Речные заводи. Том 2 - Ши Найань
Когда У Юн кончил, Сун Цзян пригласил Лу Цзюнь-и занять самое почетное место. Но Лу Цзюнь-и в ответ почтительно поклонился и сказал:
– Я человек без таланта, знаний и способностей. Я оскорбил ваше достоинство и заслуживаю самого сурового наказания. Зачем же устраивать какое-то представление?
– Да разве осмелились бы мы шутить с вами? – возразил извиняющимся голосом Сун Цзян. – Мы действительно преисполнены всяческого уважения к вашим высоким добродетелям, и я лично давно уже стремился засвидетельствовать вам свое глубочайшее уважение. Весь этот план мы придумали для того, чтобы заманить вас сюда. А теперь просим вас быть нашим начальником. Мы же всегда и во всем будем беспрекословно подчиняться вам!
– Замолчите! – крикнул Лу Цзюнь-и. – Смерть ничто в сравнении с тем, что вы мне предлагаете!
– Ну ладно, мы это обсудим завтра, – сказал У Юн.
В честь Лу Цзюнь-и был устроен пир, и ему пришлось даже выпить несколько бокалов вина. После этого прислуживающие отвели его во внутреннее помещение на отдых.
На следующий день Сун Цзян приказал забить коров и лошадей и снова устроить большой пир, на который был приглашен Лу Цзюнь-и. После многих увещеваний Лу Цзюнь-и наконец согласился занять почетное место за столом. Когда всем поднесли вина по нескольку раз, Сун Цзян поднялся со своего места и, держа в руках чашу, обратился к Лу Цзюнь-и:
– Вчера ночью мы нанесли вам оскорбление, уважаемый господин, но, зная ваше великодушие, надеемся, что вы простите нам это. И хоть лагерь наш место слишком незначительное для такого человека, как вы, и, как говорится, «здесь и коню негде передохнуть», однако для вас, почтенный господин, на первом месте должны быть верность и справедливость. Я охотно уступлю вам свое место в лагере и прошу вас не отказываться от этого.
– Вы ошибаетесь, господин начальник! – отвечал на это Лу Цзюнь-и. – За всю свою жизнь я не совершил ни одного преступления. У меня есть кое-какое состояние. Сейчас я верный подданный великих Сунов и хочу остаться таким и после своей смерти! Я готов скорее умереть, чем принять ваше предложение!
– Раз вы, почтенный господин, не согласны, то мы не можем силой удерживать вас, – сказал тут У Юн. – Если бы даже мы поступили подобным образом, то смогли бы задержать у себя только ваше тело, а душу все равно не завоевали бы. Ничего не поделаешь, приходится смириться с тем, что нам не удалось уговорить вас присоединиться к нам. Но мы просим вас погостить у нас хотя бы несколько дней, а потом мы доставим вас прямо к вам домой. – Вы убедились уже в том, что я ни за что не останусь здесь, так почему бы вам не отпустить меня домой сейчас же? – спросил Лу Цзюнь-и. – Ведь родные, не получая от меня никаких известий, будут беспокоиться.
– Ну, это очень легко уладить, – успокоил его У Юн. – Мы пошлем вперед Ли Гу с подводами, и вам, почтенный господин, ничто не помешает задержаться здесь еще на несколько дней.
– Господин управляющий, – обратился он к Ли Гу, – подводы с товарами у вас в порядке?
– В полном порядке! – отвечал тот.
Тогда Сун Цзян приказал принести два больших слитка серебра и преподнести их Ли Гу. Два слитка поменьше выдали его помощникам, а десяти подводчикам дали по десять лян серебра. Все они низко кланялись и благодарили Сун Цзяна. После этого Лу Цзюнь-и, обращаясь к Ли Гу, сказал:
– Ты знаешь, что пришлось мне пережить. Так вот, когда вернешься домой, расскажи обо всем жене. Пусть она не тревожится. Через несколько дней я вернусь домой.
Ли Гу, которому не терпелось как можно скорее убраться из этих мест, только поддакивал:
– Не беспокойтесь, все будет сделано!
Простившись со всеми, Ли Гу покинул зал. Вслед за ним поднялся У Юн и сказал:
– Вы можете не беспокоиться, уважаемый господин, и оставайтесь здесь. Я сам провожу Ли Гу с горы и тут же вернусь обратно.
Вскочив на коня, У Юн отправился на мыс в Цзиньшатань, где стал ожидать Ли Гу и сопровождавших его людей. Спустя немного времени показался Ли Гу, который спускался с горы со своими помощниками, подводчиками и караваном. Отряд У Юна в пятьсот человек окружил их с двух сторон, а сам У Юн сел в тени ивы и, подозвав к себе Ли Гу, сказал ему:
– Мы обо всем уже договорились с вашим хозяином. Он будет занимать у нас второе место. Еще до того как вы попали сюда в горы, об этом было предсказано в мятежных стихах, которые ваш господин написал на стене своего дома. Я могу объяснить вам смысл этих стихов. Там всего двадцать восемь иероглифов. Первая строфа начинается с фамильного знака вашего хозяина «Лу» и значит:
Среди камышей проплывает челнок —
герой на заре одиноко плывет.
Начальный иероглиф второй строфы – первый знак имени вашего хозяина «Цзюнь», вся строчка гласит:
Кто в жизни своей справедлив до конца,
лишь тот свою душу от кары спасет.
Начальный иероглиф третьей строфы – это второй знак его имени «И», а строчка целиком заключает в себе следующий смысл:
Рассчитывай только на силы свои,
упорно стремись к своей цели вперед.
И, наконец, четвертая строфа начинается иероглифом «Фань», который означает «поднять мятеж», а всю строчку надо понимать так:
Тогда избежишь ты бесчисленных бед,
избавишь себя от жестоких невзгод.
Таким образом, четыре начальных иероглифа значат: «Лу Цзюнь-и – мятежник». Но откуда вам было знать, что сегодня вы окажетесь здесь? Сначала мы хотели прикончить вас всех, но потом решили, что это даст повод думать о людях из лагеря Ляншаньбо как о жестоких и несправедливых. Поэтому мы и отпускаем вас домой. Расскажите же всем в столице, что ваш господин никогда больше не вернется.
Ли Гу и его помощники только земно кланялись, благодаря за такую милость. Затем У Юн приказал подать лодки и переправить Ли Гу с его людьми на другой берег. Высадившись, караван спешно двинулся обратно в Северную столицу.
А теперь наше повествование пойдет по двум линиям. Мы не будем говорить пока о том, как Ли Гу со своими спутниками возвращался в столицу, а поведем рассказ о том, как У Юн, вернувшись в лагерь, вошел в Зал верности и справедливости.
