Джон Голсуори - Конец главы
- До сентября прошлого года вы состояли управляющим одной из цейлонских чайных плантаций. Встречались вы с ответчицей на Цейлоне?
- Никогда.
- И никогда не бывали у нее дома?
- Нет.
- Вы слышали здесь о состязании в поло, в котором вы участвовали и после которого она устроила прием для всех игроков?
- Да, но я на нем не был. Мне пришлось вернуться на плантацию.
- Значит, вы впервые встретились с ней на пароходе?
- Да.
- Вы не делаете секрета из своей любви к ней?
- Нет.
- И невзирая на это, обвинение в прелюбодеянии не соответствует истине?
- Ни в какой мере.
Крум давал суду показания, а Динни не отрывала глаз от его лица, словно зачарованная сдержанной и горькой скорбью, которую оно выражало.
- Теперь, мистер Крум, поставлю вам последний вопрос. Вы, конечно, отдаете себе отчет, что, если обвинение в прелюбодеянии соответствует истине, вы попадаете в положение лица, соблазнившего жену в отсутствие мужа. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Скажу, что, если бы леди Корвен питала ко мне те же чувства, какие я питаю к ней, я немедленно написал бы ее мужу о положении вещей.
- Вы хотите сказать, что предупредили бы его, прежде чем сблизиться с ответчицей.
- Этого я не говорил, но написал бы я как можно скорей.
- Но она не чувствовала к вам того же, что вы к ней?
- К сожалению, нет.
- Так что случай известить мужа вам не представился?
- Нет.
- Благодарю вас.
Чуть заметная скованность, появившаяся в облике Крума, возвестила, что сейчас раздастся неторопливый низкий голос Броу. Адвокат начал подчеркнуто сдержанно:
- Подсказывает ли вам ваш опыт, сэр, что любовники непременно питают друг к другу одинаково сильное чувство?
- У меня нет опыта.
- Нет опыта? А вам известна французская поговорка: всегда есть тот, кто целует, и тот, кто подставляет щеку?
- Я слышал ее.
- Вы находите ее верной?
- Как всякую другую пословицу.
- Судя по высказываниям вас обоих, вы в отсутствие супруга преследовали замужнюю женщину, которая этого вовсе не хотела. Не слишком достойная позиция, не так ли? Не совсем то, что называется "соблюдением правил игры", а?
- Очевидно.
- Ну, а я полагаю, мистер Крум, что ваша позиция отнюдь не была недостойной и что, подтверждая французскую поговорку, ответчица хотела, чтобы вы ее преследовали.
- Нет, не хотела.
- И вы утверждаете это невзирая на эпизод в каюте, невзирая на выкрашенные вами стены ее комнат, приглашение к чаю и ваше более чем получасовое пребывание в ее удобной квартире около полуночи; невзирая на ее предложение провести с ней ночь в машине, а утром позавтракать у нее дома?.. Оставьте, мистер Крум, не старайтесь быть рыцарем сверх меры! Помните, что вы доказываете свою правоту перед лицом мужчин и женщин, знающих жизнь.
- Могу сказать одно: если бы она чувствовала ко мне то же, что я к ней, мы бы сразу же уехали вместе. Вина за случившееся целиком лежит на мне, а леди Корвен просто была со мной добра, потому что жалела меня.
- Если вы оба говорите правду, ответчица заставила вас в автомобиле, - прошу прощения, милорд, - пройти через адские муки. Какая же это доброта?
- Тот, кто не любит, вряд ли поймет, каково тому, кто любит.
- Вы человек холодного темперамента?
- Нет.
- Но она, конечно, да?
- Откуда соответчику это знать, мистер Броу?!
- Хорошо, милорд, спрошу по-другому. Кажется ли вам, мистер Крум, что она женщина холодного темперамента?
- По-моему, нет.
- А вы еще хотите нас убедить, что она из добрых чувств проспала целую ночь, положив голову вам на плечо? Так, так! Вы говорите, что сразу же уехали бы с ней, если бы она разделяла ваши чувства? А на что бы вы уехали? У вас были деньги?
- Двести фунтов.
- А у нее?
- Двести фунтов годовых плюс жалованье.
- Словом, бежать и питаться воздухом?..
- Я нашел бы работу.
- Не такую, как сейчас?
- Наверно, нет.
- Вы, очевидно, оба сознавали, что совместное бегство было бы совершенным безумием?
- Я так не думал.
- Зачем вы опротестовали иск?
- Жалею, что мы это сделали.
- И все-таки опротестовали. Почему?
- Она и ее родители считали, что, раз мы ни в чем не виноваты, нужно защищаться.
- Но вы-то сами так не считали?
- Я не надеялся, что нам поверят, но я хотел, чтобы она стала свободной.
- А репутация ее вас не заботила?
- Конечно, заботила, но я полагал, что жертвовать ради нее свободой слишком высокая цена.
- По вашим словам, вы не надеялись, что вам поверят. Почему? Чересчур неправдоподобная история, да?
- Нет. Просто чем правдивей человек, тем меньше шансов на то, что ему поверят.
Динни увидела, что судья повернулся и смотрит на Крума.
- Вы имеете в виду мир вообще?
- Нет, милорд, то место, где нахожусь.
Судья повернул голову в прежнее положение и опять уставился поверх Динни на что-то невидимое:
- Я задаю себе вопрос, не следует ли мне привлечь вас к ответственности за оскорбление суда.
- Прошу прощения, милорд. Я хотел только сказать, что любые показания человека всегда оборачиваются против него.
- Вы говорите так по неопытности. На первый раз я вам этого не вменю, но в дальнейшем воздержитесь от подобных реплик. Продолжайте, мистер Броу.
- Опротестовать иск вас побудило, разумеется, не требование возмещения ущерба.
- Нет.
- Вы сказали, что у вас нет частных доходов. Это правда?
- Безусловно.
- Тогда почему же вы заявляете, что денежные соображения никак на вас не повлияли?
- Голова у меня была так занята всем остальным, что мне было безразлично, объявят меня несостоятельным или нет.
- Вы заявили на предварительном допросе, что не знали о существовании леди Корвен вплоть до отплытия в Англию. Известна вам на Цейлоне местность, называемая Нуварелья?
- Нет.
- Как!
Динни увидела, что по складкам и морщинам лица судьи поползла чуть заметная улыбка.
- Поставьте вопрос по-другому, мистер Броу. Обычно это название произносится Нувара-Элия.
- Нувара-Элию я знаю, милорд.
- Были вы там в июне прошлого года?
- Был.
- А леди Корвен?
- Вполне возможно.
- Разве вы остановились не в той же гостинице, что она?
- Нет, я жил не в гостинице, а у приятеля.
- И вы не встречали ее ни на гольфе, ни на теннисе, ни на верховой прогулке?
- Нет.
- Как! Нигде?
- Нигде.
- А ведь курорт вроде бы невелик?
- Да, не очень.
- А леди Корвен, мне кажется, заметная личность?
- Я тоже так думаю.
- Словом, вы никогда не встречались с ней до парохода.
- Нет.
- Когда вы впервые почувствовали, что любите ее?
- На второй или третий день плавания.
- Значит, любовь с первого - взгляда?
- Да.
- И вы даже не подумали, что должны избегать ее, поскольку она замужем?
- Думал, но не мог.
- А смогли бы, если бы она дала вам отпор?
- Не знаю.
- Но ведь она не дала вам отпор?
- Н-нет. По-моему, она некоторое время не догадывалась о моих чувствах.
- Женщины быстро разбираются в таких вещах, мистер Крум. Вы всерьез убеждены, что она не догадывалась?
- Я этого не знаю.
- А вы дали себе труд скрывать ваши чувства?
- Вас интересует, объяснился ли я ей во время плавания? Нет.
- А когда же?
- Я признался ей в своем чувстве перед самой высадкой.
- Были у вас серьезные причины смотреть фотографии именно в ее каюте?
- Думаю, что нет.
- А вы их на самом деле смотрели?
- Конечно.
- Чем вы еще там занимались?
- Наверно, разговаривали.
- Ах, вы не помните! А ведь случай был неповторимый. Или таких случаев было много, но вы о них здесь умолчали?
- Это единственный раз, когда я зашел к ней в каюту.
- Тогда вы должны помнить.
- Мы просто сидели и разговаривали.
- Ага, начинаете припоминать! Где вы сидели?
- Я на стуле.
- А она?
- На койке. Каюта была маленькая, стул всего один.
- Бортовая каюта?
- Да.
- Значит, заглянуть в нее никто не мог?
- Нет. Впрочем, и видеть-то было нечего.
- Это по-вашему. Вы, наверно, все-таки волновались, правда?
Лицо судьи высунулось вперед.
- Не хочу прерывать вас, мистер Броу, но ведь свидетель не делает секрета из своих чувств.
- Хорошо, милорд, я спрошу яснее. Я полагаю, сэр, что прелюбодеяние произошло именно тогда.
- Его не произошло.
- Гм! Объясните присяжным, почему после возвращения сэра Джералда Корвена в Лондон вы не отправились к нему и не признались откровенно, в каких вы отношениях с его женой.
- В каких отношениях?
- Оставьте, сэр! Ведь из ваших показаний следует, что вы проводили с ней время, любили ее и желали, чтобы она уехала с вами.
- Но она не желала уезжать со мной. Я охотно отправился бы к ее мужу, но не осмеливался сделать это без ее разрешения.
- А вы просили, чтобы она вам это разрешила?
- Нет.
- Почему?
- Потому что она предупредила меня, что наши встречи будут только дружескими.