Ева Луна. Истории Евы Луны - Исабель Альенде
– Как ты его убила? – спросил наконец Риад Халаби, утирая пот.
– Ножом для разделки кокосов. Я зашла сзади и ударила только один раз. Бедняга даже не понял, что произошло.
– Зачем ты это сделала?
– Я должна была его убить: такова жизнь. Смотри, какое невезение! Старик и не думал останавливаться в Аква-Санте. Он просто ехал мимо, и ему камнем разбило стекло в машине. Он пришел сюда на несколько часов, пока итальянец из автомастерской не раздобудет ему новое стекло. Старик очень изменился. Но я его сразу узнала. Я столько лет его ждала, точно зная, что он заявится рано или поздно. Это владелец мангового сада.
– Храни нас Аллах! – промолвил Риад Халаби.
– Думаешь, надо позвать лейтенанта?
– Ни в коем случае! Ты в своем уме?
– Правда на моей стороне: он убил моего мальчика.
– Лейтенанту этого не понять, Инес.
– Око за око, зуб за зуб, Турок. Разве твоя религия этому не учит?
– Закон так не работает, Инес.
– Ладно, можно слегка привести его в порядок и сказать, что это самоубийство.
– Не прикасайся к покойнику. Сколько гостей в доме?
– Только один водитель грузовика. Он уедет, как только спадет жара. Ему еще надо успеть добраться до столицы.
– Хорошо. Других постояльцев не принимай. Закрой эту комнату на ключ и жди меня. Я вернусь ночью.
– Что ты собираешься делать?
– Я улажу это дело по-своему.
Риаду Халаби исполнилось шестьдесят пять лет, но он был полон сил, как в молодые годы. Мужчине удалось сохранить присутствие духа, позволившее ему возглавить толпу жителей Аква-Санты в тот день, когда он впервые появился в деревне. Он вышел из пансиона учительницы Инес и быстрым шагом направился в дом, куда ему сегодня надлежало нанести первый визит. В последующие часы по деревне пошел гулять слух, заставивший всех соседей стряхнуть с себя долгую дремоту и вдохновиться небывалой новостью. Слух передавался из уст в уста, будто неумолчный шум. От услышанной новости людям хотелось кричать, но можно было лишь перешептываться, и это придавало известию особую значимость. Еще до захода солнца в воздухе ощущалась тревога, ставшая в последующие годы характерной приметой деревни, недоступной для понимания чужаков, которые видели в Аква-Санте всего лишь жалкую деревушку, одну из многих на границе с сельвой. Мужчины сразу потянулись в таверну, женщины вытащили из кухонь стулья и уселись на улице подышать воздухом, молодежь высыпала на площадь, хоть день был не воскресный. Лейтенант и его люди совершили, как обычно, обход деревни, а потом приняли приглашение девочек из борделя погулять якобы на дне рождения одной из девиц. С наступлением темноты на улицах было больше народа, чем в День Всех Святых. Каждый занимался своим делом так увлеченно, словно снимался в кино: одни играли в домино, другие пили ром, третьи курили на всех углах. Парочки влюбленных гуляли за ручку, мамаши бегали за детьми, бабушки подглядывали за происходящим, сидя в дверных проемах. Священник зажег приходские фонари и велел бить в колокола, призывая к молитве в честь святого мученика Исидора, однако желающих последовать его призыву не нашлось.
В половине десятого в дом учительницы Инес пришли араб Риад, сельский врач и четыре крепких парня, только что вернувшихся с военной службы. В свое время Инес учила их читать и считать. Риад Халаби провел мужчин в самую дальнюю комнату, где они обнаружили облепленный мошкарой труп, поскольку окно было открыто и налетели комары. Тело несчастного погрузили в парусиновый мешок, на руках вынесли на улицу, без особых церемоний забросили в кузов автомобиля Риада Халаби и поехали по главной улице деревни, приветствуя, как обычно, всех соседей, встречавшихся на пути. Одни отвечали на приветствие с преувеличенным энтузиазмом, другие отворачивались, делая вид, что никого не заметили, и посмеивались, как нашкодившие дети. Грузовичок направился к тому самому месту, где много лет назад сын учительницы Инес наклонился, чтобы подобрать плод манго. В лунном свете взору мужчин открылся покрытый бурьяном злосчастный холм, заросший дикими деревьями, с которых перезрелые плоды манго падали, чтобы потом гнить на земле. Из них прорастали новые деревья, приносившие новые плоды, и так далее, пока не образовались непроходимые заросли, поглотившие ограждение, тропинку и руины здания, от которого остался почти неуловимый аромат мангового повидла. Мужчины зажгли керосиновые лампы и направились в глубину участка, прорубая себе путь тесаками. Решив, что они зашли уже достаточно далеко, один указал пальцем вниз, и там, у подножия большого, щедро увешанного плодами дерева, они вырыли глубокую яму и скинули в нее парусиновый мешок с трупом. Перед тем как забросать яму землей, Риад Халаби произнес короткую мусульманскую молитву, так как других он не знал. В полночь похоронная команда возвратилась в деревню, жители которой все еще не расходились по домам. В каждом окне горел свет, по улицам гуляли люди.
Тем временем учительница Инес водой с мылом промыла стены и мебель в комнате, сожгла постельное белье, проветрила и стала ждать друзей, приготовив ужин с бутылкой рома, разбавленного ананасовым соком. Трапеза прошла за оживленной беседой: обсуждались последние петушиные бои – варварский спорт, по мнению учительницы. Мужчины ей возразили, что петушиные бои не так жестоки, как бой быков: на недавней корриде матадор из Колумбии лишился печени, после того как бык поддел его на рога. Риад Халаби покидал дом Инес последним. В тот вечер он вдруг впервые ощутил себя стариком. На пороге учительница взяла его за руку и на миг задержала ее в своих ладонях.
– Спасибо, Турок, – сказала она.
– Почему ты пришла с этой просьбой ко мне, Инес?
– Потому что я люблю тебя больше всех на свете и потому что ты должен был стать отцом моего мальчика.
На следующий день жители деревни Аква-Санта вернулись
