Аэропорт. На грани катастрофы (сборник) - Джон Кэсл
– Как тебе повезло, милый, – притворно-нежно проворковала Синди, – что на этот раз сюда не пожаловала еще одна делегация нудных стариков со своими проблемами! – Она впилась взглядом в Таню. – Вы, кажется, сказали, что у вас какие-то затруднения?
Таня невозмутимо выдержала ее испытующий взгляд:
– Я сказала, что мне нужно посоветоваться.
– Ах вот как! О чем же вам нужно посоветоваться? По служебным делам или по личным? Или вы уже запамятовали?
– Синди, перестань, – резко сказал Мел. – Какое ты имеешь право…
– Как это – какое я имею право? И почему я должна перестать? – В голосе Синди звучала нескрываемая насмешка. Мелу показалось даже, что она получает от этого разговора какое-то извращенное удовольствие. – Не ты ли сам вечно упрекал меня, что я проявляю слишком мало интереса к твоим проблемам? Так вот, проблема твоей приятельницы пробудила во мне живейший интерес… если, конечно, такая проблема существует.
Таня сказала сухо:
– Я по поводу рейса два. – И пояснила: – Это беспосадочный перелет до Рима, миссис Бейкерсфелд. Самолет поднялся в воздух полчаса назад.
– А что там у них? – спросил Мел.
– Да, сказать по правде, – Таня замялась, – я сама не очень понимаю.
– Давайте, давайте, – сказала Синди. – Придумайте что-нибудь.
– Да замолчи же! – взорвался Мел. – В чем все-таки дело? – спросил он Таню.
Таня поглядела на Синди и начала пересказывать свой разговор с таможенным инспектором Стэндишем. Описала мужчину, который как-то подозрительно оберегал свой чемоданчик, сказала, что у Стэндиша возникли подозрения, не везет ли этот пассажир контрабанду.
– Он на борту рейса два? – переспросил Мел. – В таком случае, если даже и везет контрабанду, то в Италию, и это не должно беспокоить американских таможенников. Европейские страны сами сумеют постоять за себя.
– Я понимаю. УП сказал мне то же, слово в слово. – Таня передала свой разговор с ним и его последние слова, произнесенные с раздражением, но твердо: «Нас это не касается!»
Мел озадаченно посмотрел на нее:
– В таком случае я не понимаю, почему…
– Я же сказала вам, что, может быть, все это пустяки, я сама не знаю, но отделаться от этих мыслей никак не могу. И вот я стала проверять…
– Что проверять?
Они оба уже забыли про Синди.
– Инспектор Стэндиш сказал мне, что этот человек с чемоданчиком вошел в самолет одним из последних. Вероятно, это было так, потому что я сама стояла у выхода и все-таки проглядела старушку… – Таня не договорила. – Впрочем, это не имеет отношения к делу. Короче говоря, я вместе с дежурным контролером, пропускавшим на рейс два, проверила список пассажиров и ведомость их регистрации. Контролер не мог припомнить человека с чемоданчиком, но указал примерно пять фамилий пассажиров, которые проходили последними.
– И что дальше?
– Тогда я просто по наитию опросила все регистрационные стойки относительно этих пяти пассажиров – не бросилось ли им что-нибудь в глаза. В аэропорту никто ничего сообщить не мог. А вот один из агентов в городском представительстве действительно запомнил этого пассажира – того, что с чемоданчиком. Таким образом, я узнала его имя… и по описанию все сходится.
– Я все же не понимаю, что вы тут усмотрели. Он ведь должен был зарегистрировать где-то свой билет и предпочел сделать это на городской станции.
– Видите ли, агент запомнил его потому, что у него не было с собой багажа – ничего, кроме чемоданчика. И еще агенту бросилось в глаза, что этот пассажир очень нервничал.
– Тысячи людей нервничают… – Внезапно Мел умолк и нахмурился. – Никакого багажа? И он летел в Рим?
– Вот именно. Ничего, кроме чемоданчика, который привлек внимание инспектора Стэндиша. Агент даже назвал этот чемоданчик портфелем.
– Но кто же отправляется в такое путешествие совсем без вещей? Это как-то нелепо.
– Так подумалось и мне. Нелепо, если только… – Таня запнулась, не решаясь продолжить свою мысль.
– Если только?..
– Если только не знать наперед, что самолет не достигнет места назначения. А вот если вам это заранее известно, то и багаж никакой не нужен.
– Таня, – медленно и тихо произнес Мел, – что вы имеете в виду?
Она ответила упавшим голосом:
– Я совсем в этом не уверена, потому и пришла к вам. Когда я начинаю раздумывать, мне самой такая мысль кажется смешной, фантастической, и все же…
– Договаривайте.
– Хорошо. А что, если этот человек не везет с собой никакой контрабанды… во всяком случае, в обычном смысле слова… Что, если у него потому и не было с собой багажа и потому он так нервничал и так странно держал чемоданчик – даже привлек к себе внимание инспектора… Что, если все это потому, что у него там не контрабанда… а бомба?
Таня и Мел уставились друг на друга. Мел быстро перебирал в уме все обстоятельства, прикидывал… Мысль Тани в первую минуту и ему показалась фантастической, нелепой. А все же… Ведь такие случаи хоть редко, но бывали. И тотчас возник вопрос: как можно быть уверенным, что это именно такой случай? Чем больше он размышлял, тем очевиднее ему становилось, что поведение этого пассажира с чемоданчиком может иметь совершенно невинное объяснение, и скорее всего так оно и есть. А в этом случае, подняв шум, только останешься в дураках, и вполне понятно, что никому попасть в такое положение не хочется. Но если на карту поставлена судьба пассажиров и самолета, можно ли при этом беспокоиться о том, чтобы не остаться в дураках? Ясно, нет. Но с другой стороны, чтобы забить тревогу, нужны более веские основания, чем чьи-то домыслы и предчувствия. Есть ли какая-то возможность предостеречь, принять меры, не сея паники? – думал Мел.
Пока что он такой возможности не видел.
Но проверить кое-что он все-таки мог. Это было тоже лишь предположение… впрочем, для такой проверки достаточно телефонного звонка. Вероятно, его навела на эту мысль сегодняшняя встреча с Верноном Димирестом, напомнившая ему их стычку на заседании Совета уполномоченных.
Во второй раз за нынешний вечер Мел заглянул в свой карманный телефонный справочник. Затем подошел к столу и набрал номер страховой компании, продававшей страховки в центральном зале. Ему ответил хорошо знакомый голос одной из девушек, давно работающей страховым агентом в аэропорту.
– Мардж, – сказал он, – говорит Бейкерсфелд. Много ли вы сегодня продали страховых полисов пассажирам рейса два?
– Немного больше, чем обычно, мистер Бейкерсфелд. Да и на
