести семьдесят человек, а это семьдесят восемь процентов, в настоящее время в тюрьмах. Такое положение долго сохраняться не может. Тюрьмы переполнены борцами за справедливость. Уже пять лет – пять лет! – ожидания и попыток действовать.
Амли вынул из внутреннего кармана один из листов, полученных гектографическим способом[51], и сказал:
– Эта бумага на днях пришла от товарища из Лахора, в ней резко критикуют индийских генерал-губернаторов. Более примечательного документа я в последнее время не видел. Позиция, занимаемая генерал-губернаторством в отношении проекта о налоге на соль, который мы как раз проработали и который действительно является умеренным и здравым, по сути, показывает сомнительное положение правительства. Все индийские верховные правители, спокойно и уединенно живущие в Симле[52], не в состоянии понять страданий миллионов голодных внизу на равнине, это ясно
