Артур Саканян - Театр одного зрителя

Смеясь, он запер дверь и, возвращаясь к своему месту, деловито добавил:

— Рассаживайтесь, господа, и не волнуйтесь. У доктора камни для разбрасывания уже на исходе, так что он скоро начнёт лечить самых пришибленных. Покрепче зафиксируйте себя в креслах и сможете сэкономить на анестезии.

Догматик злобно сверкнул глазами, но драчун не мог угомониться и, усаживаясь, обратился к нему:

— Ты не очень расстраивайся, что и среди докторов с низкой зарплатой есть умные люди.

— Согласен, — постарался спокойно ответить догматик. — У доктора есть чему поучиться.

— Тогда почему же ты противишься и не хочешь внять тому, что он говорит? — продолжил седой мужчина мысль.

Драчун не преминул с усмешкой пояснить:

— Потому что, кто мелко плавает — тот громко квакает.

Догматик негодующе посмотрел на драчуна, а тот добавил:

— Не мучайся, если мозги заклинило. Пока ты их расклинишь, уступи-ка своё место доктору, как более достойному представителю народа. Надеюсь, не забыл, что ты у нас главный поборник справедливости? Или сомневаешься, что доктор не сумеет вылечить твою идеологическую муру?

Догматик побагровел, но доктор поднял руку, и, призвав внимание к себе, с улыбкой произнёс:

— Я невольно вспомнил высказывание одного малыша: «На родительском собрании учительница говорила про меня так много хорошего, будто я уже умер».

— На поминках — или хорошее, или ничего, — добавил драчун, и все заулыбались.

Догматик расслабился и внезапно проявил заинтересованность:

— Ладно, доктор, всё к чертям собачьим. Допустим, я уже умер. Что дальше произойдёт? Я где-то читал, что в момент смерти человек на несколько грамм становится легче, и, мол, это душа отделяется от человека. Это правда, что… — хотел спросить догматик, но внезапно осёкся и помрачнел.

— Чушь, — радостно вмешался драчун. — Это покойник на пол-литра пропотевает, чтобы было чем помянуть. Ну, а на закуску…

— Да подожди ты шутки шутить, — оборвал его председатель. — Думаю, всем интересно знать, что потом…

— Ладно, — согласился драчун. — Раз интересно, то закрою рот с другой стороны, — и вызвал смех.

— Вас интересует бессмертие души? — уточнил доктор, как только смех утих.

Догматик нервно закивал головой.

— Что касается изменений в весе, то оно имеет место и во время сна, — продолжил доктор, — однако это ещё не говорит о бессмертии души.

— А реинкарнация? — спросил седой мужчина.

— А ещё говорят, что всё произошло из хаоса, — важно заявил председатель. — Доктор, расскажите всё, что знаете об этом, только, если можно, попроще, — попросил он.

— Хорошо, — согласился доктор. — Я не могу с уверенностью сказать, что всё произошло именно из хаоса. Однако и хаос, он ведь только в нашем понимании — хаос. И в хаосе действуют такие же законы Мирозданья.

— Принцип внутреннего единства системы, — догадался седой мужчина.

— Да, — подтвердил доктор, намереваясь продолжить, но его перебил догматик:

— Так что же происходит в хаосе по этому вашему принципу внутреннего единства системы? — с усмешкой спросил он.

— Хороший вопрос, — отозвался доктор, — но только автор принципа — не я. Я его заимствовал у природы, — и на мгновение задумался.

— Рассмотрим хаос на простой модели, — уверенно продолжил он. — Представьте себе шарики ртути, капельки воды, ещё какие-то частички, которые катятся кто куда. Только два шарика ртути сблизятся, как межмолекулярные силы притянут их друг к другу, и они сольются в один шар. То же самое происходит и с капельками воды, когда они объединяются в одну каплю. Наверно, обращали внимание, что, когда капля достигает определённого размера, то дальше расти не может. Большая капля просто делится. То есть до определённых форм, размеров подобное притягивает подобное и образует нечто единое. То же происходит и в живой природе. Представьте муравьёв, пчёл, как отдельные, но подобные друг другу капельки. Муравьи формируют свой сгусток социальной цельности, пчёлы — свой. Как только они достигают определённого количества, — рождается новое качество. Муравьи начинают строить свой муравейник, пчёлы — свой улей. Причём, своё строительство они не могут начать до тех пор, пока их не наберётся нужное количество, пока они не объединятся в определённый сгусток, состоящий из подобных друг другу частиц. Только после этого хаотичность движений в этих сгустках приобретает разумную направленность. Будто для каждого сгустка цельности возникает свой сгусток сознания, способный руководить строительством муравейника, улья. Мало того, это сознание руководит не только внутри сообщества муравьёв, но и вступать во взаимодействие с внешним миром. При этом обеспечивается гармоничное взаимодействие. Будто множество дискретных сгустков сознания сливаются друг с другом, образуя вместе полевую структуру единого интегрального сознания, которое руководит и животным миром, и растительным миром… Живой материи просто необходимо, чтобы подобное было притянуто подобным, а жизнь начинается тогда, когда совокупность подобного достигнет определённого количества. Чем сильнее внутренние силы притяжения — тем большего размера достигает каждый сгусток цельности, и после этого возникает качество, которое так необходимо для развития жизни. Это качество есть не что иное, как способность к взаимодействию. На заре человечества люди сами были частичками того или иного племени. Будучи частичкой племени, человек не мог ощущать своей обособленности, своей индивидуальности. Он просто очень боялся выпасть из этой клетки единства… Кстати, если кто-то из вас был на многотысячных митингах, то должен был на себе ощутить воздействие объединяющей силы эгрегора.

— Я был на таких митингах, — серьёзно произнёс седой мужчина, и в ответ на вопросительный взгляд председателя продолжил:

— Дух единства надо на собственной шкуре испытать. Словами это описать невозможно.

— Ну да, — пробурчал председатель, — с какой стати описывать, если за поломанные витрины и перевёрнутые машины отвечать придётся.

Доктор улыбнулся и продолжил:

— Как это ни парадоксально, но человек в толпе может совершить такое, о чём в обычном состоянии даже не подумает. Вот ведь какое воздействие имеет эгрегор, насыщенный психоэнергетикой толпы.

— Доктор, может быть, объясните: чем отличается эгрегор? — попросил председатель. — Получается, что в животном и растительном мире действует поле сознание, а в человеческом обществе заправляет какой-то эгрегор.

— И далеко не один эгрегор, — продолжил доктор. — Принципиальное отличие сводится к тому, что поле сознания управляет жизнью, а человеческий эгрегор базируется на частных условностях жизни. Причём эти условности нередко ориентированы друг против друга, тогда как в природе такое просто невозможно. Дело в том, что управление в природе осуществляется от общего к частному. В человеческом же обществе — всё наоборот — от частного к общему. Условности в человеческом обществе несогласованны друг с другом — вот и получаются противоречия между людьми, столкновения, а когда силы неравные, то и банальный подхалимаж. В природе же всё взаимно согласовано и находится в гармоничном взаимодействии. Поэтому…

Председатель поморщился и перебил доктора:

— Я вопрос поставлю несколько иначе, — сказал он. — Чем объективно отличается жизнь животного мира от жизни человека?

— Жизнь животных протекает в бессознательном взаимодействии, а человеку свойственна жизнь в сознательном творческом взаимодействии, — стал отвечать доктор. — Такие понятия, как религиозные секты, идеология партии, нация, государство, — словом, все формы единения людей под эгидой того или иного эгрегора являются условностями жизни. Напомню, что жизнь — это, прежде всего, взаимодействие, а для человека, должен ещё присутствовать элемент осознанного творчества.

— О каком творчестве вы говорите? — возмутился бирюк. — Человек обязан семью кормить, а не творчеством заниматься.

— Я поясню, — продолжил доктор. — К примеру, сознание человека, работающего на конвейере, со временем притупляется настолько, что человек превращается в биологического робота. Подобную работу без элементов творческого взаимодействия следует отнести к разряду особо вредных, и после работы соответствующими профилактическими мероприятиями необходимо возвращать людям их человеческий облик. Нельзя низводить человека до уровня безмозглого винтика, и лишать осознанности. Последствия могут быть самыми мрачными.

— Насчёт последствий — это точно, — пробурчал бирюк. — Отец тридцать лет на штамповочном прессе отпахал. После смены напивался, как он говорил: «бензинчик заливал в баки», и валился спать. Мать за спиной называла его «безмозглой скотиной», а он гордо величал себя «рабочий класс», пока сменщик ножом не пырнул…