Финеас Финн - Энтони Троллоп
Королева послала за последним по рекомендации лорда де Террьера. При этом и сам лорд де Террьер, и его ближайший сподвижник в течение последних трех дней употребили все свое красноречие, стараясь убедить соотечественников, что никогда еще правительство не пытался возглавить менее подходящий кандидат! Не было таких грехов, которых они ни приписывали бы мистеру Майлдмэю, – и тем не менее, едва обнаружив, что не могут удержать власть, они посоветовали королеве передать ее тому, кого называли некомпетентным политиком, разваливающим страну! Мы не видим тут ничего удивительного, потому что привыкли, но сторонних наблюдателей это, без сомнения, должно поражать. Ничего подобного до сих пор не существует ни в одной стране мира – нигде политика не превратилась в такую доброжелательную, исполненную приязни к оппоненту и одновременно яростную борьбу за первенство. Лидеры наших двух партий относятся друг к другу, как двое боксеров на ринге, которые раз в два года отправляют друг друга в нокаут за чемпионский пояс и пятьсот фунтов каждому. Как они бросаются друг на друга, нанося удары! Будто желают убить! И все же никого Бирмингемский Бантам не уважает так, как Билла Бернса, Забияку из Брайтона, и ни в чьем обществе не распивает смесь эля с биттером с таким наслаждением. То же и с мистером Добени и мистером Майлдмэем: в частной жизни первый благоговел перед старшим соперником, а тот никогда не упускал возможности тепло пожать первому руку. В Соединенных Штатах все не так. Там тоже существует политическое соперничество, но оно порождает вражду и в частной жизни. Лидеры тамошних партий поносят друг друга всерьез и проклинают со всей искренностью. Меж тем я сомневаюсь, что мистер Добени дозволил бы волоску упасть с почтенной головы мистера Майлдмэя даже ради того, чтобы гарантировать себе полгода непрерывного пребывания у власти.
Когда мистер Добени закончил, мистер Майлдмэй кратко сообщил залу, что получил повеление ее величества и намерен его исполнить; палата общин должна, разумеется, понять, что он ни в коем случае не осмеливается утверждать, будто королева действительно предложит ему сформировать новый кабинет министров. Но если такого предложения не последует, его обязанность – рекомендовать монарху поручить эту задачу другому кандидату. На этом все, что следовало сказать, было сказано, и депутаты разошлись по своим клубам. Во время речи мистера Добени, однако, до палаты общин долетела весть, которая несколько омрачила настроение иных впечатлительных либералов. Как выяснилось, сэр Эверард Пауэлл был не мертвее выступавшего в тот момент мистера Добени. Обнаружить, что новость, которую вы так усердно распространяли, не соответствует действительности, весьма досадно.
– Но он мертв! – возражал мистер Ратлер.
– Леди Пауэлл заверила меня полчаса назад: сейчас ему куда лучше, чем было последние три месяца, – сказал его собеседник. – Поездка в палату общин пошла ему на пользу.
– В таком случае мы проследим, чтобы он являлся сюда на каждое голосование, – промолвил парламентский организатор.
В следующие пять дней политические круги Лондона положительно лихорадило. Утром в воскресенье стало известно, что мистер Майлдмэй отказался возглавить либеральное правительство. Он, герцог Сент-Банги и мистер Плантагенет Паллизер совещались столь часто и столь долго, что стали почти неразлучны. Мистер Грешем также встречался с мистером Майлдмэем, как и с мистером Монком. В клубах многие утверждали, что с мистером Майлдмэем встречался и мистер Монк; другие яростно это отрицали. Мистер Монк никогда еще входил в правительство и был радикалом, чрезвычайно популярным в народе и представлявшим Поттери-Хамлетс, наиболее радикально настроенный из всех избирательных округов. Всех интересовал вопрос: пожелает ли мистер Майлдмэй с ним объединиться, и те, кто при каждой смене власти привык утверждать, что вот сейчас-то наконец сформировать новое правительство окажется слишком трудно и даже вовсе невозможно, теперь уверяли, что мистер Майлдмэй не сможет добиться успеха ни с мистером Монком, ни без него. Сторонники этой точки зрения разделились на две группы: половина заявляла, что мистер Майлдмэй посылал за мистером Монком, другая – что он этого не делал. Но были и другие – возможно, осведомленные лучше, – кто полагал, что подлинным источником затруднений является мистер Грешем. Тот был готов работать вместе с мистером Майлдмэем – оговорив собственное положение в кабинете министров и участие некоторых своих друзей, но – говорили те джентльмены, которые, как предполагалось, действительно разбирались в деле, – решительно возражал против герцога и мистера Паллизера. Всем, однако, было известно, что и тот и другой мистеру Майлдмэю абсолютно необходимы. А если мистер Грешем останется в оппозиции, то либеральное правительство не протянет и половину сессии! Эти вопросы обсуждались все воскресенье и понедельник, когда лорд де Террьер решительно заявил верхней палате, что ее величество повелела сформировать новое правительство ему. Мистер Добени полудюжиной слов едва слышно и с несвойственной ему скромностью сообщил нижней палате о том же. Мистер Ратлер, мистер Бонтин, мистер Баррингтон Эрл и мистер Лоренс Фицгиббон, вскочив на ноги, поклялись, что такого быть не может. Неужели их законный трофей, добытый их луками и стрелами, будет предательски вырван у них из рук? Лорд де Террьер и мистер Добени не осмелились бы и пытаться, если бы не столкнулись с мистером Грешемом. Такое объединение, заявил Баррингтон Эрл, станет позором для обеих сторон, но докажет, что мистер Грешем лжив, как сам дьявол. Рано утром во вторник, когда стало известно, что этот ужасный человек был в доме лорда де Террьера, Баррингтон Эрл признал, что всегда опасался мистера Грешема. «Я уже много лет чувствую, – сказал Эрл, – что если кто и сможет развалить партию, так это
