К востоку от Эдема - Джон Эрнст Стейнбек
Завершив обход, они вернулись в залу.
– Ну как, нравится? – спросил у гостьи Арон.
– Да-а-а, – неуверенно протянула девочка.
– Мы здесь иногда играем, – с напускной смелостью сообщил Кэл. – Если хочешь, можешь прийти к нам в гости. Поиграем вместе.
– Я живу в Салинасе, – заявила Абра, и по тону, каким были произнесены эти слова, братья поняли, что имеют дело с существом высшего порядка, у которого нет времени для примитивных сельских радостей.
Абра тут же сообразила, что низвергла с пьедестала главное сокровище мальчиков, и хотя считала мужскую половину человечества созданиями слабыми с массой недостатков, все же относилась к ним с симпатией. А кроме того, она ведь воспитана как настоящая леди.
– Как-нибудь, когда буду проезжать мимо, приду к вам поиграть. Ненадолго, – великодушно пообещала девочка, и братья прониклись к ней чувством благодарности.
– Я подарю тебе своего кролика, – неожиданно заявил Кэл. – Хотел подарить отцу, но лучше тебе.
– Какого кролика?
– Мы его застрелили сегодня. Стрела вошла в самое сердце, он и лапкой дернуть не успел.
Арон с возмущением уставился на брата:
– Но это мой…
– Отвезешь его домой, – не дал договорить Кэл. – Он очень большой.
– И что я стану делать с грязным, перепачканным кровью кроликом? – удивилась Абра.
– Я его вымою, запакую в коробку и перевяжу веревкой, – предложил Арон. – Если не захочешь его съесть, можешь устроить похороны, когда улучишь свободную минутку. У себя, в Салинасе…
– Я уже хожу на настоящие похороны, – сообщила Абра. – Только вчера была. А цветов на могиле – целая гора!
– Значит, не хочешь взять нашего кролика? – обиделся Арон.
Абра глянула на золотистые завитки волос, полные слез глаза, и в ее груди шевельнулось обжигающее, щемящее чувство зарождающейся любви. Девочке вдруг захотелось прикоснуться к Арону. Так она и поступила. Взяв мальчика за руку, Абра ощутила пальцами дрожь.
– Ну, если запакуешь его в коробку, – милостиво согласилась она.
Одержав победу, Абра стала присматриваться к поверженным противникам. Теперь, когда мужское сопротивление подавлено, задаваться нет смысла, и девочка прониклась великодушием и жалостью к поникшим братьям. Она заметила поношенную, застиранную одежду, всю в заплатках, поставленных Ли, и вспомнила сказки о бедных сиротах.
– Ах вы, бедняжки, – начала Абра проникновенным голосом. – Отец, наверное, вас бьет?
Братья дружно покачали головами. Слова девочки вызывали интерес и одновременно приводили в замешательство.
– Вы живете в нищете? – не унималась Абра.
– Какой нищете? – не понял Кэл.
– Ну, таскаете воду и хворост, сидите перепачканные в золе?
– Что еще за хворост? – изумился Арон.
– Бедные детки, – продолжала Абра, словно не замечая удивления братьев. В этот момент она казалась себе сказочной феей, которая держит в руке волшебную палочку, увенчанную сверкающей звездой. – А злая мачеха вас ненавидит и хочет извести, верно?
– Да нет у нас никакой мачехи, – возразил Кэл.
– Ни мачехи, ни матери, – поддержал брата Арон. – Наша мама умерла.
Его слова разрушили красивую сказку, которую успела придумать Абра, но девочка тут же сочинила другую сердцещипательную историю. Волшебная палочка исчезла, а вместо нее появилась широкополая шляпа со страусовым пером и огромная корзинка, из которой выглядывает индюшачья нога.
– Горькие вы сиротинушки, – ласково пропела девочка. – Я стану вам мамой, буду качать вас на руках и рассказывать сказки.
– Мы для тебя великоваты, – заметил Кэл. – Еще рухнешь со стула вместе с нами.
Возмущенная грубостью Кэла, Абра отвернулась. А вот Арона ее история увлекла. Глаза мальчика светились улыбкой, будто Абра уже и правда качает его на руках. И снова в душе девочки шевельнулось щемящее чувство жалости и любви.
– Скажите, а вашу маму пышно хоронили? – ласково спросила она.
– Не помним, – откликнулся Арон. – Мы тогда были совсем маленькие.
– А где же она похоронена? Можно приносить цветы ей на могилу. Мы всегда носим цветы на могилу бабушки и дяди Альберта.
– Мы не знаем, – снова ответил Арон.
В глазах Кэла появилась живая заинтересованность, которая была сродни торжеству.
– Я спрошу у отца, где ее могилка, чтобы мы могли приносить туда цветочки, – с наивным видом сказал он.
– И я с вами схожу, – обрадовалась Абра. – Я умею делать венки. Хотите, и вас научу.
Тут девочка обратила внимание на молчание Арона.
– Разве ты не хочешь, чтобы я сделала венок?
– Хочу, – откликнулся он.
Девочке снова захотелось прикоснуться к Арону. Она ласково потрепала его по плечу, погладила по щеке:
– Твоей маме это понравится. Умершие люди смотрят на нас с небес и все видят. Так говорит папа. Он и стихотворение об этом знает.
– Пойду запакую кролика, – сказал Арон. – У меня есть подходящая коробка из-под брюк. – Он выбежал из старого дома, а Кэл, улыбаясь, смотрел ему вслед.
– Над чем ты смеешься? – удивилась Абра.
– Да так, ни над чем, – отозвался мальчик, глядя на нее в упор.
Ей очень хотелось заставить Кэла опустить глаза. В таких делах Абра имела богатый опыт, но он и не думал отводить взгляд. Первоначальная робость, которую Кэл испытывал в обществе Абры, прошла, и теперь он, торжествуя, наблюдал, как рушится ее власть. Именно это и вызвало смех. Кэл сразу понял, что девочка отдает предпочтение брату, но ничего нового тут не было. Почти всем больше нравился Арон с его золотистыми кудрями, открытым нравом и щенячьей непосредственностью. Кэл же глубоко прятал свои чувства, лишь временами позволяя им выглянуть наружу, чтобы тут же
