Томас Вулф - Паутина и скала
– Чего?
– Что эти люди – актеры – представляют собой. О том, что происходит за стенами театра, они понятия не имеют. Если заго shy;воришь с этим человеком о Муссолини, он спросит, в каких спектаклях тот участвовал. И примерно такое же представление у него обо всем остальном, – с отвращением продолжала она. – А какая наглость! Какое самомнение! Знал бы ты, что этот тип во shy;ображает о себе. – Эстер вдруг истерически расхохоталась. – Господи! Сегодня утром… – начала было она, но из-за смеха не смогла продолжать.
– Что же утром случилось?
– Пришел Кроссуэлл на примерку, – заговорила миссис Джек. – По ходу всего действия он одет в вечерний костюм – такая вот пьеса. Так вот, костюм я придумала для него прекрас shy;ный. Он оделся. А потом, – в голосе Эстер появилась истерич shy;но-веселая нотка, – принял напыщенный вид, стал расхажи shy;вать перед зеркалом, туда-сюда, туда-сюда, поводить плечами, поправлять воротник, там одергивать, тут подтягивать, я чуть с ума не сошла. А потом начал покашливать, хмыкать, и то ему не так, и другое. В конце концов этот бездарь, – негодующе воскликнула она, – решил, что прекрасный костюм, который я придумала, для него недостаточно хорош. Ну и наглец! Я го shy;това была убить его! Знаешь, он откашлялся и принялся ора shy;торствовать – можно было подумать, что он выступает в «Ист Линне» на гастролях. «В общем, – заявил он, – собственный костюм мне больше нравится». У него есть экстравагантный вечерний костюм, он так его любит, что даже завтракать в нем садится. «Вот что, мистер Кроссуэлл, – говорю, – могу толь shy;ко сказать, что этот костюм соответствует роли, и выходить на сцену вам нужно в нем». – «Да, – ответил он, – но лацканы – лацканы!- воскликнул он трагическим тоном,-лацканы, ува shy;жаемая леди, никуда не годятся». После этого понизил голос так, будто сообщал о смерти ребенка. Ну и наглец! – гневно пробормотала она. – Я в шесть лет знала о лацканах больше, чем он узнает до конца жизни. «Лацканы, – заявил он, вытя shy;нувшись и теребя их пальцами, словно выступал в парламенте.
– Лацканы слишком узки!». На его экстравагантном костюме они, разумеется, широченные. «Вот что, мистер Кроссуэлл, – говорю, – могу только сказать, что, возможно, лацканы нехо shy;роши для Кроссуэлла, но в самый раз для персонажа, которо shy;го он играет. А играет Кроссуэлл не себя, он играет роль, напи shy;санную для него в пьесе». Это, разумеется, неправда, – с от shy;вращением сказал она, – Кроссуэлл играет именно Кроссуэлла он никого больше не играл и не может играть! Само собой, понять этого он не способен – эти люди умом не блещут! – раздраженно выкрикнула она.- Ты даже представить не мо shy;жешь! Не поверишь, что такое может быть! Этот болван при shy; нялся твердить о своих достоинствах. «Да, понимаю, – гово shy;рит, словно обращаясь к ребенку, – понимаю. Однако у каждо shy;го из нас есть свои достоинства. А что до меня, – выкрикнул он, хлопнув себя по груди, как дрянной актеришка, – при этих словах миссис Джек с блестящими глазами и раскрасневшим shy;ся от смеха лицом повторила маленькой ручкой его жест, – а что до меня, – эти слова она произнесла в пародийном тоне, – что до меня, то я знаменит широким торсом!» – Она исте shy;рически затряслась от смеха, потом, все еще смеясь, негромко произнесла: – Представляешь? Можешь поверить в такое? Ну вот, это дает тебе понятие о том, что представляет собой кое-кто из актеров.
– А чем ты еще занималась? Только этим?
– Какое там! До встречи с тобой я отработала полный день! Вот смотри, – она стала кратко перечислять: – Кэти принесла кофе в половине восьмого. Потом я вымылась и приняла холод shy;ный душ. Принимаю я его до того холодным, что спину как игол shy; ками колет. – И в самом деле, лицо ее постоянно так и сияло све shy;жестью, словно она только что вышла из-под холодного душа. – Оделась, позавтракала, поговорила с кухаркой, сказала ей, что заказать, сколько гостей будет в доме вечером. Поговорила с Бар shy;ни – это наш шофер – сказала, куда приехать за мной. Потом просмотрела почту, оплатила несколько счетов, написала не shy;сколько писем. Поговорила с Робертой по телефону о новой вы shy;ставке, которую устраиваю для Лиги. Мельком видела Фрица, когда он отправлялся в контору. Ненадолго заглянула к Эдит. Вы shy;шла из дома и поехала в южную часть Манхеттена незадолго до девяти. Проработала час у Штейна и Розена, потом отправилась к Хеку на примерки, пробыла там до двенадцати, – потом при shy;ехала к изготовителю париков на Сорок седьмую стрит в четверть первого…- Она засмеялась. – Там произошла очень странная история! Ты знаешь, где находится эта мастерская, в бывшем особняке, поднимаешься по ступенькам, там на первом этаже большая витрина с париками и шляпками. Так вот! – воскликну shy;ла она с подчеркнутой, взволнованной категоричностью. – Зна shy;ешь, что я сделала? Поднялась по ступенкам, думая, что иду правильно, увидела дверь, открыла ее и вошла. И как думаешь, что увидела? Я попала в бар. Он, казалось, очень далеко уходил вглубь, у стойки выпивала целая толпа мужчин, по другую ее сто shy;рону человек смешивал напитки. Так вот! – воскликнула она снова. – Я ужасно удивилась! Право же, это было очень странно. Я не могла поверить своим глазам. Стояла, разинув рот, и тара shy;щилась на людей. А они очень веселились. Человек за стойкой крикнул: «Входите, входите, леди. Место для еще одного челове shy;ка всегда найдется». Я так растерялась, просто не знала, что ска shy;зать, и наконец выговорила: «Думала, это мастерская по изго shy;товлению париков!». Слышал бы ты, какой хохот поднялся! Бармен сказал: «Нет, леди, это не мастерская, но у нас есть средство для ращения волос, от него волосы будут лучше, чем на парике!». А другой человек говорит: «Вы не туда попали. Это не мастерская, это галантерейный магазин». И опять все засме shy;ялись; видимо, потому, что там есть ложная витрина с грязны shy;ми рождественскими колокольчиками и надписью «Объеди shy;ненная компания по поставке галантереи». Видимо, это какая-то уловка – потому-то они и смеялись. Бармен вышел из-за стойки, подвел меня к двери и показал, где эта мастерская, она оказалась рядом, заблудилась я потому, что там две лестницы, а я второпях пошла не по той – но Нью-Йорк просто великоле shy;пен!
Эстер выложила все это торопливо, взволнованно, чуть ли не задыхаясь, но перенесенное смущение превосходно отражалось на ее лице.
– Затем, – продолжала она, – пришлось пробежаться по магазинам старой мебели на восьмой авеню. Ты даже не пред shy;ставляешь, какие вещи там можно обнаружить. Очарователь shy;но просто походить, посмотреть. Я искала кое-что для деко shy;рации комнаты в викторианском доме семидесятых годов. И нашла несколько чудесных вещей: картину в золоченой раме, насколько я понимаю, литографию, на ней изображены бело shy;курая дама, играющая на спинете, джентльмен с гофрирован shy;ным воротником и кружевными манжетами, прислонивший shy;ся к спинету с мрачным видом, и три золотоволосые девочки с высокими талиями, кружевными рукавами, в длинных, как у дамы, юбках, кружащиеся в танце, пол вымощен мраморны shy;ми плитами, на нем тигровая шкура – для той декорации, что я задумала, лучшей картины невозможно представить. Нашла несколько портьер и драпировок, какие искала – из ужасно shy;го выцветшего зеленого плюша. Господи! Они выглядели так, будто вобрали в себя всех бактерий, всю пыль, всех микробов на свете – но именно такие и были нужны мне. Спросила о других вещах, которых, казалось бы, не может быть ни у кого на свете – старик начал рыться в грудах своего хлама и наконец достал как раз то, что я разыскивала! Взгляни! – Эстер достала кусочек оберточной фольги и разгладила его: он был блестящим, экзотически-красным. – Красивая, правда?
– Что это такое?
– Обертка от леденца. Я увидела ее утром, когда шла ми shy;мо магазинчика канцпринадлежностей. Цвет показался мне таким необычным и красивым, что я зашла и купила леденец только ради обертки. Попробую пристроить ее куда-нибудь на ткань – я ни разу не видела такого оттенка, будет очень красиво.
После небольшой паузы Эстер продолжала:
– Господи! Как хотелось бы рассказать обо всем, что я сего shy;дня видела. Меня это просто распирает, я хочу все это тебе вы shy;ложить, поделиться с тобой, но тут столько всего, не расска shy;жешь. В детстве меня очаровывали всевозможные формы ве shy; щей, всевозможные красивые узоры. Я собирала разные лис shy;тья: они так отличались друг от друга по виду, по форме и были такими изящными, такими красивыми, я рисовала их во всех подробностях. Другие дети иногда смеялись надо мной, но я словно бы открыла новый чудесный мир, который окружает нас, и которого большинство людей не замечает. И он постоян shy;но становится все богаче, красивее. Я теперь ежедневно вижу вещи, каких не видела раньше – вещи, мимо которых люди проходят, не замечая их.
Иногда Эстер встречалась с Джорджем поздно ночью, после веселой, блестящей вечеринки, куда ее приглашали, или которую устраивала сама. И тут она тоже лучилась радостью, бывала охва shy;чена весельем, приносила ворох новостей. И мир, о котором она пела речь, был уже не миром утренних трудов и дел; то был заме shy;чательный мир ночи, счастливый мир наслаждений, богатства, известности, таланта и успеха. Она бывала переполнена этим ми shy;ром, он все еще булькал шампанским пьянящего веселья, ис shy;крился своим блеском и радостью.
