Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку) - Ганс Фаллада
В следующие дни мамаша Киншепер порой дивилась, что парнишка упорно нейдет со двора. Обычно он был впереди всех на полевых работах, а тут даже корову на пастбище гнать не желает. Но она ничего не сказала, и парнишка ничего не сказал, а дни шли, настала середина лета, начали убирать рожь, и парнишка взял косу и все-таки вышел в поле…
Ведь что посеешь, то и пожнешь, а парнишка посеял доброе зерно.
Послесловие
Когда еще такое бывало? Через шестьдесят с лишним лет после смерти немецкого писателя одна из его книг становится международным событием, возглавляет список Amazon и в двадцати странах мира стоит на первом месте среди бестселлеров. Все началось с того, что французское издательство Denoël вновь открыло старый перевод романа и пришло в восхищение, затем не меньший восторг охватил сотрудников английского Penguin, потом маленькое элитарное американское издательство Melville House успешно провело рекламную кампанию — и вот последний роман давным-давно забытого за рубежом немца Ханса Фаллады вдруг увлекает широкие читательские круги от Нью-Йорка до Амстердама, от Лондона до Тель-Авива. Рассказ писателя о сопротивлении маленьких людей нацистскому режиму волнует умы и сердца нынешних читателей в самых разных странах.
Оказывается, наряду с единичными, выдающимися фигурами немецкой оппозиции Гитлеру существовала в Германии и такая форма сопротивления, и признание этого факта, очевидно, соответствует духу сегодняшнего дня, хотя долгие годы весь мир считал, что в тот мрачный период все немцы были сообщниками нацистов. Свою роль сыграл и всеобщий интерес к немецкой столице: она не только один из героев романа, но в переводных изданиях нередко присутствует и в заглавии — например в английском «Alone in Berlin» («Одни в Берлине»). Вряд ли это случайная отсылка к роману Кристофера Ишервуда «Прощай, Берлин» (1939), сценические версии которого в 1972 году увенчались прославленным фильмом «Кабаре», где город тоже предстает одним из завораживающих персонажей, правда, действие происходит десятью годами ранее, в начале тридцатых.
Помимо всего этого, своеобразный взгляд Фаллады на начало сороковых, взгляд изнутри, — феномен настолько незаурядный, что стоит подробнее остановиться на обстоятельствах написания романа и на истории оригинального текста.
В начале сентября 1945 года Рудольф Дитцен / Ханс Фаллада перебрался из мекленбургского Фельдберга в разделенный на четыре сектора Берлин[43]. Он только что выписался из лечебницы в Нойштрелице. Работа бургомистром в Фельдберге — на эту должность в начале мая его назначила Советская военная администрация — привела к нервному срыву: расшатанное здоровье не выдержало недоверия местного населения и натянутых отношений с комендантом. С юности он страдал наркозависимостью, прибегал к морфию, кокаину, алкоголю, никотину, снотворным таблеткам. После развода с Анной («Сузой») Дитцен в феврале 1945 года женился на вдове Урсуле («Улле») Лош, которая была на тридцать лет моложе его и, тоже страдая морфинизмом, позднее попадала в лечебницы почти одновременно с ним. В Берлине Фаллада надеялся начать новую жизнь после многих лет нацистского режима, когда он считался «нежелательным автором». На первых порах они с Уллой жили в своей шёнебергской квартире в американском секторе, с ноября — на улице Айзенменгервег[44] в районе Панков, расположенном в советском секторе. Дом с садом в элитарном восточноберлинском квартале Фаллада получил благодаря содействию поэта, а впоследствии министра культуры Иоганнеса Р. Бехера, с которым познакомился в октябре.
Бехера и Фалладу связывала несколько неоднозначная дружба. Фаллада уважал «непревзойденную готовность Бехера помочь»[45], Бехер ценил талант Фаллады как «великолепного рассказчика, мастера сюжета», замечая при этом и опасные изъяны, коренившиеся в его весьма конфликтной личности[46]. Определенную роль, вероятно, сыграли и параллели в их биографиях, ведь Бехер тоже вырос в имперской семье юриста и в юности тоже остался жив при попытке двойного самоубийства, а его возлюбленная погибла. Но хлопоты Бехера о Фалладе свидетельствуют прежде всего о его культурно-политических планах. Вернувшись в июне 1945-го из московской эмиграции, он старался убедить художников и писателей взяться за строительство новой культуры, причем обращался прежде всего к авторам, которые не уезжали в эмиграцию, однако и с нацистским режимом не сотрудничали. Бехер был одним из основателей и первым председателем Культурбунда (Союза работников культуры за демократическое обновление Германии). Эту программу Фаллада поддержал и уже в первые недели пребывания в Берлине выказал интерес к сотрудничеству с Культурбундом и его издательством Aufbau-Verlag, созданным в 1945 году.
В этот момент Фаллада еще не догадывался, что тем самым судьба назначила ему создать роман «Каждый умирает в одиночку»[47]. Через Отто Винцера, городского советника по вопросам народного образования Восточного Берлина, Культурбунд получил материалы дел казненных борцов Сопротивления и искал авторов, которые об этом напишут. Именно Бехер предложил ознакомить Фалладу с процессом против берлинской супружеской пары, которая в 1940–1942 годах распространяла на открытках и в письмах призывы к сопротивлению нацистскому режиму и была казнена. Хайнц Вильман, генеральный секретарь Культурбунда и сооснователь Aufbau-Verlag, по поручению Бехера привез Фалладе материалы судебного процесса против супругов Отто и Элизы Хампель. Но Фаллада отказался: в свое время он сам вместе с большинством плыл по течению и теперь не хотел казаться лучше, чем был на самом деле[48]. Однако по настоянию Бехера Вильман сумел еще раз поговорить с Фалладой и обратил его внимание на особый характер этого дела, ведь здесь речь шла не об организованных политических акциях, а о действиях, предпринятых в одиночку двумя неприметными, уединенно жившими людьми[49]. Бехер не обманулся, у Фаллады проснулся психологический интерес. На сей раз он взял материалы и, прочитав их, написал для журнала Aufbau эссе «О все-таки существовавшем сопротивлении немцев гитлеровскому террору»[50] — оно стало первым подходом к материалу. В принципе эссе следует реальному ходу событий, но уже содержит собственные авторские трактовки, вымышленные добавления — персонажи и эпизоды, — а также имена главных героев будущего романа. Кстати, этот текст наводит на мысль, что Фаллада располагал не всеми материалами процесса[51]. Например, он исходил из того, что в ходе процесса, на котором так много лгали, ложью было и выдвинутое в мотивировке приговора утверждение, будто Хампели винили друг друга. Однако из сохранившихся прошений приговоренных и их семей о помиловании следует, что ввиду смертельной угрозы глубоко отчаявшиеся люди действительно видели в этом шанс на спасение. Известно также, что родители Элизы, написав письмо лично Гитлеру и сделав ему ко
