Считалки, стихи и сказки - Петер Хакс
Музыкальный Носорог
— Если ты мне расскажешь сказку, я отпущу тебя на все четыре стороны, — сказал Журавль Лягушке, потому что он был уже сыт.
И что вы думаете? Лягушка заговорила стихами!
Там, где жара стоит круглый год,
Одно носорожье стадо живёт.
Сонно пасутся они на лугах,
Но никому не внушают страх.
Они сильны, но не нападают
И рогом лишь хищникам угрожают.
И вот родился в семье носорожьей
Малыш, ни на кого не похожий.
Он с детства мечтал стать музыкантом,
Он обладал несомненным талантом,
И как-то нечаянно обнаружил,
Что рог других инструментов не хуже.
Бывало, стадо за день напасётся,
Травы наестся, воды напьётся,
И в полном покое и в лунном свете
В саванне заснут носорожьи дети.
А наш сын муз на багряном закате
Встанет один и начнет играть.
И в исполнении Носорога
Звучали прекрасно концерты для рога.
Но как-то однажды из чащи лесной
Львы появились порою ночной.
А носороги спят и спят
И преспокойно во сне храпят.
И только артиста чуткие уши
Встали торчком и начали слушать.
Львы подбираются. Ближе подходят.
Их страшные пасти слюной исходят.
Но наш Носорог во всю силу рога
Как затрубит: — Тревога! Тревога!
Самцы-носороги, сигнал услыхав
И в боевую позицию встав,
Задами назад, вперед головами,
Стали готовиться к бою со львами.
Все поднялись, как один носорог —
За рогом рог, за рогом рог.
А львы не ждали переполоха
И, понимая, что дело плохо,
Стали бесшумно кружить и петлять,
Но не рискнули атаковать.
И, наконец, поджав хвосты,
Не приняв боя, ушли в кусты.
Самцы оглянулись, чтоб поглядеть,
Как там их жёны, как там их дети.
Жёны и дети во время боя
За спинами их толпились гурьбою,
Но как возмутились мужья и дяди,
Когда обнаружили в женском стаде
В самой серёдке детского круга
Кого бы вы думали? Нашего друга.
Гневно захрюкав, сказал вожак:
— Своим глазам не поверю никак.
Здоровый парень, кровь с молоком,
Среди телят укрывался тайком.
Струсил, значит? Стыд и позор!
Не носорог ты с этих пор!
— Не за себя я боялся — за рог, —
Ему отвечал музыкант-носорог. —
Мой рог — это музыка, это искусство.
Война не щадит высокие чувства.
Я мог бы свой рог повредить в сраженье,
А все так любят мои выступленья!
— Мало ли что, — вожак отвечает. —
Не до того, когда лев нападает!
И вот носороги устроили суд
И вынесли приговор в пять минут:
— Ты должен на львов напасть в одиночку.
Ты должен их победить. И точка.
Ты докажи всем, что ты мужчина,
Ты этим львам не показывай спину.
А если расправятся львы с тобою,
Знай, это кара за бегство из боя.
— Я буду сражаться, — сказал наш герой, —
Если так надо, я выйду на бой.
Но вы мне дайте месячный срок.
Прошу не шуметь и меня не трогать.
Я сам себе задал серьезный урок:
Выучить Гайдна концерт для рога.
Потом я сделаю, что положено.
Вожак ответил: — Что ж, это можно.
Какое же, собственно, мероприятие
Затеял наш хитроумный приятель?
Он львам по почте пакет отправляет
По адресу: «Юго-восточная стая».
Львы развязали посылку, а в ней
Они нашли пятьдесят гребней
И пятьдесят бумажек в придачу,
Тонких, как шёлк. Вот незадача!
Ага, здесь инструкция. Очень приятно.
Шрифт печатный. Так. Все понятно.
«Листок и гребень к зубам приложить
И петь, чтобы ноты из них получить».
Львам инструмент пришелся по нраву,
В дикий восторг пришла вся орава.
И вот через месяц при полной луне
По сонной саванне в немой тишине
Пошли носороги по следу львов,
И каждый был битву увидеть готов.
Львы на поляне расположились,
Но странные звуки с нее доносились:
Стрёкот? Чириканье? Щебетанье?
Только не львиное рычанье.
А наш Носорог ничего не боится
И дерзко копытом о землю бьёт.
Саванна дрожит, пыль столбом клубится,
Сейчас на врага он в атаку пойдёт.
И стадо кивает вслед головой:
— Нет, он не трус, он умрет, как герой!
Все ближе топот тяжелых ног.
Львы вскочили — и наутёк!
Львиный царь тоже был среди трусов,
Орал на бегу: — Никаких укусов!
Ваш зуб — это музыка, это искусство!
Война не щадит высокие чувства!
— Стойте, ребята — кричит Носорог. —
Не стоит бежать. Какой в этом прок?
Ведь мне всего-то и было надо
Вас пригласить сыграть серенаду.
— Что в программе?
— Гайдна сыграем?
— Гайдн? Мы все его обожаем!
И час обещанный настаёт,
И над саванной луна встаёт,
И ветер приносит с гор прохладу,
Горнист исполняет свою серенаду,
А львы на гребнях — аккомпанемент.
Вот это был музыкальный момент!
Сидела публика в вязком иле,
И носороги слёз не таили,
Поскольку прекрасное исполненье
В каждом из них вызывало волненье.
И с той поры — представляете, дети?
Львы в той стране сидят на диете
И, согласно новому вкусу,
Едят ананасы и сладкие муссы.
Человек с обгорелым задом
Некогда, очень давно, жили-были древние греки.
Умными были они, и толк в красоте понимали.
Старцы их были мудры, а мужчины и женщины — смелы,
Дети веселой толпой… — «Расскажите нам, доктор, о детях!»
Были они вроде вас: и послушными, и шалунами.
Худшими из шалунов там считались два брата — Керкопы.
Были они близнецы, и вели себя оба прескверно.
Врали на каждом шагу, озорничали, дерзили
И никогда никого не желали они уважать.
Был посмышленей Трибалл, а Силл — нахальнее братца.
Папа их был — бог
