К востоку от Эдема - Джон Эрнст Стейнбек
– Что с вами, мистер Гамильтон? Вам нехорошо?
Уилл ощущал свою кровную связь с другими Гамильтонами, но, по правде говоря, плохо понимал их. А они со своей стороны относились к Уиллу так, словно в нем и понимать-то нечего. И вот появляется паренек, которого он понимает, ощущает в нем что-то свое, близкое, родное. Именно такого сына он хотел бы иметь, будь у него сын, или такого брата, или отца. Стылый ветерок воспоминаний переменился, и откуда-то изнутри поднялось и подступило Уиллу к груди теплое чувство к Кэлу. Он заставил себя вернуться к разговору с ним. Кэл сидел выпрямившись и терпеливо ждал.
Уилл не знал, как долго он молчал.
– Задумался вот… – произнес он нерешительно, но тут же спохватился и сказал строгим голосом: – Ты пришел ко мне за советом. Я человек деловой и даром ничего не делаю.
– Я понимаю, сэр. – Кэл не спускал с Уилла глаз, хотя чувствовал, что тот настроен к нему доброжелательно.
– Прежде чем давать советы, я должен кое-что знать. Причем только правду. Ты готов говорить мне правду?
– Не знаю, – ответил Кэл.
– Вот это по мне – толково и честно! Ты же не знаешь, что я спрошу, верно? Отлично. Итак, у тебя есть брат – отец его больше любит, чем тебя?
– Арона все любят, – спокойно ответил Кэл. – Все до единого.
– И ты тоже?
– И я тоже. Во всяком случае… да нет, конечно, люблю.
– Что значит – «во всяком случае»?
– Иногда он глупо себя ведет, так мне кажется, но все равно я его люблю.
– А отца?
– Очень.
– А отец, значит, больше любит брата?
– Не знаю.
– Итак, ты хочешь заработать денег и возместить отцу его потерю. Зачем тебе это нужно?
Обычно Кэл смотрел настороженно, чуть-чуть прищурившись, но сейчас глаза его были широко раскрыты и, казалось, видели Уилла целиком и насквозь. Кэл чувствовал в нем близкую, родную душу – роднее не бывает.
– Мой отец – он хороший, – сказал Кэл. – Я хочу, чтобы он не огорчался, хочу порадовать его. Сам-то я плохой.
– Но если ты порадуешь его – разве ты тоже не станешь хорошим?
– Не стану, – сказал Кэл. – Я о людях плохо думаю.
Уиллу еще не приходилось встречать человека, который так прямо говорит о самом сокровенном. Ему было почти неловко от этой прямоты, и он понимал, что именно открытость делала Кэла неуязвимым.
– И последнее, – сказал он. – Не хочешь, не отвечай, не рассержусь. Я и сам бы, может, не ответил… Допустим, ты заработаешь эти деньги и отдашь отцу – тебе не приходит в голову, что ты пытаешься купить его любовь?
– Да, сэр, приходит. Так оно и есть.
– Все, хватит вопросов!
Уилл уткнулся вспотевшим лбом в ладони, в висках у него стучало. Он был потрясен. У Кэла от радости забилось сердце. Он понял, что добился своего, но вида не подал.
Уилл поднял голову, снял очки, протер запотевшие стекла.
– Пошли прокатимся, – сказал он.
Уилл ездил сейчас на огромном «винтоне» с длинным, как гроб, капотом, из-под которого раздавалось мощное глухое урчание. Они выехали из Кинг-Сити по главной дороге округа и взяли на юг. Кругом набирала силу весна. Скворцы разлетались от автомобиля и с посвистом рассаживались по проволочным оградам. К западу вырисовывалась на фоне неба Белая гора, увенчанная тяжелой шапкой снега, а поперек Долины шли ветроупорные полосы эвкалиптов, серебрящихся молодой листвой.
Не доезжая до проселка, ведущего в лощину, где стояла ферма Трасков, Уилл съехал на обочину и остановил автомобиль. На всем пути от Кинг-Сити он не проронил ни слова. Негромко урчал отключенный мотор.
Глядя прямо перед собой, Уилл сказал:
– Кэл, хочешь стать моим компаньоном?
– Еще бы, сэр!
– Если уж брать компаньона, то с деньгами, а у тебя… Правда, я мог бы одолжить тебе, но начинать с этого…
– Я раздобуду денег.
– Сколько?
– Пять тысяч.
– Пять тысяч? Ни в жизнь не поверю.
Кэл молчал.
– Ну ладно, верю, – вздохнул Уилл. – В долг возьмешь?
– Да.
– Под какой процент?
– Ни под какой.
– Ловко! И где же ты их раздобудешь?
– Этого я вам не скажу, сэр.
Уилл тряхнул головой и рассмеялся. Он был доволен.
– Может, я как последний болван поступаю, но вот верю я тебе, и все. Да и не болван я вовсе. – Он включил было сцепление и тут же отключил. – Слушай меня внимательно. Ты газеты читаешь?
– Читаю.
– Со дня на день мы в войну вступим.
– Похоже на то.
– Люди знают, что говорят. Так вот – тебе известно, почем сейчас фасоль? Ну, сколько в Салинасе за сотню мешков можно выручить?
– Точно не знаю, но думаю, фунт цента по три идет, по три с половиной.
– А говоришь, не знаешь. Откуда тебе цены известны?
– Так, слышал. С отцом готовился поговорить, чтобы он мне на ферме разрешил хозяйничать.
– Понятно. Но незачем тебе в земле ковыряться. У тебя голова
