Дмитрий Каралис - В поисках утраченных предков (сборник)

3. Материалы по письму отставного майора Алферани о разрешении переселения в Россию греков, следовавших под началом графа Орлова.

4. Материалы о прибытии в Одессу греческих и болгарских выходцев для поселения в России, 1806 г.

5. «О греках, переселившихся из Турции в Россию, 1831 г.».

Таким образом, фамилия Каралис в делах о перемене подданства и поселении в России за период 1797–1918 гг. не упоминается».

Хочется снять шляпу перед бюрократами Российской империи! И воспеть гимн архивариусам! Какая огромная машина тикала шестереночками министерств, губерний, уездов, колесиками департаментов, рождая циркуляры, справки, сводки, ведомости и Высочайшие повеления… В наше время всеобщей компьютеризации справку о том, что ты желтухой в прошлом году не болел, хрен получишь, а тут — меняли ли твои предки вероисповедание два века назад, въезжали ли они в Российскую империю — пожалуйста, смотрите, вникайте. И все за какие-то конфетные деньги. Класс!

«…В адресно-справочных книгах „Весь Петербург“ за 1901–1917 гг. обнаружен один человек с фамилией Каралис (справочник „Весь Петроград„за 1917 год): Каралис Павел Константинович, Невский пр., 79. Род деятельности, к сожалению, не указан…»

Прекрасно! Моего дедушку именно так и звали! Я заставил себя не спеша подняться из-за стола, вытянуть со стеллажа атлас города и найти в нем дом 79 на Невском проспекте. Вот он, на углу с Пушкинской улицей!

Так-так! В неплохих домах селились извозчики в дореволюционной России! Или архитекторы? Меня подмывало тут же позвонить сестре и рассказать о находке. (Я сделал это позже и услышал в ответ: «Там как раз всякие извозчики и носильщики с Московского вокзала селились!» — «На Невском? — удивился я. — В центре города?» — «Знаю я этот клоповник, у меня там подруга жила. Сплошные коммуналки!»)

Далее архивисты обстоятельно сообщали, в каких фондах Архива они шарились, что искали и чего не нашли.

Дочитав письмо, я откинулся на спинку кресла и с улыбкой стал смотреть в окно и барабанить пальцами по правому, пухловатому конверту, не спеша его вскрывать и пытаясь осмыслить сообщение из первого. Так преферансист, чтобы не спугнуть удачу, не спешит переворачивать карты и смотреть взятый прикуп.

Хорошее письмецо мне прислали.

А ведь не сгинули мои предки с историческо-архивного горизонта! — я радостно стукнул кулаком по столу. Вот тебе, пожалуйста: дедушка!

Ну-ну. А чего не нашли наши славные архивисты?

Они не нашли, что кто-то из Каралисов с 1797 по 1917 г. получил российское подданство. Напрашивается вывод: к 1797 году Каралисы уже являлись подданными Российской империи. Разве не так? Так.

Не обнаружено также по состоянию на 1902 год ни одного землевладельца в Российской империи, носящего фамилию Каралис. Не были на начало века мои предки латифундистами. Может, все пропили, проиграли в карты или разорились. А может, и не владели никогда. О, горе мне, горе! Такая многообещающая фамилия, и ни одной квадратной сажени угодий! Я просто рыдаю и не нахожу себе места! Хорошо, хоть родной батя догадался взять после войны на нашу многодетную семью участок в двадцать соток под огород и дачный домик на Карельском перешейке…

Далее в письме сообщалось: именная часть Российского государственного исторического архива не содержит сведений о Каралисах.

Что из этого следует?

Только то, что не содержит. Именная часть Архива — это своего рода коллекция зацепочек, крючков. Разыскиваемые фигуранты спят себе веками на разных полочках, пока ими никто не интересуется, но сон в Архиве не означает безвестности. Они есть, просто именная часть не содержит о них сведений. Это как Большая Советская Энциклопедия — не всему же сущему там быть.

Я просунул лезвие меча под клапан и осторожно, чтобы не порезать его содержимое, вскрыл второй конверт.

Ответ касался крестьянской фамилии моего деда-бунтаря по фамилии Бузни.

То, чем окатили меня архивисты, не лезло ни в какие ворота семейных легенд.

Я включил настольную лампу и придвинул листы к свету.

«…В ходе предварительного поиска были просмотрены справочники, картотеки и указатели Российского государственного исторического архива, в результате чего на сегодняшний день обнаружено более 30 персоналий, носящих фамилию Бузни.

Первое упоминание фамилии Бузни в Адрес-календарях Российской империи (Месяцесловах) обнаружено в 1820 г.: «В Ясском цынутном (уездном) суде — член Суда дворянин Миколакий Бузни» и «В Земском Исправничестве города Яссы — дворянин комиссар Иоан Бузни».

Далее на нескольких страницах шел список с упоминанием Бузни.

И все как один — яркие представители реакционных классов и угнетатели народных масс: бессарабские помещики, предводители и заместители предводителей уездного дворянства, судейские и полицейские чины, исправники, помещики, депутаты для надзора за правильной продажей напитков и попечители хлебных запасных магазинов. Черт знает что такое!

«…Кроме того, было найдено два человека, один из которых теоретически мог быть отцом Вашего дедушки Александра Николаевича Бузни, исходя из его имени, места жительства и возраста —

БУЗНИ НИКОЛАЙ ЭММАНУИЛОВИЧ, дворянин, который указан в Адрес-календаре Российской Империи за 1848–1851 годы. Место его службы — окружной суд Бессарабской губернии.

БУЗНИ НИКОЛАЙ ИЛЬИЧ — г. Сороки Бессарабской губернии, Дворянское Депутатское Собрание, депутат. — Тот же справочник за 1859 г.

Помимо того, в Адрес-календарях указан БУЗНИ НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ (вероятно, сын одного из вышеуказанных Николаев), который в 1912 году служил земским начальником в селе Петрены Сорокского уезда, а в 1917 году был плюс к этому заместителем уездного предводителя дворянства.

Возможно, все лица с фамилией Бузни относились к одной семье. Следует определить, был ли Ваш дедушка Александр Николаевич Бузни членом той же семьи…

При этом следует иметь в виду, что возможно дворянство подтверждалось какой-либо другой ветвью семьи, к которой Александр Николаевич (или его родители) не относились».

Вот тебе, етитская сила, и дедушка-марксист, друг Мичурина!

Если окажется, что дед Бузни принадлежал к этому клану, то я восхищаюсь родителями-конспираторами! Так запутать дело: самородок из бедной крестьянской семьи, учился на деньги сельского схода… Это тебе не стандартную легенду предложить ребенку: твой папа был летчиком-испытателем и погиб, когда ты был совсем маленьким…

Из конверта выпала записка:

«Дима!

Очень рекомендую самому посмотреть эти дела. Во-первых, это бесплатно, а во-вторых — очень интересно. Особенно, если ты пишешь книгу — ты сможешь попутно увидеть там что-то интересное для себя.

Для этого нужно пойти в РГИА — Английская наб., д. 4, написать заявление на имя директора Российского Государственного Исторического Архива с просьбой допустить тебя в читальный зал Архива с целью поиска документов по истории своей семьи. Временной промежуток указывай пошире (например, 1700–1917 гг.). Дальше — просто. Надо только вписать в требования (это уже в читальном зале) номера дел, указанные в моем отчете, а потом — смотреть дела.

1 марта 1999 г.

С архивным приветом,

Елена Ц.»

Я посмотрел в мутноватое окно, за которым тускло светилась игла Петропавловского собора и тяжело висела над невской водой черная арка Биржевого моста, потом взглянул на дату записки: 1 марта — день рождения деда. Я легко запомнил эту дату: на три дня раньше дня рождения моей мамы.

Дед родился в 1860-м, за год до отмены крепостного права, и вот, через сто тридцать девять лет, в день рождения предка его внук получает весточку из прошлого…

Знак?..

Был понедельник…

5. Всех на карандаш!

У Бога нет мертвых, и ушедшие так же вмешиваются в дела наши и действуют вместе с нами, как живые, — если их начнешь тревожить.

В тот же день я был у Лены в офисе, и она просвещала меня, прихлебывая кофе и подгрызая тонкую, как гвоздик, соломку:

— Любое генеалогическое исследование покоится на трех китах: чтобы найти человека, надо знать, кого ищем, в каком населенном пункте или учреждении ищем и в какие времена ищем. Отсутствие хотя бы одной составляющей чаще всего делают поиски невозможными. Нельзя сыскать Ивана Ивановича Иванова, жившего в Самаре неизвестно когда. Или того же господина, родившегося в 1857 году, если никто не знает, где произошло его рождение.

Лена была в узкой короткой юбочке, бледной полупрозрачной кофточке и, сидя в кресле, источала аромат неведомых духов, что отвлекало меня от прочного усвоения азбуки генеалогии.

— И что мне теперь делать? — хлопал я глазами, никак не ожидая, что моя наставница окажется столь привлекательна. — С чего, так сказать, начинать?