Юки-онна, или Записки о ёкаях - Лафкадио Хирн
И действительно, мертвец их не тревожил.
Дзикининки
Однажды Мусо Кокуси, буддийский монах, в одиночку путешествуя по провинции Мино[41], заблудился в горах. Дорогу было спросить не у кого. Он долго брел куда глаза глядят и уж думал, что ему не удастся найти пристанище на ночь. Наконец он заметил на вершине холма, освещенного последними лучами солнца, небольшую хижину; они называются андзицу, и в них живут отшельники. Она была полуразрушена, однако Мусо, приблизившись, обнаружил, что в ней обитает престарелый монах. Мусо попросил у него приюта на ночь. Старик решительно отказал ему, однако объяснил, как добраться до ближайшей деревушки, где странник мог получить ужин и ночлег.
Мусо добрался до деревни, состоявшей из десятка крестьянских лачуг. Его радушно приняли в доме старосты, хоть там и было людно. Мусо провели в отдельную комнатку и накормили. Страшно усталый, он сразу лег спать, однако незадолго до полуночи проснулся от громкого плача за стеной. Ширмы тихонько раздвинулись; в комнату вошел молодой человек с горящим фонарем в руках. Он почтительно приветствовал монаха и сказал:
– Досточтимый господин, мой неприятный долг известить вас, что теперь я глава этого дома. Вчера я был не более чем старшим сыном. Но вы были так утомлены, когда пришли, что мы решили вас не смущать. Поэтому вам не сказали, что мой отец сегодня умер. Люди, которых вы видели в доме, – мои односельчане; они собрались здесь, чтобы отдать последний долг усопшему. Ночевать мы пойдем в соседнюю деревню, за три мили отсюда. Наш обычай таков, что никто не остается с покойным. Мы ставим подобающее приношение и возносим молитвы, а потом уходим. В доме, где лежит мертвец, всегда творится что-то странное. Если хотите, идемте с нами! В соседней деревне для вас найдется удобное пристанище. Впрочем, вы ведь монах, вы не боитесь демонов и злых духов. Если вам не страшно остаться одному с покойником, прошу, располагайте моим убогим жилищем. Однако никто, кроме монаха, не посмеет провести здесь ночь.
Мусо ответил:
– Я благодарен вам за добрые намерения и щедрое гостеприимство. Жаль, что вы сразу не сказали мне о смерти вашего отца. Хоть я и был немного утомлен, но все же не отказался бы исполнить свой долг и до вашего ухода провел бы погребальный обряд. Я проведу его после того, как вы уйдете, и пробуду с мертвым до утра. Не знаю, что тут такое творится, но духов и демонов я и впрямь не боюсь. Поэтому, прошу вас, не беспокойтесь обо мне.
Молодой человек явно обрадовался, услышав эти слова, и подобающим образом выразил свою благодарность. Прочие члены семьи и односельчане, узнав про обещание Мусо, также его поблагодарили. Затем хозяин дома произнес:
– Теперь, досточтимый господин, мы должны проститься, хоть нам и неохота оставлять вас одного. Таков уж наш обычай, что после полуночи в доме, где лежит покойник, никого не должно быть. Пожалуйста, добрый господин, берите что хотите, раз уж мы не можем вам услужить лично. А если во время нашего отсутствия произойдет что-нибудь странное, расскажите нам поутру, когда мы вернемся.
Тут все ушли, а монах вошел в комнату, где лежал мертвец. Рядом с телом он поставил обычные приношения и зажег маленькую буддийскую лампаду томё. Он совершил погребальные церемонии, а затем погрузился в медитацию. Так он в полной тишине провел несколько часов.
Глухой ночью в дом бесшумно проникло огромное, едва видимое в потемках существо. Увидев его, Мусо словно окаменел. Чудовище схватило покойника и сожрало быстрей, чем кошка мышь. Начав с головы, оно съело все, даже волосы, кости и погребальный саван. Затем ужасная тварь проглотила жертвенные приношения. После этого она исчезла так же таинственно, как появилась.
Когда на следующее утро вернулись крестьяне, монах встретил их у двери. Все его радостно приветствовали, но никто, казалось, не удивился, что покойника и след простыл. Хозяин дома сказал Мусо:
– Досточтимый господин, вы, вероятно, видели ночью нечто отвратительное. Мы о вас тревожились. Как же хорошо, что вы живы и невредимы! Мы бы охотно посидели с вами, будь это возможно. Но обычай требует, чтобы мы уходили из деревни, оставив труп, иначе случится большая беда. Вернувшись поутру, мы всякий раз обнаруживаем, что мертвец и приношения исчезли. Быть может, вы знаете, как это произошло?
Тогда Мусо рассказал про ужасную тень, которая вошла в дом и сожрала мертвеца. Его выслушали, кивая; хозяин дома подтвердил:
– Так гласят и наши древние предания.
Мусо спросил:
– Неужели монах, который живет вон там на холме, не совершает погребальный обряд над вашими покойниками?
– Какой монах? – спросил хозяин.
– Тот, который вчера вечером указал мне дорогу к вашей деревне, – ответил Мусо. – Я заглянул к нему в андзицу. Он не пустил меня, однако объяснил, как до вас добраться.
Крестьяне удивленно переглянулись. Хозяин дома сказал:
– Досточтимый господин, здесь нет ни монаха, ни андзицу. В наших краях уже много лет не селились священнослужители.
Похоже, добрые крестьяне подумали, что его одурачил демон. Мусо больше ничего им не сказал. Простившись с ними, он решил вернуться в хижину на холме и убедиться, вправду ли его обманули. Он без труда отыскал андзицу, и на сей раз старый отшельник впустил его. Едва Мусо вошел, хозяин хижины униженно склонился перед ним, восклицая:
– Ах, как мне стыдно! Какой позор! Мне ужасно стыдно!
– Не стыдитесь того, что не пустили меня ночевать, – сказал Мусо. – Вы указали мне дорогу в деревню, где со мной обошлись очень ласково, и я благодарен вам за это.
– Я никому не могу дать приюта, – ответил отшельник. – Совестно мне не потому, что я вам отказал. Я стыжусь, поскольку вы видели меня в моем подлинном обличье. Ведь это я прошлой ночью у вас на глазах пожрал труп и приношения! Знайте, досточтимый господин, что я дзикининки – пожиратель плоти. Сжальтесь надо мной, позвольте признаться в тайном грехе, который привел меня в это состояние! Давным-давно я был монахом в этих малолюдных краях, единственным на много миль окрест. Когда умирал какой-нибудь местный крестьянин, его приносили сюда, нередко издалека, чтобы я совершил обряд. Однако я читал молитвы и совершал ритуалы равнодушно, думая только о положенной плате. Нечестие и корысть привели к тому, что после смерти я превратился в дзикининки. С тех пор я вынужден питаться трупами; я пожираю их,
