Речные заводи. Том 2 - Ши Найань
В тюрьме Лу Цзюнь-и первым делом привели в канцелярию и поставили на колени посреди комнаты. На кане сидел смотритель, который выполнял также и обязанности палача. Звали его Цай Фу, и родился он в Северной столице. За то, что Цай Фу был мастером своего дела, народ прозвал его «Железные руки». Рядом с ним стоял его родной брат, надзиратель тюрьмы. За пристрастие носить в руках цветок, народ В Хэбэе прозвал его «Цветок» Цай Цин. Так вот этот Цай Цин с дубинкой в руках стоял рядом со своим братом.
– Уведите преступника в отдельную камеру, – распорядился Цай Фу. – Я сейчас схожу домой и скоро вернусь.
Цай Цин увел Лу Цзюнь-и, а Цай Фу отправился к себе домой. Выйдя из ворот тюрьмы, он увидел человека со слезами на глазах, который с миской пищи в руках вышел из-за стены управления. Цай Фу знал его – это был Янь Цин Расточитель.
– Брат Янь Цин, что ты здесь делаешь? – окликнул его Цай Фу.
Тогда Янь Цин опустился на колени. Слезы градом катились из его глаз.
– Уважаемый господин начальник, – начал он. – Сжальтесь над моим несчастным хозяином, который невинно пострадал. У меня нет денег, чтобы потратить на питание ему, так вот я за городом выпросил у людей немного еды и хочу передать ее своему господину. Дорогой господин смотритель, не могли бы вы…
Но он так и не мог договорить, так как от горя у него перехватило дыхание, и он, рыдая, повалился на землю.
– Я знаю это дело, – сказал Цай Фу. – Ты можешь идти и передать ему еду.
Поблагодарив смотрителя, Янь Цин вошел в тюрьму. А Цай Фу продолжал свой путь. Когда он миновал уже мост, то встретил хозяина чайной, который, приветствуя его, сказал:
– Господин смотритель! У меня в чайной наверху вас ждет какой-то гость, он хочет поговорить с вами.
Цай Фу вошел в чайную и поднялся наверх. Там сидел не кто иной, как сам главный управляющий Ли Гу. После того как они обменялись поклонами, Цай Фу спросил:
– Чем могу быть полезен, господин управляющий?
– Хитрить с вами мне не приходится, и обманывать вас я не буду. Мое дело вам, конечно, хорошо известно. Сегодня вечером вы должны со всем покончить. К сожалению, я не могу предложить вам ничего особенного, разве что пятьдесят лян золота в слитках, имеющих форму долек чеснока, которые я захватил с собой. А что касается чиновников управления, так с ними я потом тоже щедро рассчитаюсь.
– Разве вы не видели надписи, которая высечена на камне во дворе управления? – с усмешкой спросил Цай Фу. – Она гласит: «Притеснять народ нетрудно, но небо обмануть нельзя». Думаете, я не знаю о ваших темных делишках? Вы захватили все его состояние, отняли у него жену, а теперь еще хотите, чтобы за пятьдесят лян я лишил его жизни. Ну а когда сюда приедет ревизия? Ведь я погибну!
– Если вам, господин смотритель, мало того, что я предлагаю, то можно прибавить еще пятьдесят лян, – отвечал на это Ли Гу.
– А, значит, господин управляющий хочет «кормить кошку ее же хвостом, который он у нее отрежет!» – съязвил Цай Фу. – Вы думаете, что жизнь такого почтенного, всеми уважаемого и известного в Северной столице гражданина стоит всего лишь сто лян?! Нет, раз вы хотите, чтобы я покончил с ним, то меньше чем о пятистах лян и речи быть не может. И вы вовсе не должны считать это вымогательством с моей стороны!
– Что ж! Такие деньги у меня найдутся, и я сейчас же передам их вам, господин смотритель, – согласился Ли Гу. – Только прошу вас покончить с этим делом сегодня же ночью.
– Завтра можете прийти за трупом! – сказал Цай Фу, вставая и пряча деньги в карман.
Поблагодарив его, Ли Гу в самом лучшем настроении отправился домой. А Цай Фу, едва только вошел к себе в дом, как сразу увидел, что дверная занавеска поднялась и в комнату вошел какой-то человек.
– Разрешите приветствовать вас, господин смотритель, – сказал незнакомец с поклоном.
Перед Цай Фу стоял человек необычайно изящной и красивой наружности, безукоризненно одетый. На нем был кафтан с круглым воротом цвета воронова крыла, стянутый вышитым поясом. Голову его покрывал убор, украшенный перьями фазана. Башмаки сверкали жемчугом.
Человек этот низко поклонился Цай Фу, и Цай Фу в свою очередь поспешил ответить на приветствие.
– Могу ли я узнать ваше почтенное имя и зачем понадобился я уважаемому господину? – спросил он гостя.
– Не пройти ли нам во внутренние комнаты? Там и поговорим, – предложил незнакомец.
Цай Фу пригласил его в небольшую комнату для совещаний, где они и уселись как полагается, один на месте хозяина, другой на месте гостя.
– Только попрошу вас, господин смотритель, не удивляться тому, что вы от меня услышите, – начал гость. – Я потомок императоров великой Чжоуской династии, уроженец Хэнхайцзюня области Цанчжоу, и зовут меня Чай Цзинь, по прозвищу Маленький вихрь. Человек я по натуре щедрый, люблю справедливость и вожу знакомство со многими удальцами в Поднебесной. Но со мной произошло несчастье: я совершил преступление и вынужден был бежать в Ляншаньбо. И вот сейчас я получил приказ нашего старшего брата Сун Цзяна отправиться сюда и разузнать, что случилось с Лу Цзюнь-и. Кто мог подумать, что эти бесчестные алчные чиновники вместе с развратниками-прелюбодеями причинят ему такое зло и упрячут его в тюрьму? Жизнь его в опасности, но дальнейшая его судьба в ваших руках. Так вот, рискуя своей жизнью я пришел сюда для того, чтобы договориться с вами. Если вы сохраните Лу Цзюнь-и жизнь, тогда можете рассчитывать на наше доброе к вам отношение. Мы никогда не забудем сделанного вами доброго дела. Если же вы поступите иначе, наши отряды подойдут к городу, сровняют его с землей и уничтожат всех до одного, хороших и плохих, старых и малых. Я давно слышал, что вы честный и справедливый человек. Подарка я не принес с собой, но вот у меня есть тысяча лян золота, и я прошу вас не отказаться принять их. Вы можете, конечно, арестовать меня, в обиде я на вас не буду.
Цай Фу от страха даже холодный пот прошиб, и он долго не мог вымолвить ни слова.
– Когда мужчина решает какое-нибудь дело, он много не раздумывает. Поэтому прошу вас поскорее ответить мне, – сказал Чай Цзинь, подымаясь.
– Вы можете идти, достойный человек! – заговорил наконец Цай Фу. – Я непременно что-нибудь придумаю.
– Значит, вы согласны! – воскликнул Чай
