Цикада и сверчок (сборник) - Ясунари Кавабата
Рассказ деда о том, как он перепутал большую стрелку с маленькой, имел у домашних большой успех. Его карманные часы переходили из рук в руки. Циферблат был довольно большим. Домашние пришли к выводу, что старческие заспанные глаза могут действительно совершить ошибку в предрассветной мгле, поскольку на концах у обеих стрелок красовались совершенно одинаковые кружочки. Произвели эксперимент – действительно, пять минут восьмого можно было принять за тридцать пять минут второго.
Младшая дочка сказала:
– Папе нужны часы со светящимися стрелками.
У деда был жар, чувствовал он себя неважно. Ложась к жене, он сказал:
– Вдвоем-то веселее.
– Выпей-ка лекарство, что мне доктор прописал. Тебе, наверное, такое же дадут.
На следующее утро жена спросила:
– Ну, и как там в Хаконэ было?
– Хорошо. Только холодно, – твердо ответил муж. – Ты ночью ужасно кашляла. Я даже проснулся. Стал горло прочищать, а ты так испугалась, прямо подпрыгнула. Мне даже страшно стало.
– Ничего не помню.
– Значит, спишь крепко.
– Нет, когда с мальчишкой ложусь, просыпаюсь чуть что.
– Нет, все-таки это странно – подпрыгивать так в твоем-то возрасте.
– Неужели я так испугалась?
– Испугалась.
– Хоть и возраст, а это у меня женское. Если у тебя другой в постели, может, и заснешь, а вот потом…
– Другой? Я стал для тебя чужим? – Дед горько усмехнулся. – Знаешь, там, в Хаконэ, это, наверное, суббота была, в гостиницу заехала группа. После ужина они завалились спать в соседний номер. А гейша с ними была такая пьяная, язык еле ворочался. Так вот, она болтала по телефону со своей товаркой в другом номере, голос у нее такой визгливый был, ругались. Пьяная очень, слов толком не разобрать. Только слышу: «Снесу яйцо, обязательно снесу яйцо!» Сколько раз повторила. Смешно так сказала.
– Интересненько.
– Что тут интересненького? Визжала прямо.
– Вот ты и не выспался и встал в семь утра. Так?
– Дура. – Дед зло засмеялся.
Послышались шаги.
– Мама! – раздался голос младшей дочери. – Ты проснулась?
– Да.
– А папа проснулся?
– Да, проснулся.
– Можно войти?
– Можно.
У их пятнадцатилетней дочери, Акико, было озабоченное лицо. Она села на пол со стороны матери.
– Я видела страшный сон.
– Что же там было?
– Я умерла. Понимаешь, умерла. Я сама это видела.
– Да, нехороший сон.
– На мне было какое-то белое тонкое платье. И я шла по прямой дороге. А по сторонам – все в какой-то дымке. А дорога куда-то плыла. А я по ней шла. Там была какая-то странная бабка. Она шла за мной. Куда я – туда и она. Шагов не слышно, обернуться боюсь. Только знаю, что она за мной идет. Никуда от нее не убежишь. Это кто была, смерть?
– Нет, конечно нет, – сказала мать и посмотрела на мужа. – А что потом было?
– Потом я снова пошла. И тут вдоль дороги появились дома. Какие-то маленькие, низенькие, серые, какие-то мягкие будто. Я забежала в один дом. А та бабка ошиблась дверью, зашла в другой дом. Ну, вот и хорошо, думаю. А в том доме ничего нет, даже матраса, только одни яйца.
– Яйца? – настороженно переспросила мать.
– Яйца. Я уверена, что это были яйца.
– Ну, и что потом?
– А потом, я не знаю, что было потом. Только я из этого дома с яйцами вдруг на небо взлетела. Вот, думаю, я на небо попала… Тут и проснулась. – Акико посмотрела на отца. – Папа, я умру?
– Нет, конечно нет. – Застигнутый врасплох, отец ответил теми же словами, что и мать. Он испуганно думал о том, что его дочь видит сны о смерти, что в ее сне выплыли эти самые яйца…
– Очень страшно было. Я и сейчас боюсь.
– Акико, здесь все очень просто. Вчера у меня болело горло, я подумала, что при простуде хороши яйца, послала тебя за ними, вот ты и увидела такой сон.
– Правда? Принести тебе яичек?
Акико вышла.
– Ты думал про эту дурацкую гейшу с ее яйцами, вот они и явились ей во сне. А жаль.
Муж уставился в потолок:
– Акико часто снится про смерть?
– Не знаю, в первый раз такое.
– В этом что-то есть.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что яйца помогли ей подняться на небо.
Вошла дочь. Разбила яйцо, дала его матери и ушла. Мать исподлобья посмотрела на яйцо. Потом сказала:
– В нем есть что-то нехорошее. Я его пить не стану. Давай ты, если хочешь.
Муж тоже неодобрительно разглядывал яйцо.
[1950]
Водопад
Братьев было трое. Наодзи был самым младшим. Оба его брата женились при обстоятельствах весьма необычных. Старший пытался совершить самоубийство вместе с медсестрой у водопада Кэгон, но был схвачен, после чего и получил разрешение на брак. Средний же брат все повторял, что боится своей жены, а потом вдруг сбежал из дому вместе со служанкой, его даже в психушку засунули, но потом он все-таки женился на ней.
Наодзи был намного младше их. Когда средний брат стал жить со служанкой, Наодзи учился в колледже. Наодзи не любил братьев. Он считал, что один из них инсценировал самоубийство, а второй – сумасшествие.
Эти люди приходились мне дальними родственниками. Когда Наодзи немного заинтересовался литературой и поступил в один из токийских университетов, он стал частенько захаживать ко мне. Что до старшего брата, он тоже начинал учиться в Токио, но там у него что-то приключилось с легкими и ему пришлось вернуться. Поэтому среднего брата после окончания школы никуда не отпустили, и он остался помогать отцу, у него было поместье. Так получилось, что университет закончил один Наодзи.
Видимо, Наодзи проникся ко мне доверием. Он написал роман и принес его мне. Признаться, я не одобрял его желания заняться литературой и находил даже, что это может быть опасно. Поэтому и не хотел хоть как-то поощрять его.
Роман Наодзи не отличался оригинальностью. Он пытался рассказать в нем о своей любви. Писал он и о братьях. Мне это не понравилось, и я прямо сказал ему:
– Ты попросту придумал, что твои братья – симулянты. Это видно с самого начала. Это портит роман и доказывает, что ты не можешь быть писателем.
– Что-что?
Он явно не мог понять, что я имею в виду.
– Нет, они точно симулянты. Старший брат утверждает, что не бросился со скалы только потому, что там вода замерзла. Разве так бывает?
– Почему бы и нет?
Самому мне не доводилось видеть этот водопад во время сильных
